Елена Радви - Ангел вожделения
«Я люблю тебя, Кэти, – томление охватило Ширли. – Я хочу тебя! – она вновь взглянула на свое отражение в зеркале. – Как я хочу, чтобы и ты полюбила меня… чтобы принадлежала мне, только мне, моя Кэти!»
Ширли мечтательно вздохнула. Спохватившись, она взглянула на листок с адресом клиента – не пора ли подыскивать место для парковки автомобиля?
Свет настольной лампы падал на нежные пальцы, золотил льняные волосы, собранные на затылке в тугой длинный хвост, высвечивал белый лист бумаги, на котором собирались ровные строчки.
Кэти склонилась над письмом. Печаль, что вселилась в сердце с тех пор, как она рассталась с Ширли, все не отпускала. Надо было с кем-то поделиться своей печалью. Но с кем, если не с лучшей подружкой?
«Тина, дорогая, я, кажется, забросала тебя письмами. Из Франции отправила не меньше пяти, а от тебя получила лишь короткую открытку. И не говори, пожалуйста, что тебе не о чем писать. Враки! Есть о чем! Ты знаешь, что меня интересует все, что касается тех, кого я помню и люблю. Так что пиши, дорогая, чаще, не ленись. И приезжай поскорее! Я с нетерпением жду нашей встречи. Мне очень хочется показать тебе массу интересного, а главное – познакомить тебя с Ширли, которую я полюбила. Только не ревнуй. Я люблю вас обеих. Но если откровенно, то Ширли нуждается в моей любви и дружбе больше, чем кто-либо другой. И ты поймешь это, как только познакомишься с ней. Ты даже не можешь представить себе, как она несчастна. Хотя она здесь, среди нас, но мне кажется, что она очень одинока. Ее детство было ужасно и это мучает ее по сей день. Вообрази, у нее никогда не было подруг. Я – первая! И я очень хочу, чтобы наша дружба с Ширли не разочаровала ее, не оттолкнула от желания иметь подругу! – Кэти поставила точку и задумалась. – Тина, дорогая, поверь: Ширли нуждается во мне, и я хочу стать ее опорой, ее самым верным и преданным другом. Я хочу помочь ей забыть прошлое. Однако меня тревожит Беки. Она явно недовольна моей дружбой с Ширли. Бекки – ангел. Она спасла Ширли от смерти, дала ей беззаботную жизнь, но боится влияния Ширли на меня из-за ее тяжелого детства, в глубине души Бекки считает Ширли испорченной, – Кэти нахмурилась, вспомнив недавний разговор с Бекки. – Мне от этого очень тяжело. Ширли так тянется ко мне, так нуждается в моей дружбе. Я нужна ей, понимаешь, очень нужна! Как мне доказать это Бекки, я не знаю. До свидания, Тина! Жду тебя с нетерпением, твоя всегда – Кэти!»
Осеннее солнце робко пробивалось сквозь серые облака. Ветер гонял по утоптанной дорожке университетского сквера пожухлые листья.
Этот сквер стал местом встреч Бекки со Стивом, здесь они дожидались появления Кэти.
Бекки оглянулась – что-то сегодня Стив запаздывал. Обычно он первым приходил сюда.
