Извращённое чувство (ЛП) - Макинтайер Эмили

Джулиан кивает.

— Учу свою жену водить машину. К сожалению, это навык, которым она ещё не овладела.

Полицейский поднимает брови и смотрит на меня, облизывая губы. Его взгляд скользит по мне с головы до ног.

Фу. Один взгляд — и я чувствую себя более униженной, чем когда-либо с Джулианом.

— Не уверен, что верю Вам, — смеётся полицейский. — Вы и она… Похоже, у неё должно быть много навыков.

Я сдерживаю оскал и скрещиваю руки на груди.

Что он, черт возьми, имеет в виду?

Джулиан обнимает меня за плечи.

— К сожалению, — продолжает полицейский, — как я уже говорил, это частная территория. Вы не можете шататься, где вам вздумается, как бы красива она ни была для глаз.

— Она и правда прекрасна, не так ли? — замечает Джулиан.

Он не смотрит на меня, но от его комплимента моё сердце замирает.

— Вам кто-нибудь звонил, чтобы пожаловаться? — спрашивает он.

Офицер хмурит густые каштановые брови.

— Это Вас не касается.

— Поскольку это место принадлежит мне, меня это ещё как касается.

У меня перехватывает дыхание. Я не ожидала этого, хотя и не понимаю, почему удивлена. Джулиан, как и мой отец, кажется, приложил руку ко всему.

Полицейский, однако, выглядит заметно шокированным.

— Покажите мне, пожалуйста, Ваши права и регистрацию.

Джулиан наклоняется ко мне и шепчет на ухо: — Иди, сядь в машину, Ясмин.

Часть меня хочет воспользоваться возможностью и сказать ему, чтобы он пошел в жопу за то, что всегда думает, что может указывать мне, что делать, но я понимаю, что сейчас не самый подходящий момент, поэтому я кусаю себя за щеку и делаю то, что он говорит.

Я пробираюсь к задней части машины, пытаясь избежать полицейского, но он стоит прямо рядом с машиной, и когда я пытаюсь обойти его, подходит ближе.

Я отшатываюсь назад, изображая на лице напряженную улыбку.

— Прошу прощения.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать три, — отвечаю я.

— Ты здесь по своей воле? Только скажи, и я смогу, — он снова отводит взгляд, — забрать тебя отсюда. Возьму тебя с собой.

— Офицер, — Джулиан подходит ко мне сзади, и я чувствую тепло его тела. — Я бы посоветовал Вам прекратить допрос.

— И почему же? Вы двое здесь одни, никого вокруг на многие мили. Кажется подозрительным, — он снова смотрит на меня. — Он тебе за что-то платит, милая?

Его слова бьют меня по лицу, внутри у меня бушует огонь. Я вскидываю руку, демонстрируя гигантский бриллиант канареечного цвета.

— Мы женаты, придурок.

Ухмылка офицера спадает с его лица.

— Следи за своим тоном.

— Ясмин, — теперь голос Джулиана звучит резче. — Садись в машину.

Мой желудок сжимается, когда полицейский встает прямо передо мной.

— Я не могу позволить тебе просто исчезнуть из моего поля зрения.

— А стоило бы, — вмешивается Джулиан. — Если ты ценишь своё зрение.

Полицейский хмурится.

— Это угроза?

Джулиан смеется, и я не могу удержаться, чтобы не оглянуться на него. Его руки подняты вверх, а на лице маниакальная улыбка.

— Знаете, прошу прощения. Похоже, у Вас сложилось неверное впечатление о нас. Позвольте ей сесть в машину, офицер. Как ещё она сможет взять то, о чем Вы просите?

Полицейский долго смотрит Джулиану в глаза, прежде чем, наконец, уступает мне дорогу.

Я выдыхаю, проносясь мимо него, и как раз в тот момент, когда я прохожу мимо этого придурка, он сдвигается, и его тело соприкасается с моим.

Меня пробирает дрожь отвращения к этой игре во власть, и я ускоряю шаги, пробираясь к пассажирской стороне машины и поворачивая зеркало заднего вида, чтобы наблюдать за их взаимодействием.

Я не слышу, о чем они говорят, но вижу, как Джулиан делает шаг вперед, его высокая фигура требует повиновения от невысокого и коренастого полицейского, даже не пытаясь этого сделать. Джулиан что-то говорит, и полицейский отшатывается, его лицо опускается на что-то в руке Джулиана, прежде чем снова поднять его.

