Рейн Миллер - Ва-банк (ЛП)
Я схватил ее за плечо и вернул обратно, подмяв под себя и расположившись между ее ног.
— Не так быстро, моя красавица. Мне для начала нужно немного побыть с тобой наедине. Это будет долгий вечер и мне придется делить тебя с несметным количеством идиотов.
Она подняла руку, обхватила мое лицо и улыбнулась.
— Какой вид уединения ты предпочитаешь?
Я поцеловал ее медленно и основательно, исследуя языком каждый дюйм ее ротика, прежде чем ответил:
— Тот, где ты голая и выкрикиваешь мое имя, — я медленно вжался своими бедрами в ее мягкое тело. — Этот вид.
— Ммммм, вы убедительны, мистер Блэкстоун, — сказала она, все еще удерживая мое лицо, — но мы действительно должны собираться. Ты хорош в выполнении нескольких дел одновременно?
— Я хорош во многом, — ответил я, а затем снова ее поцеловал. — Только намекни.
— Ну, мне нравится твой душ так же, как и твоя ванна, — застенчиво сказала она.
— Ах, так значит ты просто использовала меня из-за непревзойденных удобств моей ванной комнаты?
Она рассмеялась и направила руку вниз, чтобы ухватиться за мой твердеющий член.
— Любые удобства непревзойденны, когда я вижу это.
Я засмеялся и в то же время застонал, убегая от нее в ванную комнату.
— Я наберу горячей воды... и буду ждать тебя там.
Мне не пришлось томиться в ожидании, прежде чем она присоединилась ко мне голая и, как обычно, умопомрачительно сексуальная; превращая меня в своего абсолютного пленника и вызывая неистовую потребность обладать ее телом доминирующим сексом, без которого, по всей видимости, я не мог обойтись, когда мы были вместе. Моя наивысшая награда и мой самый большой страх в одном флаконе. Я шутил по поводу сегодняшнего торжества и готовности поделиться ею с другими, но в моем высказывании прозвучало гораздо больше правды, чем хотелось бы признавать. Я терпеть не мог делить ее с другими мужчинами, которые, на мой взгляд, чересчур ею восхищались.
Но такова реальность Брианны, и если она — моя девушка, то я должен научиться принимать эту данность как мужчина.
Мы с пользой провели время в этой горячей мыльной воде. Да... выполнение нескольких дел одновременно — одна из моих сильных сторон, и я не откажусь от любой подвернувшейся возможности.
— Знаешь, ты великолепно выглядишь.
Она покраснела от смущения в зеркальном отражении, румянец распространялся по ее шее и даже по выпуклости ее груди, в декольте этого роскошного платья, которое она надела. Оно было кружевным и полностью облегающим ее фигуру, короткая юбка была довольно легкой, из какого-то другого незнакомого мне материала. Не имеет значения, что, черт возьми, это было, но сегодня это платье точно станет моей смертью. Я слетел с катушек.
— Ты и сам выглядишь великолепно, Итан. Мы гармонично смотримся. Ты же выбрал этот галстук только из-за моего платья?
— Конечно. У меня куча галстуков, — я наблюдал за тем, как она наносит макияж и последние штрихи, благодаря бога, что она не замечает моей скрытности и нервозности из-за того, что я собирался сделать.
— Ты наденешь тот старинный серебряный зажим для галстука? Тот, который я больше всего люблю?
Идеальное начало.
— Безусловно, — я направился к верхнему ящику комода, чтобы достать его.
— Это семейная вещица? — спросила она, когда я прикрепил его на свой галстук.
— Да, как ни странно. Она принадлежала семье моей матери. Бабушка с дедушкой были старыми английскими богачами, у которых были только две дочери — моя мама и мама Ивана. Когда они умерли, их имущество перешло внукам — Ханне, мне и Ивану.
— Ну, это невероятно, и мне нравятся старинные вещицы наподобие этой. Старинные вещи так хорошо проработаны и, еще лучше, если в них есть сентиментальный смысл, правда?
— У меня практически не осталось воспоминаний о маме, я был слишком мал, когда она умерла. Зато я помню свою бабушку. Она оставляла нас у себя на праздники, рассказывала нам множество историй и показывала фотографии; она, как могла, пыталась помочь нам узнать нашу мать, потому что, по ее словам, моя мама этого бы хотела.
Брианна опустила кисточку для макияжа и подошла ко мне. Она провела рукой по моему рукаву, затем слегка поправила галстук, и, наконец, благоговейно погладила серебряный зажим.
— Твоя бабушка, похоже, такая же прекрасная женщина, как и твоя мать.
— Ты бы им понравилась, — я осторожно ее поцеловал так, чтобы не размазать помаду, и вытащил из кармана коробочку. — У меня для тебя кое-что есть. Это предназначено специально... для тебя, — я протянул ей футляр.
Ее глаза широко распахнулись при виде черной бархатной коробочки, а затем она посмотрела на меня немного испуганно.
— Что это?
— Просто подарок для моей девушки. Я хочу, чтобы он стал твоим.
Ее рука дрожала, когда она открывала футляр, а затем дрожь отразилась в ее дыхании, вызвав легкое удушье.
— О, Итан... оно… оно такое красивое…
— Эта маленькая старинная вещица досталась мне от матери, и она идеально подходит для тебя... или говорит о моих чувствах к тебе.
— Но ты не должен мне его дарить, это ведь семейная реликвия, — она покачала головой. — Неправильно, что ты… что ты это даришь…
— Я должен подарить это тебе, и я дарю, — решительно произнес я. — Могу я надеть его на тебя?
Она снова взглянула на кулон, а затем на меня, и повторила свои действия несколько раз.
— Я хочу, чтобы ты приняла подарок и надела его этим вечером.
— О, Итан ... — ее нижняя губа подрагивала. — Почему?
Честно? Аметистовый кулон в форме сердца, усыпанный бриллиантами и жемчугом, был очень хорошеньким, более того, буквально выкрикивал имя Брианны. Когда я вспомнил, что он был в коллекции моей доли маминого наследства, я спустился в хранилище и открыл его. Там хранились и другие вещи, но, возможно, нам потребуется еще немного времени, прежде чем мы глубже погрузимся в фазу отношений, включающих дополнительные ювелирные подарки.
— Это просто колье, Брианна. Кое-что абсолютно прекрасное, что напоминает мне тебя. Оно старинное, твоего любимого цвета и в форме сердца, — я взял коробочку из ее рук и вытащил кулон. — Надеюсь, ты примешь его, будешь носить и знать, что я тебя люблю. Вот и все, — я наклонил голову и держал колье, ожидая ее согласия.
Она поджала губы, глубоко вздохнула и взглянула на меня блестящими от слез глазами.
— Ты заставляешь меня плакать, Итан. Оно такое… такое красивое и нравится мне… и… и мне нравится, что ты хочешь мне его подарить… и я тоже тебя люблю, — она повернулась к зеркалу и подняла волосы с шеи.
