Чужое право первой ночи (СИ) - Маева Ева

– Но это… Это же просто замечательно, Алиан!

Должно быть, впервые за всё время пребывания в замке я увидела настолько яркое сияние радости в обычно меланхоличном или серьёзном взгляде Ле’Куинда. Мужчина подскочил с места, а после, забыв обо всех правилах приличия, схватил меня за талию и подкинул в воздух, начав задорно кружиться со мной в своих объятиях по всей библиотеке, словно я совсем ничего не весила.

Его глаза лучились счастьем как два маленьких солнышка, а его заливистый смех золотистыми искорками разлетался повсюду по пути хаотичного вихря наших движений. Должно быть, одна или несколько этих сияющих искорок угодили куда-то на меня, проникли в моё дыхание или впитались мне под кожу, но я неожиданно для себя присоединилась к веселью Дейрана, радостно расхохотавшись ему в ответ словно беззаботный ребёнок.

Завертевшись почти до головокружения, граф, наконец, остановился, но всё ещё не спешил выпускать меня из объятий, вместо этого прижав меня к себе так крепко, что я едва ли могла свободно дышать и уж точно не смела даже немного пошевелиться. Его грудная клетка так отчётливо ходила ходуном, а под рёбрами в такой бешеной пляске заходилось сердце, что я впервые с проведённой с ним вместе ночи почувствовала этого мужчину по-настоящему живым, и это было воистину восхитительное ощущение.

Моё сердце набирало ритм, стремясь забиться в унисон с его, моё дыхание рваными выдохами вырывалось наружу, каждая частица моей кожи стремилась прильнуть к его разгорячённому радостью телу и впустить в себя то безраздельное воодушевление, которое напитало Дейрана вместе с моими словами. Мне показалось, что мужчина испытывал то же самое, что стремился ко мне точно так же, как стремилась к нему я сама, что ещё немного, и мы бы слились в единое целое…

И вдруг его объятия разжались, и Ле’Куинд отпустил меня, неловко отступая на шаг назад.

Радостное волнение, казавшееся мне почти что неутолимым, неожиданно схлынуло, и образовавшуюся пустоту в моих клеточках немедленно заполнило горькое разочарование.

– Простите, Алиан, я… Перешёл черту. Мне не следовало так с вами поступать.

Я не сразу поняла, что именно имел в виду Ле’Куинд, и лишь после пары секунд беспокойных попыток разобраться, что именно могло его остановить, на меня снизошло очередное озарение.

Я ведь была замужем. Для него я была не просто Алиан, я была виконтессой О’Санна, женой Ромула О’Санна. И если раньше он имел безраздельные права на моё тело по установленному им же самим закону, то теперь, когда мой долг был уплачен, я могла принадлежать лишь своему мужу, и больше никому. Включая самого Высокого графа Акроса.

– Всё в порядке, Дейран, – я попыталась сделать вид, что вовсе не была разочарована, – Я понимаю, что эта новость вас очень взволновала.

Не уверена, что граф действительно поверил моей слегка подрагивавшей улыбке. И уж точно не понял, какой смысл я в неё на самом деле вкладывала.

Хорошо хоть, что он не стал развивать эту тему, возвратившись к обсуждению заброшенной мною наживки:

– Вы могли бы рассказать мне об этом камне немного подробнее?

Мы с Дейраном вернулись к зоне отдыха, расположенной вокруг камина. Мужчина на сей раз опустился на кресло, сознательно предотвращая возможность нашего дальнейшего сближения. Я же вернулась на тот диванчик, на котором сидела до того, как меня унесло вихрем графского ликования, и принялась рассказывать ту легенду, которую предложил мне демон.

– Камень, о котором писал мой дедушка – это особый чёрный агат. О нём мало что известно, потому что это был экспериментальный артефакт, изобретённый кем-то из жрецов в помощь экзорцистам ближе к концу Божественной войны. Он должен был не только изгонять демонов, но и каким-то образом предотвращать их проникновение во владевшего этим предметом человека. Таких камней было изготовлено очень мало, почти ни один из них не успели использовать, и в итоге после Последней битвы они быстро разошлись по рукам немногочисленных коллекционеров. Впрочем, после второй волны экзорцизма, когда все предметы, которые были хоть как-то причастны к изгнанию демонов, стали уничтожать, почти все агаты оказались потеряны. В записях моего деда говорилось, что, по крайней мере, один из них сохранился в руках ныне покойного графа Ортея Теалинда. Отца Брана Теалинда.

