( Не) мой профессор (СИ) - Анкай Виктория
Если и до этого я не чувствовала особого голода, то сейчас вид еды вызывал и вовсе легкую тошноту. Пульс бешено колотился в ушах, заглушая остальные звуки, руки заметно дрожали. - Все, Лерочка, успокойся, компот попей, - Алла для виду выказала заботу, протянув руку ко мне через стол и коротко сжав мою ледяную влажную ладонь, - Все прошло уже, выкинь из головы, - и снова повернулась к Савицкому. У них завязалась оживленная беседа, в которой я учавствовать не могла. Во-первых, меня так потряхивало, что стучали зубы, а во-вторых, им, кажется, было не до меня. Моя бабушка и мой любимый мужчина были полностью поглощены друг другом, соревнуясь в витиеватости комплиментов и сладкой лести. И от этого, надо сказать, меня потряхивало не меньше. - Вы в такой прекрасной физической форме, Эдуард Альбертович, - ворковала Алла, элегантно насаживая на вилку кусочек столовской котлеты. - Тело - наш храм, Алла Викторовна. Наша физическая проекция в этот мир, говорящая о нас часто даже больше,чем мы бы того хотели. А физическая активность - самый короткий путь к молодости души. Впрочем, я вижу, вы тоже придерживаетесь этого мнения, Алла, - и Эдуард обвел бабушкину фигуру многозначительным взглядом,- Вы просто великолепны и явно за собой активно ухаживаете. Пилатес, кроссфит? - О, что вы, нет, не люблю бесцельно потеть в зале, - кокетливо сверкнула на него глазами Алла, поправляя идеальную укладку, - Танцы, йога, умеренное питание, частые поездки на море, плотская любовь...- произнесла последнее вкрадчиво и с нажимом. Я чуть не подавилась. - Ба! - шикнула на нее возмущенно, краснея от испанского стыда. - Просто Алла, Лерочка, - тут же ледяным тоном поправила меня бабуля и снова переключила все внимание на профессора. - Кхм...- Эдуард смотрел на нее внимательно и странно, - Значит, танцы. И какие же? Очень интересно... - Конечно танго,- отозвалась бабушка, отпивая компот с таким видом, будто это самое дорогое шампанское. - Почему я даже не удивлен, - Эдуард чуть склонил голову, поставил локти на стол и переплел длинные пальцы, - Вам очень подходит, Алла. Вашему образу, темпераменту. Думаю, вы великолепная партнерша. Чуткая, но умеющая продемонстрировать женскую силу и достоинство. На этих словах Савицкого я чуть не подавилась во второй раз, уставившись на своего преподавателя. Боже, да почему он ее так нахваливает? Это какая-то издевательская шутка специально для меня? Месть за Жарова, да?! - Вы танцуете, Эдуард? - тем временем бархатно поинтересовалась Алла. - Не очень хорошо, но с вами бы рискнул. Думаю, это был бы интересный опыт для нас обоих, - интимно завибрировал в ответ голос Савицкого. У меня от захлестнувшего возмущения и беспомощной паники сжалось горло. Что?! - Может быть завтра вечером? - Эдуард мазнул по мне тяжелым взглядом и демонстративно подался к Алле так близко, что еще сантиментров десять и впечатался бы в нее ртом. О,черт, он действительно наказывает меня, да? Сжала вилку в руках так сильно, что она начала гнуться, в глазах защипало. Нет, пожалуйста, нет! Я не виновата!!! У меня пиликлнул лежавший на столе телефон, машинально опустила взгляд на экран, с ужасом ожидая ответа Савицкому бабушки. - К сожалению я вылетаю уже завтра днем, сразу после моего доклада на конференции. В другой раз, Эдуард Альбертович, - с искренним сожалением отозвалась моя бабушка. - Что ж, в другой раз, - эхом поторил Савицкий. И я бы испытала облегчение от того, что ничего у них не срастется, если бы на дисплее не высвечивалось сообщение от Жарова: " Я все равно повторю все это с тобой".
23. Люда
Слёзы застилали глаза, пока я шла по опустевшему после занятий коридору мимо закрытых аудиторий, прижав к груди стопку книг по античной литературе - тема исчерпана, надо сдавать материал. В груди теснилась горечь и какая-то неподъёмная тяжесть, ощущение одиночества и беспомощности достигло апогея в этой пустынной тишине...
