Прорыв (ЛП) - Кент Кайли

Затем я вхожу в комнату, стена задвигается, и я ставлю Алию на ноги.

― Нет, вытащи меня отсюда. Выпусти меня. Мне нужно выйти. ― Алия стучит в дверь. Она кричит, слезы текут по ее лицу.

Я обнимаю ее.

― Все хорошо. Я с тобой. Алия, успокойся. Все будет хорошо, ― говорю я ей, чертовски надеясь, что все действительно будет хорошо.

― Нет. Мне нужно выбраться. Не позволяй ей снова запереть меня здесь, ― всхлипывает Алия. Она хватается за грудь. У нее чертова гипервентиляция. Я понятия не имею, что происходит. Я чувствую себя совершенно беспомощным.

― Алия, тебе нужно успокоиться. Дыши медленно. Вдох и выдох. Давай, детка. ― Я снова беру ее на руки и сажусь на пол, держа ее на коленях. Я обнимаю ее лицо своими ладонями. ― Пожалуйста, просто послушай меня. Слушай мой голос. Вдохни. ― Она смотрит на меня полными слез и страха глазами, и это, черт возьми, разбивает мне сердце. Но она все-таки слушает и делает огромный вдох. ― Вот так. Хорошо. Теперь медленно выдыхай. И снова вдохни. ― Мы повторяем это, пока ее тело не начинает расслабляться, а дыхание не выравнивается. Ее пальцы сжимают мои предплечья, ногти впиваются в кожу, но мне все равно. ― С тобой все в порядке. Я здесь, с тобой. Ты не одна, Алия. Мы вместе, только ты и я, ― говорю я ей.

― Мне жаль, ― говорит она.

― Все в порядке, ― отвечаю я, обводя глазами комнату. Она небольшая. В одном углу стоит маленький диванчик, у стены ― барный холодильник, а над ним висит старый добрый телефон. И тут я вспоминаю, что сказал Винни. ― Может, позвоним твоему отцу? Твой брат сказал позвонить ему.

Алия кивает головой, но не двигается. Ее хватка немного ослабла, но она все еще крепко держится за меня.

― Что такого в этой комнате, что заставило тебя запаниковать? ― спрашиваю я, поглаживая рукой ее волосы.

― Она часто запирала меня здесь. Моя мама, ― говорит она так тихо, словно произнося эти слова, она каким-то образом заставляет ее мать снова появиться. ― Иногда, когда отец уходил на ночь, она не выпускала меня до утра.

Черт возьми, как бы мне хотелось вернуть эту женщину, чтобы придушить ее.

― Мне жаль.

― Все в порядке. Прости, что я испугалась.

― Не стоит. Пойдем, позвоним твоему отцу. ― Я хочу выбраться из этой комнаты и исчезнуть вместе с Алией. Я хочу увезти ее подальше от ее поганой семьи, чтобы она больше никогда не подвергалась опасности. Но реальность ситуации такова, что она всегда будет дочерью Джейкоба Монро, и мне почему-то кажется, что под его присмотром ей будет безопаснее, чем в бегах.

Алия берет трубку.

― Папа, они здесь, ― говорит она и слушает, что он ей отвечает. ― Она кивает головой, но ничего не говорит. Затем она протягивает телефон мне. ― Он хочет поговорить с тобой, ― говорит она.

― Алло.

― Кинг, не выходите из этой комнаты, пока я или один из моих сыновей не откроет вам дверь. Никто не может войти туда. Вы двое в безопасности, пока остаетесь на месте.

― Как долго? ― спрашиваю я.

― Как она?

― Не очень, ― говорю я ему.

Я слышу, как он выдыхает и несколько раз ругается.

― Я уже в пути. Это ненадолго. Просто отвлеки ее чем-то, ― говорит он.

Что-то подсказывает мне, что способ, которым я обычно отвлекаю его дочь, ― это не то, что он имеет в виду сейчас.

― Мы справимся. Просто вытащи нас отсюда, ― говорю я, прежде чем повесить трубку обратно в держатель на стене. Я смотрю на Алию и ухмыляюсь, позволяя своим глазам блуждать вверх и вниз по ее телу. ― Твой отец сказал мне отвлечь тебя.

― Не думаю, что он имел в виду то, о чем ты думаешь, ― говорит она.

― А о чем я думаю?

― О том, что ты хочешь трахнуть меня?

― Я всегда хочу трахнуть тебя, Алия, ― говорю я ей. Потому что это правда. Сколько бы я ни имел эту девушку, я не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться ею.

