Анна Валентинова - Академия Беаты. Проклятие любви
– А может, у меня давно зрела такая мысль.
Глас потянулся ее поцеловать, и она не смогла ему отказать. Во время обжигающего страстного поцелуя ее бедра сами собой приподнялись, и, направляемая руками мужчины, она вобрала его в себя целиком и полностью. Она не торопилась, медленно набирая темп, приноравливаясь к тому непривычному удовольствию, когда можно двигаться по своему желанию, и партнер примет это и будет подыгрывать и стараться ради нее. Ближе к концу ее движения стали резкими и требовательными, и, кончив, она почти упала на него, когда он заканчивал эту бешеную гонку наслаждений.
– Ты точно ведьма! – убедительно проговорил мужчина, отводя разлохматившиеся волосы от ее лица. – Откуда берутся силы у нас обоих?
«Просто я слишком долго тебя ждала», – подумала Беата, но вслух, разумеется, ничего не сказала. Она вдыхала аромат его кожи – терпкий, мужской, перемешавшийся с запахом сена, которым были набиты тонкие матрасы кровати.
– Похоже, снегопад действительно начался, – рассеянно проговорила она, посмотрев в маленькое окошко под потолком, а потом на Дана.
Он ответил серьезным немигающим взглядом:
– Ты ни о чем не жалеешь?
Беата улыбнулась:
– Конечно, нет. Хотя мы только что все очень сильно осложнили. Я надеюсь, ты сможешь выстроить защиту так, чтобы твои однокурсники ни о чем не догадались?
– А ты?
– А я, милый мой, попалась. У нас работают маги гораздо опытнее и старше меня. Они смогут прочитать мои эмоции как открытую книгу. Но не беспокойся, личность героя, посягнувшего на тело главной ведьмы Академии, я скрою, – и Беата, улыбаясь, поцеловала Дана и легла, крепко его обняв.
Она проснулась от едва осязаемого касания. На мгновение ей показалось, что снова пришел этот ненавистный сон, а значит, все, что было накануне, – не помогло. Она со стоном повернулась на спину, желая, чтобы все это поскорее закончилось, и увидела Гласа. Ее счастье от вида сонной довольной физиономии было так безмерно, что она широко улыбнулась и сама поцеловала своего нерадивого ученика.
– Ого! Если бы я знал раньше, какая ты ослепительно красивая после секса, я бы затащил тебя в койку еще год назад! – не выдержал Глас.
Беата рассмеялась.
– Ты не смог бы меня затащить в койку, потому что я этого не хотела. И, между прочим, я до сих пор считаю тебя самоуверенным и заносчивым аристократом!
И, опровергая свои слова, снова жадно поцеловала Дана, страстно проводя рукой по его мускулистой спине. Они лежали обнаженными под тонкими матрасами, но им было не холодно. Жаркие поцелуи растопили лед в душе, и она готова была вечно обниматься со своим новообретенным любовником. Но когда поцелуи Дана стали настойчивее, и он лег на нее с явным намерением продолжить, она остановилась.
– Дорогой, нам нужно отсюда выбираться – уже вечер.
Глас, не слушая, покрывал поцелуями ее грудь и лихорадочно ласкал нежную кожу живота. Его рука сползала все ниже…
– Глас, остановись, – резко попросила она.
Он поднял на нее затуманенные страстью глаза и непонимающе помотал головой:
– Я не хочу никуда уходить! Я хочу остаться здесь с тобой навсегда!
Она опять рассмеялась, довольная и счастливая.
– Не получится. Если мы не приедем к ночи, скоро здесь будет вся Академия!
– Умеешь ты обнадежить мужчину.
На полу горкой лежала мокрая одежда, и Беате срочно пришлось проводить мастер-класс по высушиванию белья. Правда, Дан слушать и подчиняться отказывался, отвлекаясь на самого преподавателя и мешая всему процессу. Когда они уезжали с поля, Беата оглянулась на домик, едва видный в наступивших сумерках, и вздохнула – проклятье снято, сказка оказалась с коротким концом.
Про то, что можно скрыть личность посягнувшего на главную ведьму Академии, она, конечно, слукавила. Вряд ли ее лучшая подруга не почувствует правды. Да и декан в последнее время как-то странно поглядывал. Надо все-таки развязать ленточку на договоре с Академией и почитать про этику отношений со схоларами. Может, ее и Дана следует исключить немедленно, без права восстановления? И пойдет она по сельским дорогам пыль глотать и черепки посуды склеивать. Беата улыбнулась своей фантазии.
Но все равно, она ни о чем не жалеет! Слишком долго жила как заколдованный цветок, без воды и света, и сейчас, казалось, не может напиться и надышаться. Темное зимнее небо казалось предвестником новой жизни, а холод только подчеркивал тепло в душе.
Добрались до Академии без приключений. На улице было многолюдно – заканчивались вечерние занятия, поэтому Беата лишь улыбнулась Гласу на прощание и украдкой пожала его руку.
Дома ее ждал сюрприз – Инесс сидела за столом, сервированным бутылкой дорогого ирматского вина и двумя бокалами.
– Сорвалось свидание? – спросила Беата, глядя на этот натюрморт. Пока она переодевалась в домашнее, Инесс загадочно молчала. Но стоило девушке подойти к столу, как соседка внимательно посмотрела на нее и неожиданно улыбнулась.
– Поздравляю, подруга! Наконец – то! Я думала, что уже не дождусь!
– Ты о чем? – попыталась выкрутиться Беата, зная, что правду все равно не скроешь.
– Я об этом крэговом проклятье и шикарном мальчике, который с тобой сегодня тренировался до потери пульса.
Она налила вино в бокалы и один подала Беате.
– За тебя, моя дорогая! Мы все-таки это сделали!
– Не понимаю, при чем здесь ты? – улыбнулась девушка и взяла бокал. – По-моему, это сделала я.
– И красавчик-темный Дан Глас, если я не ошибаюсь, – лукаво дополнила Инесс.
– И Дан, – согласилась Беата.
– И как он в постели? Справился?
– Не то слово, – смущенно улыбнулась она. – Когда меня пронзила боль, я думала, что сейчас все кончится, а он даже внимания не обратил.
– Вот это мужик. Ну а удовольствие-то получила?
– Отстань! Это нескромно – задавать такие вопросы.
– А я могу и не задавать, – ехидно ответила Инесс. – Цветешь, как весенняя роза, тут любому будет все ясно.
– Не смей ничего рассказывать Мортеру! И вообще никому!
– Конечно, конечно, – успокоила она подругу. И когда та ушла умываться, договорила: – Как будто он сам не догадается.
Ночью Мэрдж не пришел. Беата ожидала этого, но все равно проснулась с чувством потери чего-то очень важного. Определенный этап в ее жизни закончился и начинался другой – неизведанный и непонятный, и она снова не спала до утра, только уже не боясь кошмаров и боли.
Следующий день выдался тяжелым – несколько лекций и практических занятий на третьем курсе. Дана она не видела и почти не вспоминала о нем. Каково же было ее удивление, когда схолар сам заявился поздно вечером и через окно.
