Без чувств, без эмоций, выжить (СИ) - "SVO"

Первую неделю мы слонялись словно зомби по студии, на трансляциях, были скучными и общий заработок снизился, на тридцать процентов. Никто, ничего по этому поводу не говорил. В пятницу были похороны, и нашу Настю похоронили вместе с этим парнем, сообщим, что она была его девушкой благодаря, которой он завязал с пагубными привычками, а причиной аварии стала неисправность электроники автомобиля. Судя по времени, когда были похороны, Стен пошёл на панихиду. В пятницу мы не транслировали. А в воскресенье опять сидели в подвале, как оккупанты, и никто из охранников не заметил, что здесь мы не всё.

— Где студент? — Шепнул я Егору, с которым они были неразлучные друзья, но днём, по ночам у него был другой друг.

— На крыше, — проговорил Мартин почти как «нэ крыче».

— Как он туда попал?

— Мы уже раз с ним сбега́ли на крышу. — Повторил он со своим смешным произношением. — Нужно подтянуться до трубы, забраться на второй этаж. Там этот, — показывал он руками.

— Карниз. — Пришло мне в голову.

— Да! — Кивнул чех, — и можно пройти два шага до лестницы. А там пожарная лестница, с террасы её не видно. Она над курилкой. Ну, там.

Я не стал исправлять его «можно», на «нужно», но маршрут запомнил и в следующую субботу, когда все были на террасе, я утащил Машку на крышу.

Вскоре мы поочерёдно вскарабкивались туда, отвлекая охрану, но спуститься с этой крыши было невозможно. С одной стороны она примыкала к стене, три другие пари́ли в воздухе на высоте метров, наверное, семь или десять, в общем, та крыша была ровно над нашей студией, где мы снимали свои ролики.

Охрана постепенно освоилась, они стали отбрасывать шуточки девушкам. Как-то Оксана осадила быка.

— Я тебе как украинка говорю, ты тупой хохол. — Выпалила она. — Ты вразумишь, что между тем, чтобы заменить четырёх козлов, которым платишь деньги, а они буреют, или заменить кого-нибудь даже одного из приносящих им доход актёров? Ну, бачишь? — Пыхнула она. — Если с кем-нибудь из нас что-нибудь произойдёт по вашей вине, вам реально несдобровать. Вышвырнут без выходного пособия, а надеюсь, чтобы вы потом не могли ничего и никому рассказать, просто утопят в Дунае. Эти, кстати, могут.

Бык молча смотрел на неё и пыхтел.

— У нас после одной потери решили охрану нанять. Ценность понимаешь? Каждого! — Проговорила блондинка.

Этого хватило, чтобы отстранить их от нас и больше они особо не лезли, вот только тогда мы не знали, что они затаились, как змеи. Даже общительный Андрюха просил больше его не дёргать и никаких более покупок.

«Ещё один месяц»

День за днём мы проживали наше время. Со дня гибели Насти прошёл месяц, цветы в горшках на террасе пожелтели, а вечерами уже было холодно сидеть, на террасе не накрывшись пледом. Все уже знали, про нас с Машей и уступали свою очередь на крышу, оставляли нас наедине в холле или уходили раньше нас с перекуров. Курить мы с ней так и не бросили, находя всё время причины. Стало заметно, что наш Сергей, тот, что сало, явно испытывает чувства к рыжей сильнее, чем дружеские, а как-то мы застали их обнимающимися за углом, где мы курили. Разделяя с ними понимание того, почему они скрывают, мы оба готовы были промолчать, но оказалось, многие знали, и всем было абсолютно безразлично. Кто с кем, когда и где.

В пятницу мы забрались на крышу почти к закату, вообще сейчас было не наше время, но студент накануне очень сильно имел конфликт с одним из охранников. Тот, что Сергей, начал цепляться к нему, просто от скудности ума, отпускать сальные шутки. Если перефразировать его изречения, на более сносные, то это примерно:

— Читаешь книги? А интеллект мастурбировать помогает или ты, когда это делаешь, мозг тебе не нужен. Странные в люди, читать книги и публично мастурбировать за деньги, ты прямо современная интерпретация Шивы. — И вот в этом духе.