Медленно кивнув, коп протягивает руку и берет что-то, после чего уходит.

Джулиан садится обратно в машину, заводит двигатель, выезжает со стоянки и уезжает еще до того, как полицейский успевает вернуться к своей машине.

— Всё в порядке? — спрашиваю я.

Он бросает на меня взгляд.

— Всё хорошо.

— Отлично, — я киваю, в воздухе повисает мрачное напряжение. — Он мне не понравился.

Джулиан усмехается.

Я фыркаю.

— Я не понимаю, почему ты смеешься. Тебя смешат сексуальные домогательства? Разве ты не видел, как он на меня смотрел? И он прикасался ко мне. Типа, что это за человек такой, который буквально услышал, как ты говоришь, что ты мой муж, а потом повел себя так откровенно?

— Очень глупый человек.

— Да.

Разочарование из-за того, что Джулиану было настолько всё равно, что он ничего не сделал, пронзает меня до глубины души. Это застает меня врасплох, то, как сильно это меня расстраивает, но я использую это как топливо — напоминание о том, что на самом деле он не хочет, чтобы я была его супругой. Мы можем быть женаты на бумаге, но не во всех отношениях, которые имеют значение.

— Ему повезло, что тебе на самом деле всё равно, — дуюсь я. — Однажды он поступит так не с тем человеком, и результат ему не понравится.

Джулиан не отвечает, но его ладони чуть сильнее сжимают руль, а мускул на нижней челюсти напрягается.

Я проглатываю всё, что собиралась сказать, потому что ясно, что он не хочет продолжать разговор, а в данный момент я просто готова поехать домой и забыть о том, что это произошло.

***

— Садись вон туда.

Я искоса смотрю на Расула, который ничего не делает, только ворчит и садится за столик в углу комнаты, что позволяет мне присоединиться к Рие на воскресном бранче, не опасаясь, что он услышит каждое мое слово.

Он привез меня сюда, но не сказал ни слова, скорее всего, получив строгое указание не разговаривать со мной. Я не против. Не думаю, что у нас будет много общего, и хотя я не говорила Джулиану, потому что спорить с ним по любому поводу, пока он может навредить Эйдану, бесполезно, сомневаюсь, что мне нужен телохранитель.

Мой отец никогда не приставлял ко мне никого, и я прекрасно росла сама по себе.

Оглядев ресторан, я вижу, что Рия потягивает напиток в дальнем углу зала, и направляюсь туда, проскальзываю в кабинку и смотрю на, без сомнения, алкогольный напиток, который уже стоит передо мной на столе.

— Я взяла на себя смелость заказать тебе Беллини.

Она кивает на напиток, стоящий передо мной.

— Спасибо.

Я улыбаюсь, но не прикасаюсь к этой штуке, тем более что весь вечер мне предстоит провести в компании Джулиана и его матери. Кто знает, что случится, если у меня не будут работать все шестерёнки в голове должным образом?

— Кто твой напарник? — спрашивает она, указывая подбородком на Расула.

Я оглядываюсь на грузного, угрюмого мужчину, который сидит, откинувшись на спинку стула, в другом конце комнаты и не сводит с меня глаз.

— Мой новый сторожевой пес.

Она приподнимает брови.

— Джулиан обеспечил тебе охрану? Вау. Как романтично.

— Это скорее раздражает. Итак, какие новости? — спрашиваю я, протягивая руку за кусочком хлеба. Он тает у меня во рту, и я закрываю глаза от его вкуса.

— Ого, даже не спросила «Как дела»? — невозмутимо спрашивает она. — Джулиан на тебя действует.

Хлеб, который я проглатываю, застревает у меня в горле, и я кашляю, прижимая руку к шее и пытаясь взять себя в руки.

— Ты в порядке? — спрашивает Рия, приподнимая бровь.

— Ничего он не делает, — выдавливаю я из себя.

— Да, я знаю… Это была шутка, господи, — она прищелкивает языком. — Неужели всё настолько ужасно?

— Даже хуже, — бормочу я, протягивая руку к корзинке с булочками в центре стола и отрывая еще кусочек. — Он ведет себя вежливо.

Она ахает.

— Нет! Какой ужас.