Короли Керни (ЛП) - Аллен Навесса

Джейкоб кивнул.

— Он что-нибудь сказал?

— Нет, — сказал он. — Но обычно он этого не делает.

— И ты больше никому не рассказывал?

Джейкоб покачал головой.

— А как насчет байкеров, которые приехали с тобой в «Магнолию»? — Я спросила.

— Они думают, что за всем стоят «Джокеры».

— А женщина, которая следит за Реддингом?

— Она понятия не имеет, кто он такой, — сказал он. — Только то, что мы хотим, чтобы за ним наблюдали.

— Никто больше не знает о Реддинге, кроме нас и твоего отца? — Спросила я, просто чтобы уточнить.

— Я никому о нем не рассказывал.

Я наблюдала, как он переключает передачи, его крупная, мускулистая верхняя часть тела была на виду, движения быстрые и уверенные, почти грациозные. Похоже, он тщательно подбирал слова. Возможно, Джейкоб никому об этом не рассказывал, но он явно думал, что другие люди знают о Реддинге.

Когда я впервые встретила Джейкоба, я подумала, что он просто крупный, сильный мужчина с неотразимой сексуальной привлекательностью. Оказалось, что за всем этим скрывается мозг. Я подозревала это с нашей первой ночи, проведенной вместе, но теперь начала задумываться, насколько острым был его ум. Он хотел узнать о моих подозрениях, узнать, заметила ли я что-нибудь, что он упустил, но я была готова поспорить, что Джейкоб Ларсон был человеком, который ничего не упускал.

— Кто такой Майк? — Подтолкнула я, меняя тактику. Я вспомнила это имя по той первой стычке между Джейкобом и Даниэлем. Это засело где-то в глубине моего сознания, не давало мне покоя, как комар, парящий на грани слышимости.

На этот раз улыбка Джейкоба, когда он взглянул на меня, была теплой, смягченной одобрением на его лице. Он взял свой телефон, разблокировал его и передал мне. На экране была фотография Реддинга и еще одного мужчины, крупного белого парня с волосами песочного цвета и славянскими чертами лица.

— Это Майк, — сказал Джейкоб.

— Он работает на твоего отца, не так ли?

Он приподнял бровь и посмотрел на меня.

— Почему ты так думаешь?

Я пожала плечами и вернула телефон.

— Чуйка.

— У тебя хорошая интуиция, — сказал он, ставя телефон в подстаканник, между нами. — Он работает на моего отца. Не многие знают, кто он такой. Папа присылает его, когда ему нужно что-то уладить и он не хочет, чтобы это дошло до клуба.

— Почему Дэниел сказал тебе, что у вас с ним ничего не вышло? — Настаивала я.

— Я понятия не имею, черт возьми, — сказал Джейкоб, и в его голосе послышалось разочарование. — Как я уже сказал, ничто из того, что делает Дэниел Кинг, не имеет смысла ни для кого, кроме Дэниела Кинга.

— Но у тебя есть предположение, не так ли?

Он кивнул.

— Я не знаю, что Дэниел знал, кто такой Майк, до той ночи. Теперь я думаю, что он, возможно, знал о «Магнолии» дольше, чем я, и все это время пытался свалить вину на отца. Я думаю, он упомянул Майка, потому что хотел увидеть мою реакцию.

У меня брови поползли на лоб.

— Он думал, что вы с отцом заодно?

Джейкоб кивнул.

— Он все еще так думает? — Я спросила.

— Понятия не имею, — сказал он.

— Как думаешь, кто наблюдал за нами в ту первую ночь?

Он рассмеялся.

— Никто. Я просто хотел сблизиться с тобой, и мне нужен был предлог.

Я фыркнула, вспомнив, как сильно я тоже хотела сблизиться с ним.

— Тебе бы не понадобился предлог.

Он хитро улыбнулся мне.

— Да, я довольно быстро это понял.

Я наблюдала за ним несколько минут, обдумывая все это. У меня было еще около десяти миллионов вопросов к нему, но все они были незначительными, и только половина из них касалась попыток понять, что происходит. Я решила, что остальное может подождать.

— Это были мои самые важные вопросы, — сказала я. — А теперь, может быть, ты расскажешь мне свое мнение, касательно происходящего?

