Эммануэль Арсан - Эммануэль. Верность как порок
– Я что, должна быть единственной, кто никогда не нарушает принципов? А что, если на меня тоже кое-кто оказал влияние?
Улыбка Жана лучше всяких слов передала то невероятное восхищение, которое он испытывал по отношению к Аурелии.
Она уточнила:
– Ну что, я зову ее?
– Кто это будет?
– Лона.
– Почему именно она?
– Потому что она на меня похожа. Так ты не будешь чувствовать себя неловко. Или у тебя есть какие-то другие предпочтения?
– Я не стану изменять своему вкусу! К тому же ты прекрасно знаешь, какую слабость я питаю к зеркалам… В особенности если они кривые!
* * *Лона ответила по телефону, что тотчас же придет. Аурелия поставила на кровать большой поднос, заставленный всевозможными яствами. Но девушка задерживалась, так что к тому моменту, как она наконец пришла, Жан и Аурелия уже все съели.
– В принципе можно повторить, – предложил Жан. – Я могу кое-что приготовить. Хотите мюсли или?..
– Только не сейчас, – ответила Лона. – Я только что съела пару булочек.
Переговоры прервал телефонный звонок. Аурелия приложила трубку к уху и казалась озадаченной. Жан с Лоной услышали, как она виновато говорит:
– Нет, нет! Я вовсе не забыла. Просто немного опаздываю. Я постараюсь побыстрее. Подождешь меня? Да?.. Да. Очень мило с твоей стороны!
Она положила трубку и объяснила:
– Кто-то из нас перепутал день недели. Очевидно, это я.
Разумеется, Жан сразу понял, что речь идет о встрече с Эммануэль. И что ошиблась именно она.
– Она уже в мастерской, – подтвердила его догадку Аурелия, чей голос выдавал крайнее сожаление тем, что их постельные забавы придется прервать.
Ни Жан, ни Аурелия даже не задумались о том, чтобы перенести встречу с Эммануэль на другой день. Но вот Лона настойчиво предложила отменить мероприятие.
– Могу я хотя бы пойти с тобой? – чуть ли не с мольбой в голосе спросила она.
Но у Аурелии были свои планы.
– Нет. Ты останешься с Жаном до моего возвращения. Он расскажет тебе, как мы познакомились. Ты ведь всегда хотела это знать, не так ли?
– Так и есть, – согласилась Лона.
Сложно было сказать, говорила ли она искренне или же просто подчинилась воле Аурелии.
– А он, в свою очередь, очень хочет поделиться с тобой этой историей, – добавила та.
Она снова села на кровать и запустила руку под простыню, желая возбудить член своего мужа. Совершая манипуляции, она заметила, что Лона не спускает глаз с колышущейся простыни, которая скорее подчеркивала непристойный характер действа, чем скрывала его.
Когда член Жана достаточно возбудился, Аурелия поднялась с кровати, поцеловала мужа, а затем – Лону, обоих долгим поцелуем в губы, и вышла из комнаты.
4
«Как следует вести себя при подобных обстоятельствах? – раздумывал Жан. – Мне нужно подрочить? Или попросить об этом малышку? Или же, как вариант, по-отечески лишить ее невинности?»
Начать он решил с первого варианта, говоря себе, что третий понравился бы ему куда больше, вот только, к сожалению, едва ли это возможно. То немногое, что он знал о моделях Аурелии, не позволяло ему заблуждаться.
Впрочем, безмятежность, с которой Лона наблюдала за его занятиями, свидетельствовала, по его мнению, не о широте ее взглядов, а скорее о полном безразличии к мужчинам как к человеческой особи.
«Если я хочу возбудить эту неприступную девицу и заставить ее получить эстетическое удовлетворение, рассчитывать мне нужно вовсе не на член, – трезво расценил Жан. – Эрекция нам в этом случае не пригодится».
– Что вы знаете о Лалибэле? – спросил он.
Она покачала головой и ответила таким соблазнительным тоном, что Жан сразу понял – успокоиться ему будет крайне сложно:
– Абсолютно ничего.
– Хотите, расскажу вам про это?
Она вновь покачала головой.
– Нет, – мелодично прозвучал ее категоричный отказ.
Дыхание Жана слегка пресеклось. Быть может, она неправильно поняла его слова? Он предпринял очередную попытку:
– Это уникальное место. Вероятно, вы согласитесь, если я вам его вкратце опишу?
Лона посмотрела ему прямо в глаза бесконечно невинным взглядом и повторила:
– Нет.
На этот раз у Жана не осталось никаких сомнений.
– Что же вас интересует? – дружелюбно спросил он.
Ответ не заставил себя долго ждать:
– Аурелия.
Жану пришлось признать себя побежденным. Лона вдруг стала чуть более разговорчивой:
– Я пришла посмотреть, как она проводит с вами время. Но она покинула нас.
В голосе ее слышалось неподдельное разочарование. Жан воспрянул духом:
– А хотите, я тогда вам расскажу, как у нас с ней было в первый раз?
Но Лону не удовлетворило и это его предложение. Она сообщила ему, что некоторые вещи остаются для нее совершенно непостижимыми:
– Почему она вышла замуж за мужчину?
Жан ответил первое, что пришло ему в голову:
– Вы же прекрасно знаете: от творческой личности можно ожидать чего угодно.
Не умея как следует объяснить пристрастие Аурелии, Жан воспользовался этой отговоркой, а сам подумал:
«Не буду же лежать тут голым перед этой одетой самочкой? Да и торчать весь день в кровати, не имея ни единой возможности затащить ее к себе, тоже не хотелось бы».
– Подождите минуту, пока я приведу себя в порядок, – произнес он. – Закройте ваши невинные глазки.
Но Лона продолжала смотреть на него, словно выражая свое пренебрежение к подобной мужской стыдливости. С серьезным видом она наблюдала за тем, как Жан направился к ванной комнате. Лона смотрела на его опавший член так, словно пыталась найти в нем разгадку занимавшей ее тайны.
Судя по ее растерянному выражению лица, попытка эта не увенчалась успехом.
Умывшись, побрившись и одевшись, Жан взял Лону под руку и отвел в соседнюю комнату. Там он усадил ее в кресло, наблюдая за тем, как при каждом движении ее головы свет играет с ее роскошными локонами, окрашивая их то в рыжий, то в золотистый цвета.
Ее роскошную шевелюру украшали многочисленные мелкие косички: мода, которую Лона, вероятно, переняла у африканцев. А может быть, девушка инстинктивно чувствовала, насколько соблазнительно могут выглядеть эти косички, оплетавшие ее волосы, подобно лианам и терновникам сказочного леса.
«Почему Аурелия сказала, что эта девушка на нее похожа? – удивлялся про себя Жан. – У Лоны волосы очень длинные, а у моей охотницы они короткие. Конечно, у обеих темные глаза, но у Лоны они все же намного темнее. Скулы у них, пожалуй, похожи… Да и вообще, они обе чрезвычайно красивы! По крайней мере, лицом, потому как откуда мне знать, что скрывается под этой старомодной ночной рубашкой, возведенной в ранг бесстыдного выходного наряда?»
