Анархия в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.

Его глаза сморщились по краям, и это навело меня на мысль, что если он проживет достаточно долго, чтобы стать стариком, его кожа навсегда останется в этих пятнах. Шансы на это, тем не менее, невелики. Люди смотрят на возраст, на морщины и на седые волосы как неминуемое проклятье. В действительности, это чистое везение прожить так долго. Многие из нас и близко столько не живут.

— Да? — спросил он, твердо придерживаясь своей самоуверенности. У него даже хватает наглости склонить голову набок и криво ухмыльнуться, давая понять, что он замышляет что-то недоброе. — Ну, так что?

Не говоря больше ни слова, Хаэль поднял меня, и ноги обвили его вокруг талии. Моя помада оставила след на его шее, когда я поцеловала его туда. На этом вечере не будет женщины, которая не заметит форму моего рта на его коже.

— Мы опаздываем, — сказал Оскар, возникнув в дверном проеме.

Мы с Хаэлем посмотрели в его направление, и Хаэль драматично застонал.

— Чувак, дай нам пять минут, — я фыркнула на это предложение, но Хаэль лишь ухмыльнулся. — Что? Я этого не стыжусь. Так сильно хочу кончить в тебя, только чтобы смотреть на тебя в этой гребаной, душной картинной галерее и знать, что твои трусики пропитались моей спермой.

— Лимузин уже здесь, — сказал ему Оскар, выглядя чертовски привлекательно в полностью черном смокинге. Он не так сильно отличался от его обычного стиля одежды, но этот, пиздец какой дорогой. Кстати, я поняла, почему все его костюмы так хорошо смотрятся он шьет их сам. Когда я впервые увидела его сидящим с иголкой и ниткой в руках, то подумала, что он готовится зашить кому-то рот. В это было куда проще поверить, чем подумать, что он на самом деле мог заниматься чем-то настолько домашним, как шитье. — Не то чтобы вы двое недостаточно много трахаетесь.

— Учитывая твои слова, — начала я, когда Хаэль ушел, и мне пришлось подавить желание схватить его за руку и потащить назад. — Кто-то может подумать, что ты ревнуешь.

— Гребаный пончик с джемом¹², — дразнил Хаэль, но я заметила, что он стоял вне зоны досягаемости Оскара, когда проходил мимо.

Мы оба уставились друг на друг, и я задрожала, когда глаза Оскара прошлись по моему телу.

Когда его серебристые глаза снова встретились с моими, я видела в них редкий проблеск одобрения.

— Ты выглядишь как жена миллиардера, — сказал он, и я моргнула несколько раз, чтобы переварить в голове это заявление.

— Как что? — спросила я, и Оскар улыбнулся.

— Ты меня слышала, — сказал он, подняв подбородок, и засовывая татуированные пальцы в карманы брюк. — Вот насколько велик этот денежный горшок, разве ты не знала?

Я лишь уставилась на него, ветер дразнил мои щеки ледяными пальцами.

— Вик сказал, что это не та сумма, что изменит жизнь.. — начала я, и Оскар засмеялся.

Этого звука достаточно, чтобы испугать меня.

— Прошу, Бернадетт. Он сказал, что ее не достаточно, чтобы изменить мир. Ты умнее этого, — Оскар постучал по виску своим порочным пальцем. — Читай между строк. Думаешь Офелии на самом деле будет дело до счета, полного мелочи? — он протянул руку, но я была слишком ошеломлена, чтобы взять ее.

Миллиард.. Что вообще значит эта цифра? И зачем человеку столько денег? Я чуть не подавилась от этой мысли.

— Это много денег, — рискнула предположить я, и Оскар кивнул.

— Так и есть. Особенно, для отребья из Прескотт, — он усмехнулся, сказав это, а затем щелкнул пальцами, чем вывел меня из задумчивости. — Думаю, именно по этой причине Виктор не уточнял сумму. Не заставляй пожалетьо том, что рассказал тебе.

Я покачала головой, чтобы прочистить ее, но, признаю, мне было трудно удержаться на ногах.

Миллиард долларов? Или больше? Господи блять Иисусе.

— Чем занималась его бабушка? — выдавила я, и Оскар улыбнулся.

— Ее отец владел компанией по производству винтовок и боеприпасов. Она унаследовала деньги. Затем оставила их Виктору, потому что ее дочь аморальна.

Наконец я взяла его за руку, и наши взгляды встретились, когда пальцы соединились с приливом тепла.

— Оскар.. — начала я, но затем Аарон появился в дверном проеме, прихрамывая, с напряженным выражением лица, которое говорило о том, что он определенно не хотел видеть Офелию этим вечером.

Мне наконец удалость заставить его рассказать всю историю, как он очнулся в багажнике, как увидел, что Офелия застрелила Митча. Все.

Так что я поняла, почему он выглядел чертовски убийственно.

— Эй, Берни, — начал он, проведя рукой по лицу. — Выкуришь со мной косяк перед тем, как поедем? Боюсь, если я, блять, не расслаблюсь, то не смогу удержать руки от горла Офелии.

Я кивнула, и Оскар отпустил мою руку, словно был поражен ядовитыми клыками змеи. Мне хотелось узнать, почему он так сильно ненавидит, когда его касаются. Я заслуживала знать. Потому что мы принадлежали друг другу. Когда он оглянулся мне вслед, могла сказать, что он тоже это знал.

— Ты такой упрямой ублюдок, — пробормотала я, когда он повернулся и пошел к двери, словно его ноги горели огнем, проходя мимо Аарона и направляясь обратно в дом.

— Удел мой – ждать, пока ты не свободна¹³, — таким был его ответ, и я закатила глаза.

Судя по всему, мы пройдем весь сонет Шекспира, хоть и не по порядку.

— Ты знал, что у Виктора на счету более миллиарда долларов? — прошептала я Аарону, когда тот вытащил из кармана косяк и зажигалку.

Он так посмотрел на меня, что я поняла: он определенно знал.

— Ублюдок, — выругалась я, когда Аарон прикурил косяк, сделал затяжку и передал

мне.

— Знаешь, а ведь он этим не удовлетворен, — сказал он, и предложение было очень похоже на предупреждение. — Он хочет большего. Всегда будет хотеть большего.

Какое время я курила косяк, а потом передала его обратно.

Не удивительно, почему Офелия так жаждет прибрать эти деньги к своим рукам.

В мире есть люди, которые буквально утопили бы собственных детей, чтобы обладать таким состоянием и даже спали бы спокойно по ночам.

— Они ни черта не значат, если мы не проживем довольно-таки долго, чтобы получить их, — рассеяно ответила я, мысль крутились в голове.

Год брака. Вот, чего мы сначала должны были достичь. Стоя здесь, в безумно дорогом платье, это казалось вечностью.

Но нет ничего, где от маленькой жестокости не было бы толку. Если Офелия умрет, она не сможет навредить нам, не так ли?