Джорджия Кейтс - Красота от отказа (ЛП)
Тянусь к подушке и кладу себе на лицо, потому что я знаю себя.
- Соблазн слишком велик, чтобы подсмотреть.
Он хватает меня за бедра и поднимает их так, чтобы мои ноги плотно
прилегали к постели. Разводит колени в сторону, и мысль о том, что он там
видит, поражает меня. Среди бела дня я лежу голая с широко расставленными
ногами. Вот почему он хотел, чтобы я закрыла глаза. Он знал, что я буду
чувствовать себя неловко, в то время как он будет смотреть на меня в таком
положении.
Спустя несколько секунд раздается шум. Я не так уж часто пользовалась
этими вещами, чтобы различать звуки, которые они издают, поэтому понятия
не имею, что он выбрал.
Я дрожу от нетерпения, когда нечто вибрирующее касается меня. Он
начинает сверху и медленно спускает вниз, повторяя движения.
- Тебе нравится?
Я приподнимаю подушку, чтобы хоть одним глазком посмотреть на него.
- Ты же знаешь, что да.
- Хорошо.
Он перемещает на другую сторону и повторяет то же самое. Закончив, он
продвигает, как мне кажется пулю в мою пропитанную соками сердцевину.
Каждый раз, поднимая её, он нарочно задевает клитор. Этого недостаточно,
чтобы кончить, но заставляет хотеть этого настолько, чтобы начать кричать.
Уверена, он догадывается об этом, поскольку, как никто другой знает мое
тело, и специально дразнит меня.
- А как тебе это?
На этот раз я не поднимаю подушку, сильно сжимаю её.
- Это что-то невероятное.
- Отлично. Я собираюсь добавить кое-что еще.
Боже мой! Что еще он задумал?
Не успев произнести этот вопрос вслух, я чувствую, как он входит в меня. Он
движется в/из меня, пуля тем временем кружит вокруг моего клитора.
- Я побью тебя, приятель.
Он начинает двигаться быстрее.
- Хочешь поспорить? Насколько ты близко?
- Довольно близко. Финишная прямая.
- Я с тобой, детка.
Когда я думаю, что вот-вот кончу, он давит на пулю так, что она вибрирует по
всему клитору до того места, где он входит в меня.
Боже, это просто великолепно.
Я чувствую, как его руки обвивают мои бедра и притягивают к себе, позволяя
ему проникать в меня всё глубже, пока он наконец не кончает. Сквозь
стиснутые зубы он произносит мое имя, отчего мне хочется кричать, но я не
могу. Я теряю дар речи, поскольку спазмы глубоко внутри меня лишают
голоса.
Когда всё заканчивается, мои руки безжизненно падают на кровать, подушка
так и остается у меня на глазах. Он выходит из меня, но я по-прежнему
чувствую его руки у себя на коленях, раздвигающие их в стороны.
- Ты такая красивая.
- Как ты можешь такое говорить? У меня лицо полностью закрыто, - бормочу
я из-под подушки.
- Я не об этом.
- Ты такой странный!
- И никогда не отрицал этого, - смеется он.
Я стаскиваю подушку с глаз и бью его.
- Поднимай сейчас же свою странную задницу и иди в душ. Нам нужно
сходить в магазин. Я голодна.
Джек Генри и я прогуливаемся по магазину, оба в джинсах и футболках,
кроме того на нем бейсболка с логотипом команды, о которой я никогда не
слышала.
Должно быть, они из Австралии. Он толкает тележку, я же иду рядом с ним,
беру продукты с полок и бросаю в корзину. Еще никогда в жизни я не
чувствовала себя настолько уютно. И мне это нравится.
Раньше за него все покупки делала миссис Порчелли, так что сегодня мы
впервые вместе ходим по магазину. Подозреваю, что Джек Генри вообще
впервые в магазине, но, кажется, ему нравится находится здесь со мной.
Я пытаюсь взять что-то с полки, когда чувствую, как
его руки обвивают меня за талию.
- Что у нас сегодня на ужин?
Он, очевидно, не обращал внимание на то, что я ложила в тележку, или он
уже всё понял.
- Помнится мне, ты должен был сделать одну вещь за мою лазанью.
- Она была достойна того, чтобы упасть перед тобой на колени.
- Сомневаюсь, что та лазанья производила такой эффект, - смеюсь я - Но я
обязательно приготовлю её для тебя, если ты хочешь.
- Да, пожалуйста. По пути домой заедем за вином.
Я уже собираюсь сказать ему, что в этом городе трудно найти его любимых
вин, как вдруг слышу раздается рингтон Джолин.
- Это моя мама. Я уже давненько с ней не разговаривала. Я должна ответить,
иначе она будет названивать.
Он целует меня в макушку и отпускает.
- Привет, мама.
- Я звоню, чтобы проверить мою девочку. Хотела узнать, как ты справляешься
с этими переездами.
Я боюсь этого.
- Я вернулась в Нэшвилл.
- Почему? Что-то случилось?
- Да. Что-то очень плохое. Блейк Филлипс напал на меня прошлой ночью. У
меня незначительные ушибы, поэтому Рэнди принял решение отменить все
концерты до конца недели.
- Что он с тобой сделал? - Я слышу ужас в её голосе.
Я стою перед Джеком Генри посреди продуктового магазина. Сейчас не то
время и место, где я хотела бы об этом разговаривать.
- Я сейчас в магазине. Может я перезвоню тебе, когда вернусь домой?
- Нет. Мы с твоим отцом приедем, и ты расскажешь нам всё, что он сделал.
Черт возьми. У нее есть ключи от моей квартиры, я не хочу, чтобы она
копалась в моей спальне. Не помню, убрали ли мы игрушки обратно в ящик.
- Нет, мама. Не надо. Может чуть попозже? Я как раз разложу продукты, и вы
подойдете к ужину.
Я смотрю на Джека Генри и пожимаю плечами.
- Но кое-кто остался со мной. Джек Генри здесь.
- Твой австралийский парень?
Я смотрю на Джека Генри и улыбаюсь, когда отвечаю.
- Да, мама. Мой австралийский парень.
Услышав, как я говорю это, он весь светится.
- И ты счастлива?
То, как она спрашивает, заставляет меня задуматься, рада ли она вообще, что
он здесь.
Счастлива - это еще мягко сказано.
- Да. Очень сильно.
- Хорошо. Мы с твоим отцом приедем на ужин и заодно познакомимся с
твоим парнем. В котором часу нам заехать?
- Как на счет шести?
- Конечно. Увидимся.
Закончив разговор, я смотрю на Джека Генри.
- Мы будем ужинать не одни.
Кажется, он не в восторге от этой идеи.
- Когда-то я должен был бы с ней встретиться. И сегодня самое время.
- Что значит ты когда-то должен был бы с ней встретиться? Такое ощущение,