— Я думаю, что мой отец как-то причастен к этому, но не уверен, насколько сильно, — сказал он. — Все слишком запутано, чтобы он мог стоять за всем этим. Все слишком масштабное, слишком изменчивое. Если между «Джокерами» и нами что-то случится, в дело вмешаются более крупные клубы, и между ними начнется война. Папа никогда бы этого не захотел.

— И он бы не стал намеренно подвергать тебя такой опасности, — сказала я, вспомнив беспокойство на лице Лиама ранее.

— Нет, он бы не стал, — сказал Джейкоб.

— Так что же произошло?

— Я думаю, что это дерьмо каким-то образом ускользнуло от отца, и нам нужно выяснить, кто такой этот гребаный Реддинг на самом деле, прежде чем я начну строить предположения о чем-то еще.

— Вот почему ты хочешь поговорить с Дэниелом.

Джейкоб кивнул.

— Нам нужно рассказать об этом открыто. Возможно, у Дэниела есть недостающая информация, которая нам нужна, и, если мы не выясним это в ближайшее время, они с папой могут попытаться избавиться друг от друга.

— Избавиться друг от друга, — сказала я, — как…

Он взглянул на меня, когда мы притормозили на красный свет. Мы снова были в более приличной части города, всего в нескольких милях от дома Дэниела и Евы.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — сказал он.

— Черт, — это все, что я смогла выдавить. Неудивительно, что Джейкоб был так взвинчен. Его главарь и отец все это время были на волосок от того, чтобы поубивать друг друга.

Он протянул руку и приподнял мой подбородок, отвлекая меня от мрачных мыслей.

— Нам нужно куда-нибудь сходить, когда все это закончится.

— Что? — Спросила я, борясь с желанием отдаться его прикосновениям.

— Уехать из города на долгие выходные. Развеяться.

Я выгнула бровь, глядя на него.

— Ты имеешь в виду, трахать друг друга три дня подряд.

Его взгляд опустился на мои губы.

— Да.

Я усмехнулась, но через мгновение улыбка исчезла.

— Я все еще злюсь на тебя за то, что ты держал меня в неведении относительно всего этого.

Он провел большим пальцем по моим губам, его взгляд скользнул вниз, чтобы проследить за этим движением.

— Я не знал, как долго ты будешь рядом. Не было смысла тебе что-то говорить, если бы ты хотела с кем-то переспать всего на одну ночь, помогла мне зайти в «Магнолию», а потом ушла.

Ладно, когда он так выразился, его первоначальное молчание имело смысл, но не его дальнейшие увертки.

— А как насчет попозже? — Спросила я. — Когда ты привел меня домой.

— У меня не было веской причины для этого. По крайней мере, такой, которая не выставляла бы меня засранцем, так что извини.

За пять минут он принес три извинения. Он, должно быть, установил новый мировой рекорд среди мужчин.

— Будь откровенен со мной в будущем, и я постараюсь простить тебя.

— Договорились, — сказал он.

На периферии моего зрения загорелся зеленый свет, но я не могла отвести от него глаз. То, как он смотрел на мои губы, легкость, с которой он извинялся, тот факт, что с каждым мгновением, проведенным с ним, я видела его с какой-то новой стороны, — все это превращало меня в наркоманку. Я никогда не хотела отводить от него взгляд. Потому что это означало, что я могла не заметить, как растаял лед в его глазах, когда он повернулся ко мне, или я могла упустить еще один намек на черный юмор, который я заметила на днях, или на глупость сегодняшнего утра, когда он рухнул на меня и захрапел.

Кто-то позади нас просигналил.

Джейкоб медленно погладил меня по щеке, словно у него было все время мира.

Гудки стали настойчивее.

— Джейкоб, — сказала я, глядя на него снизу вверх.

Наконец он отпустил меня.

Через несколько минут мы въехали на длинную подъездную дорожку к дому Дэниела и Евы Кинг. При дневном свете дом выглядел по-другому: меньше, немного мрачнее. Банки из-под пива на лужайке перед домом не помогали. Небольшая кучка людей толпилась снаружи, наводя порядок. Входная дверь была открыта, молодые мужчины и женщины входили и выходили из нее, неся мешки для мусора, набитые до отказа.