Глава тридцать седьмая

Алия

Глаза Лиама полны вожделения. Даже не подумаешь, что я только что отсосала ему, еще не прошло и получаса. Интересно, он принимает стимуляторы или еще какую-нибудь дрянь? Это ненормально, как часто он может трахаться. Не то чтобы я жаловалась. Я всегда выберу энерджайзера Лиама, вместо какого-нибудь скорострела. Хотя сейчас, оказавшись запертой в этой комнате, я меньше настроена на секс. Все, чего я хочу, ― это убраться отсюда к чертям собачьим. Я изо всех сил стараюсь не запаниковать снова. Мне так стыдно за то, как я испугалась.

Я смотрю на дверь, чувствуя, как та же паника снова крадется по моей шее.

― Лиам? ― спрашиваю я.

― Да.

― Поговори со мной. Расскажи мне что-нибудь о себе, чего я еще не знаю.

― Хорошо, но ты должна пообещать не смеяться, ― говорит он, и выражение его лица становится неожиданно серьезным.

― Обещаю, ― говорю я.

― Давай, садись. ― Лиам садится на пол, скрестив ноги. Я опускаюсь перед ним. ― Ладно, то, что я тебе расскажу, никогда не должно покидать эту комнату, никогда.

― Хорошо. ― Я киваю головой, с любопытством ожидая, что он скажет.

― Когда я учился в пятом классе, была одна девочка, Челси Стивенс. ― Он улыбается. ― Она была самой красивой девочкой в школе. Каждый мальчик хотел стать ее парнем, и я не был исключением.

Я пытаюсь представить Лиама маленьким ребенком. Могу только представить, в какие неприятности он попадал.

― В общем, она занималась фигурным катанием. А я к тому времени уже играл в хоккей, поэтому подумал, насколько это может быть сложно ― танцевать на льду? Я уже тогда отлично держался на коньках, ― говорит он.

― Уверена, что так и было. ― Я смеюсь.

― Я был лучшим из всех, кого когда-либо видела молодежная лига, ― говорит он. ― Я записался к ней на занятия по фигурному катанию и добился, чтобы меня поставили ей в пару.

― Так ты танцевал с ней? И это заставило ее безнадежно влюбиться в тебя? ― спрашиваю я.

― Не совсем. ― Он ненадолго отводит взгляд, прежде чем его глаза снова возвращаются ко мне. ― Никто не говорил мне, что мне придется садиться на шпагат, крутиться миллион раз в минуту и тому подобное. А раньше я был немного самоуверенным, думал, что справлюсь с чем угодно.

― Раньше? ― перебиваю я его.

― Да. Раньше, ― говорит он с хмурым видом, и я изо всех сил стараюсь не рассмеяться. ― В общем, я вышел на лёд и попытался повторить те движения, которые показал тренер.

― И что, получилось?

― Я так сильно старался, что, когда приземлился на шпагат, порвал мышцу в паху.

― Ой.

― Именно. Меня пришлось уносить со льда. Я не мог подняться. Весь класс смеялся надо мной, включая Челси Стивенс, ― говорит он мне.

― О, мне жаль, что ты не смог покорить эту девушку.

Лиам качает головой.

― После этого я несколько недель не мог играть в хоккей.

― А что случилось с мисс Челси Стивенс? ― спрашиваю я.

― О, в конце концов я ее заполучил. Я научил ее делать минет в девятом классе. ― Он гордо улыбается.

Я моргаю.

― Серьезно? Это твоя неловкая история?

― Это было неловко. Я повредил пах, пытаясь заниматься фигурным катанием, чтобы произвести впечатление на какую-то девчонку.

― В десятом классе я влюбилась в одного мальчика. Я была одержима им. Я даже написала свое имя с его фамилией в своих школьных учебниках, ― говорю я.

― Я его уже ненавижу, ― ворчит Лиам.

― Винни и Джона узнали об этом. Грей был в колледже. Но двое других пригласили его к себе и показали ему все оружие из папиного личного арсенала. А потом они в мельчайших подробностях рассказали, как будут применять каждое из них против него, если когда-нибудь поймают его рядом со мной.

― Кажется, с каждым днем твои братья нравятся мне все больше. ― Лиам ухмыляется.

Я хлопаю его по груди.

― Это было ужасно. Он не знал, что он мне нравится. Этот мальчик даже не знал, кто я такая, а мои братья напугали его до смерти.

― Детка, невозможно, чтобы какой-нибудь парень не заметил тебя. Ты самая сексуальная цыпочка, которую я когда-либо видел.