– Высокого графа Ксау, – задумчиво произнёс Ле’Куинд, сложив ладони домиком – С тех пор, как Акрос разбогател, отношения наших семей несколько расстроились. Не думаю, что смогу убедить его продать мне камень. Ваш дед не оставил упоминаний о других экземплярах?

Я печально покачала головой.

– Увы, но это наш единственный шанс.

Мужчина нахмурился, закрыл глаза и запрокинул голову, словно что-то обдумывая. На секунду мне показалось, что вместо него сейчас вновь появится Раам, однако когда Дейран выпрямился, глаза его сохранили привычную винную радужку.

– Полагаю, вы хотите предложить мне обратиться к наёмникам? Насколько я слышал, добрая половина дел в Оше решается именно этим путём.

Я мягко улыбнулась, показывая графу, что меня ничуть не задело его мнение о моей родине. Тем более что оно было исключительно правдивым.

– Я не уверена, что им можно доверить нечто столь важное, как ваша жизнь. Всегда есть риск, что наёмника раскроют и предложат ему вдвое большую цену за то, чтобы он вернулся и убил своего нанимателя.

Я бы солгала, если бы заявила, что эти слова были откровенной выдумкой. К сожалению, не все мои коллеги были столь же принципиальны, как я сама.

– Но у вас уже есть какая-то идея, верно? – граф не сводил с меня пристального взгляда, – Насколько я успел вас узнать, у вас на уме всегда что-то вертится.

Я признательно улыбнулась ему в ответ. Именно я, Ниса, а не слепленная мною почти на коленке личность Алиан.

Пожалуй, я не сумела полностью скрыть от Дейрана свою истинную натуру. Впрочем, то, что ему удалось распознать, было вовсе не худшей из моих черт.

– Мы устроим бал, – торжественно объявила я, раскинув руки в стороны, – Прямо здесь, в вашем замке.

– Бал? – мужчина, кажется, поперхнулся.

Вряд ли это было нечто, что он ожидал от меня услышать.

– Бал, – подтверждающе кивнула я, – И пригласим на него все графские семьи Касэта, включая Верховного. А ещё всех виконтов Акроса, для массовости. Только моего мужа звать не будем. А чтобы он на вас не обиделся, и другие виконты не подумали о нём дурного, вы дадите ему какое-нибудь важное поручение, которое заставит его на время уехать подальше. Уверена, вы что-нибудь придумаете, вы же сами сказали, что перед летом дел всегда невпроворот.

Я внутренне ухмыльнулась, увидев в глазах Дейрана слегка растерянное выражение. Конечно же, он не мог прямо мне в лицо сознаться, что выдумал все эти дела, чтобы избегать общения со мной, и теперь угодил в ловушку собственной плохо продуманной лжи.

– Хорошо, допустим, – мужчина сосредоточенно потёр виски, – Но как же нам это поможет?

– Всё очень просто, – я пожала плечами прямо как Раам во время разговоров со мной, – Насколько я помню из дедушкиных книг, граф Теалинд-старший никогда не расставался со своим камнем, опасаясь возможной одержимости. Поэтому, скорее всего, его сын тоже всегда носит агат где-то при себе. И во время бала я его у него украду.

– Украдёте? – остатки подошедшего к концу графского удивления исторглись из него будто бы со свистом, – А вы уверены, что справитесь с этим лучше, чем профессиональный наёмник?

Вместо ответа, я молча подняла руку, в которой давно уже были спрятаны предусмотрительно снятые с мужского запястья наручные часы, и высвободила их из своего плена, подобно Рааму, не так давно точно таким же образом демонстрировавшему украденный у меня амулет.

Наверное, с полминуты мы втроём просто сидели и молча смотрели друг на друга: я на Дейрана, Дейран на часы, а часы – на него, еле слышно тикая своему хозяину в ответ.

В воздухе витали незаданные вопросы. Это мои часы? Как вы это сделали? Когда вы это сделали? Почему вы вообще умеете это делать? Зачем вам понадобились мои часы? Есть ли в вас хоть что-то нормальное, виконтесса О’Санна?