Татьяна Недзвецкая - Raw поrно
Я много чего хотела, но ни черта не получала. Канючить же, просить тетю Лилю что-либо мне купить было почему-то противно и стыдно. Желания свои, капризы детские приходилось губить, а малым своим количеством игрушек играть я не любила, потому как все они мне давным-давно осточертели.
Потому неожиданной яркой и одновременной болезненной радостью явилось то, что однажды знакомая тетки, Анна Васильевна, приехавшая погостить, вдруг подарила мне куклу. Обыкновенную куклу в общем-то, ничем не примечательную: среднего размера, не ахти какую красавицу, но дело было не в ней, а в приданом, ее сопровождавшем.
Анна Васильевна жила одна — была старой девой, свободного времени у нее была масса, и, помимо курения табака и беспрерывной болтовни по телефону, она имела и пристрастие положительное, а именно — была заядлой мастерицей. У подаренной мне куклы имелся чемоданчик нарядов, сшитых и связанных Анной Васильевной. Там была белая шубка, расшитое золотой ниткой вечернее платье, несколько костюмов — летний, деловой, спортивный, вязаная с помпоном шапочка, блестящий плащик, короче, если вы — девчонка, то меня поймете.
Момент дарения этого сокровища остался в моей памяти надолго. Я болталась в гамаке, разглядывала надоевшую книжку с картинками, когда Анна Васильевна с благостной улыбкой презентовала мне куклу с чемоданчиком. Я угрюмое сказала: «Спасибо». Внимательно рассмотрев и куклу, и содержимое чемоданчика, подошла к Анне Васильевне, занятой курением, чаепитием и беседой с теткой Лилей о том о сем. Я спросила Анну Васильевну, на какое время она дала мне с куклой поиграть. Анна Васильевна не поняла вопроса. Она удивленно на меня посмотрела, а потом рассмеялась и небрежно бросила: «Деточка, это подарок», — и махнула рукой: дескать, не мешай нашему занимательному общению. Я от счастья ошалела.
На детскую площадку я пришла улыбаясь. В одной руке была кукла, а в другой — чемодан с кукольным барахлом. Меня распирало от радости. Меня распирало от гордости. Меня распирало от чувства превосходства. И от чувств этих впервые казалась себе не одинокой.
Игравшие в дочки-матери Лена, Валера, сестры Наташа и Валя равнодушно меня приветствовали. У всех были замечательные красавицы куклы. Я села рядом с девочками. Наконец-то эти курицы обратили внимание на то, что у меня новая кукла.
Надо же, тебе купили новую куклу, — фыркнула Наташа. — Дай посмотреть. — Она взяла куклу, повертела в руках.
— Она не музыкальная? — поинтересовалась Валя.
— Нет, — сказала я, — зато она — с приданым, — и раскрыла молнию на чемоданчике.
Девчонки стали ворошить кукольную одежду, разглядывать.
Первоначальное их тихое изумление сменилось несдерживаемыми криками восторга:
— Ой! Посмотри, какое платьице! А это же, смотри, это же шапочка! Такая маленькая вязаная шапочка! И шубка!
Только Валера молчала. Поджав губы, она перебирала одежду и вдруг, взяв колготки с узором, сказала:
— Они мне — нравятся. Подари!
— Нет! Мне они самой нужны! — сказала я.
…Когда я пришла домой и вновь разложила кукольный гардероб, то обнаружила отсутствие злополучных колготок, белых льняных брюк и черного вечернего платья. Зареванная, с гнетущим чувством утраты, я едва заснула.
На следующий день спозаранку ко мне прибежала Ленка. Виновато на меня посмотрела и протянула скомканное в руке кукольное вечернее платьице.
— Ага, так вот кто у меня все забрал! — выкрикнула я.
— Нет! Это все Валька и Валерка! Они договорились. Хотели и это платье своровать. А я его у себя спрятала.
— Ты все врешь! — сказала я. — Ты все врешь! Потому что это ты у меня украла и платье, и колготки, и брюки. Зачем это барахло Валерке — у нее много игрушек. Ей родители все, что она хочет, покупают.
— Нет, я не вру. Это правда, и сегодня, я слышала, Валька и Валерка договорились украсть курточку и вязаную шапочку.
— Неправда, я сейчас же спрошу у них, — сказала я и, вырвав из рук Лены кукольное платье, побежала к Валере и Вале.
— Это правда, что вы у меня кое-что украли? — крикнула я.
Девочки изобразили притворное удивление.
— Да ты что, — словно переживая потрясение, сказала Валя, — совсем уже?
— Вот еще, подумаешь, появилась у нее наконец-то нормальная игрушка, так она давай теперь воображать. Нужны мне твои колготки! Мне, между прочим, папа покупает фирменные одежки для кукол, а не какая-нибудь там тетя шьет. И вообще, что это значит? Ты что, думаешь, что я воровка?
— Я ничего не думаю. Просто у меня нет колготок. А вчера ты просила их тебе подарить, — сказала я.
— Пошла ты вон! — резким, громким голосом сказала Валера. — Что — не поняла? Пошла вон отсюда! — повторила Валера.
Я неуклюже развернулась и пошла обратно домой. Я шла и не могла сдержать слез — обильно они катились по моему лицу.
Благодаря недолгому размышлению, в тот вечер я пришла к неожиданному выводу: оказывается, получить желаемое просто. Вот Валерка захотела эти чертовы колготки, запросто их взяла и вещью этой теперь в свое удовольствие пользуется. Следовательно, если чего-то хочешь, то, не мешкая, не маясь размышлениями, — иди и возьми это.
Таким образом, благодаря утрате я многое приобрела. Я стала обладательницей всех тех игрушек, о которых мечтала. Я своровала всех резиновых индейцев у Андрея, украла сиамского плюшевого кота у Вали, у Валеры сперла белого Чебурашку и заводного медведя с гармоникой, у Маши — собачку из прессованного поролона. Не пощадила я и Ленку: у нее был конфискован атласный матрасик — по размеру он идеально подходил для моей куклы.
Труднее всего было похитить у Саши грузовик. Именно на нем я и погорела. Саша обнаружил пропажу и никак не мог успокоиться. Ужасно горевал. И мне вдруг стало его жалко — я вернула игрушку. Возвращение пропажи обставила весьма неумело: дескать, шла-шла и вдруг нашла его в кустах. Но Сашка оказался противным — обвинил меня в воровстве. Всем расстрепал, что скорее всего — я и есть причина исчезновения игрушек.
Валя и Валерка тут же предъявили мне свои претензии, к ним присоединились Маша и Ксюша. Но я — стойко отпиралась. Хватит мне жалости, проявленной к Сашке. Если сделал что-то кому-то или чему-то вопреки — не колись до последнего. Это было второе полезное правило, которое я из этой истории вынесла. На коллективное заявление детей, что однажды все вместе соберутся, ворвутся ко мне в дом, все там переворошат и найдут свои игрушки, я лишь криво улыбнулась.
Дети нажаловались своим родителям. Те, в свою очередь, пожаловались тетке Лиле. Тетка проявила вдруг несказанную крепость духа — стала за меня горой: она и думать не хотела, что я могу быть воровкой.
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