К тому же всё это было сдобрено множеством нецензурных и оскорбительных слов, наш студент всегда, спокойный, терпеливый, за всё это время он голос не повысил, он кулак ни разу не сжал. Да, и даже в этот момент, студент, демонстрируя грацию гепарда, безэмоционально, но молниеносно быстро метнулся к охраннику и припечатал корешком книги тому прямо в нос. Дальше были крики и месиво, возможно, студенту это грозило бы куда серьёзней, чем пара ударов от быка и его второго соглядатая Михаила, но наша крепкая братва в лице Егора с Пашкой прямо вырвали студента из их лап, а явившийся Стен, проорал на быка очень увесистую и очень бранную тираду о том, что если пострадает хоть один актёр, то деньги, которые недополучит студия, вычтут из его дохода. А потом наш хрупкого телосложения директор продемонстрировал и нам, и им очень уж грозное, отчего рейтинг уважения к нему стал и вовсе зашкаливать. Схватив того самого охранника Сергея за шею пальцами, да так ловко словно засунул пальцы ему в гланды, отчего и без того одутловатое лицо побагровело и начало постепенно хрипеть и синеть на глаза, а Стен смотрел в этот надувающийся пузырь с извивающимися конечностями, которые хватали его за руки и очень громко, но очень ровно, без эмоций и крика, проговорил:

— А ещё одно из подобных изречений, ты сам будешь одной рукой дрочить, а другой будешь листать книгу перед камерой. А снимать всё это будет твой же босс. Понял?

Оттолкнул охранника, тот хрипя и откашливаясь, извивался на полу, а Стен перешагнул через него, подойдя к быку, который разорено, взирал на него, и задрав голову, проговорил одну лишь фразу, но так, что бык сник, и даже мне показалось, попятился назад:

— Предупреждений не будет, весь твой квартет выйдет отсюда в одну секунду.

Это усмирили прытких секьюрити, а студент два дня держался, за ушибленные рёбра и не смог залезть на крышу.

Стычки между актёрами и охраной происходили почти с первых дней и постепенно нарастали как по частоте, так и по силе эмоций. Не потому, что они были инородными в этом уже сформированном мирке, а их отношение к присутствующим было даже более, чем скотское. Например, Наташка смачно влепила тому же Сергею — охраннику увесистую оплеуху, после того, когда он ущипнул её за грудь. Может, он что-то бы и ответил, но она тут же выпалила:

— Если у меня на груди, останется синяк, тебе слизняк будет очень хреново. Я не буду дня так три в эфире, а это штук пять евро. Платить за это будешь ты.

От фразы пять штук евро, лицо неумелого покорителя женских грудей, вытянулось, и он ретировался. Ещё был Михаил, изначально он казался нам вполне нормальным и комфортным парнем, адекватный, молчаливый, но со временем прямо опаскудил и мы записали его в отряд быдло-быков, вычеркнув из перечня «нормальный чувак». Собственно, оставался в списке «адекватных» лишь один трусоватый Андрей, которые хоть и никого не оскорбляя, он просто не видел то, чего не хотел видеть. В первые же выходные после их появления был прецедент с Мартином. Наши секьюрити, явно перебрали с алкоголем и начали в весьма грубой форме, выяснять его ориентацию. Мы-то давно привыкли к нему и даже забыли о его бывшем покровителе, как собственно, что несколько месяцев назад здесь был некий режиссёр — француз. Между собой перестали звать его мальчик-девочка, правда иногда звали «наш рождественский гусь», где ключевым было «наш» и он действительно стал уже наш.

Так вот, бык Василий, подстрекаемый своим коллегой, стал выяснять так ли это, как ему показалось. Ольга попыталась вступиться, попросив успокоиться, но это было как закинуть дров в полыхающий огонь. Они прямо завелись и втроём начали орать, что не намерены находиться в одном помещении с гомосексуалистами (и эту фразу я исправил, максимально убрав нецензурную формулировку).

— Тебя здесь кто-то держит? — Заорал появившийся словно из воздуха Стен. Охрана не имеет права пить алкоголь. — Цедил он сквозь зубы.

Затем он набрал продюсеру и весьма внушительно пересказал о произошедшем, завершив фразой:

— Успокаивай своих секьюрити.

Тут же запищал мобильный у быка и попыхтев, они удалились в свой бычий «хлев», так мы назвали холл, в котором они обосновались. Тот самый холл, то самое место, в котором каждый из нас некогда проходил кастинг. Мне кажется, хотя тогда они притихли, но их агрессия стала явно набирать обороты.