А. Моллой - История Икс
Он ничего не отвечает и молча ведет машину к величественному замку.
22
Замок Рогуда вряд ли когда-то слыл красивым, разве что внушающим трепет: он по-прежнему невероятно огромный и нависающий. Настоящая крепость. А еще суровый, в испанско-итальянском стиле. Прямо как дворец Казерта.
Как и прежде, нас встречают у ворот десятки молодых людей в темных костюмах, и, как и прежде, на их лицах нет улыбок, зато есть наушники и солнцезащитные очки, хотя на небе тучи. Жутковатые складки на безупречных костюмах говорят о наличии оружия. Теперь я в этом уверена.
Марк показывает удостоверение личности и какую-то маленькую табличку цвета слоновой кости с изображением Диониса, сжимающего тирс[70]. Как я поняла, это символ последней инициации. Я терпеливо жду, слегка тревожно, пока охранники выполняют свою работу. Затем нас проводят сквозь огромную дверь, через которую могла бы и карета проехать, вверх по обычным побеленным ступенькам в две просторные и практически пустые спальни. Частично этот полуразрушенный замок был переоборудован. Очевидно, для мистерий.
Но кем? Кто платит за все это? Сам Марк? Марк и еще парочка миллиардеров? Что за дела он ведет?
Я о многом хочу его расспросить, хотя есть вопросы, на которые мне, может, и не стоит знать ответ. Слегка растерянно осматриваюсь. Марк говорит, что я могу отдохнуть перед началом ритуалов. И хорошо, так как я совершенно вымоталась. Скидываю обувь, падаю на кровать и погружаюсь в забытье.
Но сон мой неспокойный. Мне снится, что мы с Марком на тонущем круизном лайнере. Повсюду бьется посуда и бегают охваченные паникой пассажиры. Я погружаюсь в воду в свадебном платье, цепляясь за люк. Вода прибывает, она загрязнена неким красным маслом. Марк закрывает мне рот рукой, так что я не могу произнести ни слова. И тянет меня вниз…
Вздрогнув, я просыпаюсь. Лежу на кровати, в джинсах и босая. Я одна в комнате и перепугана. Во рту пересохло. Я бегу в ванную — тоже суровую, без всяких прикрас, но чистую и совсем недавно покрашенную. Наливаю стакан воды из-под крана — воды Аспромонте, Горькой горы. Воспоминания о сновидении постепенно покидают меня.
Я засыпала днем, а проснулась вечером.
Открытое окно в ванной впускает теплый вечерний воздух и жужжащих комаров. За стенами осыпающегося замка раскинулись дремучие леса и неприступные горы, только изредка пробиваются из темноты яркие фары машин, что едут в нашем направлении. Гости, спешащие на мистерию?
В другой стороне темным силуэтом распростерся под замком покинутый город-призрак Рогуда.
Смотрю на руины домов, магазинов и кафе. Кто жил здесь? Кто здесь вырос? Наверное, раньше это было удивительное место, сказочное, спрятанное в потрясающей долине. Деревенька с хмурым священником и ворчливым почтальоном на велосипеде, громыхающем на булыжниках мостовой. А еще с веселыми девушками, которые стирают белье на ярком горном солнце, напевая калабрийские песенки.
Теперь все исчезло, превратилось в руины, в призрак. Разрушено землетрясениями, ведьмами и «Ндрангетой».
Вдруг слышу шум.
— Марк?
Тишина. Может, это кто-то наверху? Слышу, как скрипят половицы. Без сомнения, прибывают остальные гости, участники мистерий, дионисийцы, митраисты, элевсинцы. И девушки, посвящаемые в третью мистерию.
Снова смотрю в окно. Луна ярко светит и мудро взирает на меня сверху вниз. Будто привыкла уже к такому.
Голоса.
Теперь я точно слышу голоса. За дверью комнаты. Они еле различимые, будто люди обмениваются секретами, что-то заговорщически нашептывают. Я подавляю тревогу и прислоняюсь к двери, прислушиваясь. Она слегка приоткрыта, сквозь щелку я вижу Марка, Джузеппе и еще нескольких мужчин.
Кто они такие? И что здесь делает Джузеппе? Вряд ли Марк рискнул бы приехать сюда в одиночку. Конечно, он хотел бы видеть здесь своего лучшего слугу для защиты. На территории «Ндрангеты», к которой он питает ненависть. Но почему они так тихо разговаривают? Марк хмурится и кивает.
Мне очень хочется увидеть лица его собеседников. Их голоса более взрослые, говорят они на быстром, но грубоватом итальянском. Но я не могу уловить слов, хотя все же слышу одно — «Ндрангета».
Дважды.
Скрипит пол. Разговор прекращается. Мне удается мельком увидеть лицо третьего мужчины. Он очень пожилой, лет восьмидесяти. Я знаю его, не помню откуда, но знаю. Этот мужчина явно известен.
Марк шагает к нашей комнате, и я отпрыгиваю от двери, стараясь выглядеть непринужденно. Однако, когда он заходит, я как дура стою посреди комнаты.
— Икс?
— Да.
— Ты в порядке? — хмурится он.
— Да, конечно. Я… я только что проснулась. Боже, тебе не стоило разрешать мне столько спать. Извини. Извини. Я еще не пришла в себя.
Кажется, мой бессвязный лепет успокаивает Марка. Он перестает хмуриться.
— Ладно, тебе лучше бы побыстрее собраться. Очень скоро начнется подготовка к мистерии.
Только сейчас я понимаю, что Марк в смокинге. Уже принял душ и навел лоск.
— О… Но что мне надеть?
— Ничего.
— Что?
— Просто прими душ, carissima. Это все, что от тебя требуется. В остальном помогут девушки.
Он поворачивается и уходит. Стараюсь подавить страх и иду в душ. Горячая вода успокаивает. Как только я насухо вытерлась, заходят прислужницы в простых белых туниках. Откуда эти девушки? Каким образом их отбирают на работу?
Икс, просто прими это.
Мои тревоги отчасти смешаны с радостным предвкушением. Я вспоминаю, как наслаждалась — по крайней мере поначалу — эротичным характером второй мистерии, чувством внутренней свободы и силы.
Тогда поехали, я готова.
Готова к чему бы то ни было.
Девушки улыбаются, по-английски они совсем не говорят, а их итальянский с очень заметным калабрийским акцентом. Я не могу разобрать ни слова. Но это и не важно: я понимаю, что они хотят от меня.
Одна девушка указывает на кровать, и я робко сажусь, ведь под полотенцем на мне ничего нет. Мое смущение, кажется, никого не волнует. Прислужницы снимают полотенце, и теперь я обнажена. Еще одна девушка встает на колени и разводит мои ноги в стороны. Прищурившись, смотрит на татуировку, затем оборачивается и кивает другим девушкам, затем жестом показывает, чтобы я встала. Я так и делаю. Вперед выступает девушка, которая держит в руках белый фарфоровый кувшин. Открывает его, и я вижу внутри сверкающую краску, золотистую жидкость. И тут я понимаю, что они собираются делать: разукрасить меня. У двух прислужниц кисточки, остальные держат краску. Сейчас они разрисуют мое обнаженное тело.
