Анархия в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.

Надеюсь, это признание, хотя для меня оно ничего не значит, укрепит хрупкое доверие между нами. Не-а, не это платье. Как бы моей внутренней шлюхе Прескотта оно ни нравилось, я знала, что оно ни к чему не приведет с Офелией. Красный цвет мог быть либо смелым.. либо дешевым. Этот выглядел дешево.

Я вернулась в примерочную и закрыла дверь.

— Уже пыталась, — продолжила Сара, выглядя удовлетворенной тем, что сидела и ждала меня. — Он и его брат Логан пропали с вечера танцев.

Я сменила платье-футляр на шелковое, но как только надела его и посмотрела на себя в зеркало, то поняла, что оно тоже не подходит. Я выглядела как трофейная жена, как конфетка, шедшая под руку со стариком, как аксессуар вместо неотъемлемой части.

— И? Сара, прошло два дня. Расслабьтесь.

Я бросила кучу шелка на пол и отбросила в сторону Лабутены. Продавщица приберется. Покажу ей каково это — заботиться о ком-то из Прескотта. Обычно мы заправляем бензин или протираем столы, а парни из Фуллера или придурки из Оук-Ривер- Хайтс обращаются с нами как с дерьмом.

На следующем платье, которое я примерила, был ценник, от которого у меня буквально заболели зубы. Четыре тысячи восемьсот долларов. Меня осенило, что любой, кто купит настолько дорогое платье, должен получить по лицу за то, что он такой мудак. И это именно такой вид платья, в котором все будут в арт-галерее.

Я примеряю его, сдвигая креповую ткань через голову и позволяя ей упасть. Кто-то должен будет застегнуть мне молнию, но я все равно повернулась и изучала себя в маленьком зеркале.

У этого платья был вырез в форме сердца, как и у других, но он был длиной в пол и с сетчатой вставкой на бедрах, оставляющей видимой бледную плоть верхней части моих ног. Заметен лишь намек на татуировку. Я провела рукой вниз по переду платья, наслаждаясь пышным ощущением ткани. Оно не такое красное, как я изначально хотела. Вместо этого оно было с красно-черным омбре, кроваво-красным у ключиц и выцветало до черного дерева у ног.

Я вышла из примерочной, перекидывая волосы через плечо, и повернулась спиной к копу. Видишь, читалось в моей позе, я тебя не боюсь. Совсем. Ты это знаешь, не так ли?

— Скажи мне, где проходило афтерпати, — сказала Сара, застегивая и закрепляя единственную пуговицу. Ее пальцы были нежными, но мазолистыми, словно она ими делала больше, чем ожидалась. Например, может быть, она регулярно ходит в тир. — Это все, что ты должна сделать.

Какое-то время я не обращала на нее внимание, забравшись обратно на помост, и пожалела, что не могла надеть на торжество свое свадебное платье. Но Офелия узнала бы его. Она знала, что у нас нет ни возможности, ни денег, чтобы купить другие наряды. А это был дешевый ход в этой шахматной партии.

Сара встала позади меня, одну ногу ставя на застеленный ковром помост, на котором я стояла. Бросила на нее взгляд через плечо и поняла, что должна это сделать, должна перекрасить волосы до дерьмового вечера Офелии. Покрась их в блондинистый, Берни.

Я посмеялась и снова повернулась к зеркалу. Если Сара спрашивает о месте проведения вечеринки, значит она ни черта не знает. В конце концов, кто-нибудь настучит, так всегда бывает, но это будет нескоро. По крайней мере, через несколько недель, когда вероятность того, что другие ученики их выследят и зашьют им рот, уменьшится.

— Я уже сказала вам, что не стукачка, — повторила, смотря на черную сетку на фоне моих бледных бедер.

Блять, Господи, я выглядела, как призрак. С зимой стало только хуже. Но мне нравилось, почти оскорбительный контраст между белой кожей и черной тканью. Платье было дорогим, но не для тех, с которыми Офелия Марс ведет дела. Оно может даже быть недостаточно хорошим, но мне все равно. Мне нравится, как оно выглядело. Оно дорогое. Вполне.

К тому же мой бок болит слишком сильно, чтобы примерить еще одно платье.

— Я не смогу помочь тебе, если ты не скажешь, — сказала Сара, что было хорошим знаком.

Она все еще была готова отдать мне предпочтение.

— Вы просмотрели все жалобы на Найла? — спросила я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. С руками на бедрах и разницей в высоте между каблуками и помостом мне казалось, что я смотрела сверху-вниз на верную подданную, приказывая ей. Эта мысль вызвала улыбку. — Потому что если нет, то я не могу вам помочь.

— Нет ни одной жалобы на Найла Пенса, которая не была бы отклонена. Возможно, тебя это удивит, но виновные часто первыми подают жалобы на правоохранительные органы. Мы получаем их постоянно.

Я проигнорировала неведение Сары и вернулась в примерочную, прежде чем парни войду и увидят меня в этом платье. Я хочу удивить их, когда надену его в первый раз. После прошлой ночи, чувствовала себя собственницей. Последнее, чего мне хотелось, — это, чтобы Сара увидела то, как они смотрят на меня. В лучшем случае, она не поймет голодный блеск в их глазах, то, как они облизывают свои губы, как их члены становятся толще в штанах. В худшем — она увидит, что они пойдут на все ради меня, даже на убийство.

— Бернадетт, тебя никогда не было в системе по усыновлению. Скажи мне, откуда ты знала Корали Винсент?

Блять, эта женщина неумолима.

Я повернулась к ней. Было что-то в том, чтобы смотреть человеку прямо в глаза.

Отражение ее лица не достаточно. Мне нужно больше.

— У меня ощущение, что вы уже знаете ответ, — осторожно ответила я, прощупывая почву. Она знала, что Найл был настолько испорченным, что его невозможно было исправить. Не знаю, понимала ли она это или всегда знала и водила меня за нос, но оно прямо здесь, читается ясно, как божий день, во взгляде ее карих глаз. — Найл не хотел, чтобы кто-то знал, вот почему.

— Где он, Берни? — снова спросила она, но на этот раз, я уловила тоненький намек на отчаяние в ее голосе.

Ее одолевает желание отомстить; она жаждет его поимки. Это стало навязчивой идеей.

— Она сильнее, чем ты думаешь, — промурлыкала Кали, ее труп свисал с люстры надо мной, голова откинута назад, рот разинут, она гоготала.

Блять, у меня бурная фантазия.

— Сара, вы умнее этого, — сказала я, ладонью разглаживая перед платья. — Как я и сказала раньше, даже если бы знала, не сказала бы вам, — сохраняла зрительный контакт с ней на протяжении целой минуты.

Это нелегко с кем бы то ни было, даже с незнакомцем. Попробуйте. Но за каждую секунду противостояния мне что-то доставалось. Наконец, Сара отвернулась.

— Не стесняйся заходить во время зимних каникул, ладно? — предложила она, отворачиваясь от меня и собирая сумочку. Она лишь раз посмотрела назад через плечо, прежде чем уйти. — Если ты можешь выбрать любое платье, бери это. Оно тебе идет.

Ее кроссовки громко скрипели по блестящему полу, но я не ждала, пока она уйдет, и помахала продавщице, чтобы та расстегнула молнию и пуговицу на платье. Как только вернулась в примерочную, упала на скамью и сжала ее пальцами. Черт, черт, черт. Я не могла понять: все прошло хорошо.. или ужасно.