Чувство страха продолжало угнетать Бекки с тех пор, как Кэти подружилась с Ширли. Бекки постоянно находилась в состоянии разоблачения. В ожидании того момента, когда что-нибудь толкнет Ширли на дальнейшее откровение. «Господи, какая я преступница! – терзала себя Бекки. – Зачем я пригласила к себе Кэти? В моем положении… Какая глупость! Жили бы себе, как жили.» Надежда, что приезд старой школьной подруги Тины отвлечет Кэти, рухнула. Наоборот, Тина даже подогревала привязанность внучки к Ширли. Девчонкам жизнь этой потаскушки внушала не только жалость, но и какой-то соблазн, какую-то романтику. Поэтому с отъездом Тины Бекки почувствовала облегчение…
Особенно тяжело было таиться со своим горем одной. А может быть, рискнуть, поделиться со Стивом, рассказать ему о том, что ее сводит с ума. Глупый порыв! Стив отвернется от нее, есть же предел его терпеливой любви. Налетевший порыв ветра прошиб холодом. Бекки плотнее запахнула шубу. «Кэти, Стив, как я не хочу, как боюсь потерять вас. Как вы нужны мне и как непрочна ниточка, связывающая нас, – думала Бекки, улавливая тепло дыхания, что возвращал ей нежный ворс шубы. – Узнай вы всю правду обо мне, и лопнет мгновенно эта ниточка. Как я благодарю бога, что вы в неведении и поэтому любите меня.»
Бекки почти физически ощущала тяжесть лет совместной жизни с Антони. И он это почувствовал. Каким жалким сделался Антони, как стал заискивать перед Бекки, стараясь во всем угодить ей…
Стремясь вернуть Бекки, Антони изощрялся в постели. И с огорчением подмечал, что Бекки не замечает этого. Ее это больше не волнует! Она еще принимала его игру, но весьма прохладно, даже равнодушно. Казалось, секс просто испарился из ее тела. Более того, Бекки избегала близости и со Стивом, но к Стиву ее влекло иное, совсем иное…
Солнце наконец выползло из-за туч, одаривая Бекки неверным теплом. Словно под гипнозом, Бекки прикрыла глаза. Так и сидела, пока легкая рука не коснулась ее плеча.
– Тебе хорошо? – Стив наклонился и поцеловал ее в висок.
Бекки не открывала глаз, лишь чуть наклонила голову, касаясь руки Стива.
– Очень! Особенно, когда ты так близко.
– Прости, что заставил ждать, – Стив старался справиться с дыханием, он очень торопился.
– Не беспокойся, тебя ждать – тоже счастье.
Стив погрузил лицо в волосы Бекки, вдыхая их аромат.
– Я очень скучал по тебе, Бекки.
– Мне очень плохо без тебя, Стив.
Стив помолчал, потом присел рядом и обнял Бекки за плечи.
Эти встречи с некоторых пор изнуряли Бекки. Она ощущала состояние, близкое к тому, что дарило ей общение с Ширли в пыточной… Да, это была пытка, но не физическая, а нравственная – вероятно между ними небольшая разница. Нравственный мазохизм! Бекки ежеминутно ждала от Стива вопрос – как она жила все годы с Майклом! Или с Антони! Нет, Стив не спросит об этом… Но ожидание вопроса сладко напрягало тело, словно она заперлась в пыточной. Господи, ну сколько может такое продолжаться?! Ей нужен был катарсис – высшая точка, после которой наступает блаженное отдохновение тела и души. Измученная душа Бекки, замирая от сладости, приближала катарсис с роковой безысходностью.
– Стив! – Бекки не размыкала глаз, слепя себя солнцем. – Почему ты не спросишь, как я жила с Майклом? Ты ведь хочешь спросить, да?!
Стив молчал. Пожалуй, он более всего на свете хотел это спросить. Он хотел уйти из жизни от одного вопроса: почему Бекки предпочла его Майклу? Что она нашла в нем такого?! Человек в своем эгоизме нередко бывает жесток к себе, хоть это и парадоксально звучит…
Но Бекки уже вошла в свою «пыточную». Боже мой, неужели меня образумит только смерть, смиренно думала она…
– Стив, – продолжала Бекки напряженным голосом, – ты, вероятно, мучаешься еще одним вопросом – как я столько лет могла прожить со своим бывшим шофером Антони после Майкла? Да, Стив?! – Бекки открыла глаза. Еще мгновение и она разрубит узел, испытывая при этом блаженство, близкое к сладострастию… Ну, еще! Кажется, вот-вот она переступит порог вожделения. А что за ним? Пустота?