Свернула в рекреацию, обвела глазами пустой холл, вышла к лестнице. Медленно принялась спускаться на второй этаж, завернувшись в старую дежурную кофту, оставленную чёрт знает кем из учителей на кафедре...
Слёзы катились непроизвольно, казались горячими и ядовитыми, выжигающими сетчатку и расплавляющими веки. Но они не могли растворить картинки воспоминаний, отпечатавшихся на сердце, в голове и на душе...
Как?! Почему?! Что это вообще было сегодня?!
Нет, я никогда не питала иллюзий насчёт Эдуарда Альбертовича, не ждала от него больше, чем он был способен мне дать. Это была своеобразная точка отсчета, некая система координат, где мы просто двигались в определённом темпе, доступном и понятном только нам двоим. И я никак не ожидала, что вместо плавного пути вперёд меня внезапно отбросит в отрицательную плоскость, будто в невесомость... Что мне теперь делать?! Я даже не понимаю, где я нахожусь, и просто не представляю, как вернуться обратно в своих ощущениях... Кто я для него? Кем была всё это время? Успели ли мы продвинуться в наших отношениях достаточно далеко, или это были мои иллюзии, хуже того - пустые надежды? Только вопросы, от которых хочется выть и на которые не хочется знать ответ. Хочется лишь, чтобы самих этих вопросов просто не было, как их не было ещё сегодня утром...
Добрела до допотопной деревянной двустворчатой двери библиотеки, прислушиваясь к гулкому эху собственных шагов в непривычной тишине обычно шумных коридоров. Обречённо вздохнула, толкая дверь - опять открыто, никакой техники безопасности... Вошла внутрь, включила свет, вдыхая такой знакомый и родной запах книг и пыли...
Нет, я не настолько отупела от произошедшего, чтобы не понять очевидную вещь - один из студентов отвратительно повёл себя по отношению к моей дочери, а Эдик встал на её защиту. Так ведь?! Андрей никогда не отличался спокойным нравом, с такими учениками всегда сложно найти общий язык, да никто особо и не пытается. Но... Чтобы так... Избить парня... Почему?! За что?!
Прошла к длинному столу, сгрузила кипу литературы рядом с настольной лампой. Села в кресло, принялась копаться в бумажных формулярах в ящике стола, отыскивая самый пухлый из всех - свой...
Лера наотрез отказалась разговаривать на эту тему - я несколько раз звонила ей в течение дня, но она упорно скидывала звонки, потом и вовсе прислала сообщение "Мам, пожалуйста давай не будем это обсуждать". Настаивать - снова стать врагами, я ответила "Ок, как скажешь" и прекратила попытки... Беспомощность, да. Я не знаю, что мне делать! Наверное, впервые в жизни настолько не знаю... И теперь я банально боюсь того, что дочь сама захочет поговорить о случившемся - я совсем не уверена в том, что достойно выдержу правду...
Достала формуляр. Поставила галочки в нужных окошках, вернула бланк на место - Аня давно привыкла к тому, что я возвращаю книги в её отсутствие, в компьютер сама завтра внесёт. Поднялась на ноги, запахнула поплотнее кофту, вышла из библиотеки. Снова направилась к лестнице...
Сразу после позорной драки меня вызвал зав. кафедрой Николай Валерьянович. Банальные вопросы - знаю ли я, в чём причина конфликта между моей дочерью и Жаровым, насколько хорошо я осведомлена о том, чем занимает Валерия в неучебное время... Намеки на то, что инцидент не удастся скрыть от ректора, что нас всех, скорее всего, вызовут на ковёр... Кроме меня не явился никто - Жаров в медпункте ждал скорую, Лера банально игнорировала любые звонки, а Эдуард Альбертович... Он совершенно невозмутимо ответил по телефону Николаю Валерьяновичу, что подойти никак не может, ибо он занят обедом, а потом у него пара в другом корпусе, и он просто не успеет... В итоге отдуваться за всех и выслушивать нотации пришлось мне. Но прямо в кабинете зав. кафедрой мне стало плохо, и Николаю пришлось сбросить с себя весь свой начальственный пафос и проводить меня к Ирочке, нашей медсестре. Андрея там я уже не застала - его забрал разгневанный отец, наоравший, по слухам, на охрану на входе... Получается, я прогуляла одну пару, а на вторую пришла с большим опозданием. Тоже придётся писать объяснительную...
