Кэтрин Тейлор - Цвет любви
— Энни, у Джонатана действительно никогда не было отношений с теми женщинами, о которых ты мне рассказывала?
Та поднимает глаза от своего кекса. Совершенно очевидно, что вопрос застал ее врасплох.
— Нет, насколько я знаю, не было. По крайней мере, именно в этом заключалась самая большая проблема Клэр: у нее не было с ним ни малейшего шанса. А почему ты спрашиваешь? Собираешься закрутить с ним роман?
Я улыбаюсь несколько нервной улыбкой.
— Как будто у меня могло бы получиться. — Однократный секс ведь не считается отношениями, да?
— Кто знает, — задумчиво произносит Энни. — У тебя, очевидно, получается то, что не получается у других.
— Что ты имеешь в виду? — Я испуганно смотрю на нее, на миг пугаясь, что все же себя выдала. Но она продолжает говорить как ни в чем не бывало.
— Поначалу я действительно переживала за тебя, поскольку видела, насколько быстро ты поставила на чувства к Джонатану Хантингтону, — произносит она. — А я вспоминала о том, как расстроена была Клэр, потому что у нее ничего с ним не получилось. Он действительно сделал ей больно, Грейс, очень больно, — она пристально смотрит на меня, — и я хотела уберечь тебя от чего-то подобного. Но уже нельзя отрицать, что он на тебе слегка помешался.
— Да?
Девушка глубоко вздыхает.
— Хотелось бы мне, чтобы ты не произносила это с такой надеждой, но — да. Это довольно однозначно. Тебе позволено работать с ним, его шофер возит тебя через весь Лондон, он спускает тебе с рук то, что ты напиваешься во время делового ужина. Любой другой давно был бы уволен, сто процентов. Драгоценный мистер Хантингтон может быть каким угодно, только не сочувствующим, когда речь идет о непрофессиональном поведении. И он даже позволил тебе ночевать у него дома. Что я имею в виду? — Она разводит руками. — До недавнего времени я полагала, что этот человек существует только на фирме: о его личной жизни неизвестно практически ничего. А теперь ты даже увидела, каково у него дома.
«Я и еще кое-что знаю», — думаю я, чувствуя, что краснею.
— Очевидно, для тебя не действуют обычные правила. — Энни помешивает чай. — Но у меня по-прежнему какое-то нехорошее чувство относительно всего этого, Грейс.
Я шумно выдыхаю. Как же я устала слушать ее предостережения! Неужели она не может сказать о Джонатане ни единого доброго слова? Это не укрылось от моей соседки. Она смотрит на меня с несчастным видом.
— Мне очень жаль, я сама себе кажусь похожей на мою мать с ее вечно поднятым указательным пальцем. — Она наклоняется ко мне. — Но ты знаешь, что его называют Охотником? Он настолько успешен, что берет все, чего ему хочется. Так же он поступит при случае и с тобой, Грейс. Вопрос только в том, что будет потом. Потому что, если я правильно оцениваю тебя, ты не создана для случайных интрижек. Если мужчина интересует тебя, то это серьезно, и, если твой выбор падет именно на Джонатана Хантингтона, я действительно не представляю себе, как это возможно. Спроси, кого хочешь, — тебе всякий скажет, что у него никогда еще не было серьезных отношений и что он разбил уже чертовски много женских сердец. И я никогда не поверю, что он может вот так, вдруг, измениться.
Слова Энни крутятся у меня в голове, когда я снова оказываюсь в своей комнате, приводя меня в замешательство. Потому что она права. Таким я тоже знаю Джонатана: человеком, точно знающим, чего он хочет. Он не создан для компромиссов.
Так как же все это вписывается в картинку? Почему он забрал меня к себе, если на самом деле я ему не нужна, — потому что я не нужна, это точно, я для него балласт, помощи от меня толком нет, и тут нельзя обманываться.
Сделал ли он это потому, что считает меня привлекательной? Но почему тогда с самого начала подчеркивал, что строго разделяет сферы работы и личной жизни? Почему еще раньше не попытался соблазнить меня?
Во всем этом нет смысла, и я по-настоящему растеряна. Поэтому решаю позвонить сестре, ведь ей я могу рассказать о том, что случилось. Мне просто нужно избавиться от этого, хоть мне и сложновато признаться в том, насколько необычно прошел мой первый раз. Романтики в нем не было ни на грош.
Но Хоуп не пришла в ужас, а по-настоящему восхитилась.
— Ты правда сделала это? С Джонатаном Хантингтоном? — кричит она в телефон. — Ух ты, Грейс, я от тебя и не ожидала. Ну и как?
Я не удерживаюсь от смеха, ее реакция удивляет меня. На такое я не рассчитывала.
— Не так, как я думала, — с глубоким вздохом отвечаю я. — Но… довольно хорошо. — Преуменьшение года.
Конечно же, она хочет знать все в подробностях, и я, слегка запинаясь, пересказываю ей все, и то, что я действительно делала все эти шокирующие вещи, кажется мне почти смешным. Но Хоуп все это, похоже, приводит в восторг.
— На кухне? Серьезно? — Она хихикает. — А ведь ты обычно обходишь десятой дорогой все, что имеет отношение к приготовлению пищи. — Моя семья всегда смеется над тем, как неловко я веду себя, когда готовлю. — Получается, ты впервые получила удовлетворение неподалеку от плиты.
Она фыркает, я тоже уже не могу сохранять серьезность. Мы смеемся, пока на глазах у меня не выступают слезы.
— Немедленно отнесись к этому серьезно, — возмущаюсь я, когда снова обретаю способность говорить.
— Мне очень жаль. — Хоуп откашливается, пытается взять себя в руки, и у нее наконец получается. — Знаешь, кстати, мама только вчера интересовалась, есть ли у тебя кто-нибудь, — сообщает она. — Должно быть, сработало шестое материнское чувство.
Я невольно качаю головой.
— Невообразимо.
Я люблю свою маму, но стараюсь держать ее на расстоянии, потому что до конца не простила ей того, как она вела себя после ухода отца. Она была настолько захвачена собственным несчастьем, что практически не находила времени на беды своей шестилетней дочери, которой пришлось справляться с потерей отца самостоятельно. И с годами в этом ничто не изменилось. Я предпочитаю все делать сама. А если у меня случается что-то, я иду к Хоуп или бабушке Роуз, но не к маме.
— Нет, она сказала, мол, надеется, что ты скоро влюбишься, ведь ей кажется, что уже пора. — На миг Хоуп умолкает. — Ты уже, Грейс? — Теперь ее голос посерьезнел. — Ты в него влюблена?
Я судорожно сглатываю слюну, поскольку вопрос очень неожиданный, и внезапно сердце едва не выпрыгивает у меня из груди.
— Да, — бесцветным голосом сообщаю я, делая одновременно это потрясающее признание самой себе. Все верно. Я влюблена в Джонатана Хантингтона, наверное, с того самого момента, когда встретилась с ним в аэропорту. Причем довольно безнадежно. А это совсем плохо.
