Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.
— Хорошо, дамы. С вашего позволения, мне нужно поговорить со своим заместителем.
Леди Феникс мгновение смотрит на меня, ее лицо прекрасно в своей зрелости, и выражение его искреннее. Затем мы смотрим, как она уходит, грациозно садясь во вторую лодку, которая сама по себе плывет обратно по туннелю.
Мы снова остаемся в тишине и темноте.
— Извините, но как это возможно? — спрашивает леопардица. — Приговор был вынесен Советом. Как она может просто взять и вмешаться?
— Дом Феникса всегда обладал властью вмешиваться в подобных случаях, — шепчет тигрица. — Их магия позволяет им видеть брачные узы, среди прочего. Им дано право высказать свое коллективное мнение, если их Двор сочтет это нужным.
— А как ты узнала, что у нас вообще есть директриса? — Спрашивает темная львица. — Все это время мы думали, что это директор!
Мое внимание к их звукам ослабевает. Я устраиваюсь поудобнее со своим голубым птенцом и закрываю глаза. Я знаю только две вещи: здесь царит покой, и пока я остаюсь такой, мы все будем в безопасности.
Спустя некоторое время сестры из моей стаи ворчат, их кости сдвигаются и принимают новую форму. Я открываю глаза достаточно надолго, чтобы увидеть пушистые шкуры в медную, черную, оранжевую полоску, золотистые пятна и последнюю шкуру, похожую на мою.
Они приняли свой истинный облик и расположились вокруг меня. Идеально.
Глава 2
Лайл
Я стараюсь держать себя в руках, пока мы с моими предполагаемыми братьями по узам выходим из лифта на этаже руководства, но то, как хлопает дверь моего кабинета, говорит всем, что на самом деле я совсем не контролирую ситуацию.
Костеплет. Аурелия — ебаный Костеплет. Вероятно, единственное существо в мире, которое может превращаться в любого зверя по своему выбору. И все дары, которые прилагаются к этому? Неудивительно, что Мейс Нага хочет ее вернуть. Неудивительно, что он выставил Аурелию как манипуляторшу и нарцисску, хотя она просто пыталась выжить.
Я облажался. Сильно.
Джорджия, вернувшаяся сюда, без сомнения, для того, чтобы понаблюдать за катастрофой в приемном отделении с камер наблюдения, вскакивает на ноги и спешит к нам.
— Лайл, может я…
К моему удивлению, на нее рявкает Коса:
— Он — мистер Пардалия.
Когда я прохожу мимо неё, от удивления моя ярость ослабевает. Что заставляет его поправлять её — приличия или чувство собственничества? Возможно, я никогда этого не узнаю. Мысль о том, что Коса может метить меня как свою территорию, в лучшем случае смехотворна, а в худшем — тревожна.
Джорджия заметно вздрагивает от ужасающего скрежета акулы, от которого мурашки бегут по кожи, и почти бегом возвращается к своему столу, насколько позволяют её «лабутены». Мы заходим в мой кабинет, и я одним движением пальца захлопываю дверь.
Дикарь лежит ничком у книжных полок, расположенных вдоль правой стены моего кабинета, куда я приказал Ксандеру оттащить его после того, как он вколол ему дротики. Мы с Косой не хотели, чтобы что-то помешало суду над Аурелией и её последующему осуждению.
Подумать только, я беспокоился о волке-гангстере, а не об Аурелии Аквинат, бывшей принцессе Змеиного Двора и нынешнем проклятии моего существования.
Я прохожу мимо Дикаря к своему столу и активирую звукоизоляцию кабинета, в то время как Коса присаживается на корточки, чтобы провести своими бледными, покрытыми татуировками пальцами по лицу брата.
Отдаленный звук бряцающих цепей достигает моего внутреннего уха, и по спине пробегает холодок.
— Нам нужно забрать ее, — бормочу я. — Пока все не превратилось в еще большее дерьмо.
Аурелия прекрасно знает, что не сможет сбежать за пределы Академии. Тёмная тень её клинохвостого орла направлялась к общежитию «Анима», несомненно, полагая, что безопаснее всего будет находиться рядом с друзьями.
— Она в здании анима, — раздраженно говорит Ксандер, опускаясь своим высоким телом в одно из кресел у эркерного окна. — Ну, под ним, если быть точным. Оказывается, дверей с драконьей обманкой больше, чем я предполагал.
Свет в моём кабинете отбрасывает тени на его длинные чёрные волосы и лицо, превращая его из задумчивого в откровенно зловещего. Драконы всегда выглядят таинственно и могущественно. Как будто мифический зверь, скрывающийся внутри, знает то, чего не знаем мы. Или не можем знать.
Коса отрывается от осмотра Дикаря и бросает на Ксандера любопытный взгляд — смесь интереса и раздражения, — но у меня нет времени обдумывать это. Мне нужно взять всю ситуацию под контроль. Нужно найти Аурелию и допросить ее. Я должен выяснить, чем занимался ее отец. Каковы его планы. Все, что я знаю о ней, придется пересмотреть.
Я даже не осознаю, что расхаживаю по комнате, пока Коса не преграждает мне путь. Я и мои мысли резко останавливаемся.
Серебристые волосы акулы длиной до плеч падают на лицо, когда он достает из кармана старомодный металлический портсигар. Глаза-айсберги поднимаются на меня, затем обводят взглядом мое тело. От того, что он видит в моей ауре, его зрачки сужаются до крошечных точек.
Острый взгляд акулы, особенно Косы, у которого глаза настолько светло-голубые, что временами почти белые, вызовет желание убежать у любого зверя, даже у льва. Но в Косе есть кое-что, чего нет ни в одной другой акуле на планете.
Одна из частей моей группы связанных душ.
Коса Кархорус — бандит, мафиози, убийца — мой брат по судьбе.
Он медленно достает самокрутку, и я смотрю, как его покрытая татуировками рука протягивает ее мне.
Мой нюх подсказывает, что это не табак, а голубая ганджа — особый сорт марихуаны, выращенный специально для зверей. Я уже много лет ее не пробовал.
Я принимаю косяк.
— В Блэкуотер за это много брали, — говорю я, засовывая сигарету в рот, пока Коса достает зажигалку. Новую, в форме акулы с разинутой пастью.
— По-прежнему берут, — говорит он.
Когда акула поджигает мой косяк, уголок его рта приподнимается, потому что мы оба знаем, кто контролирует незаконный оборот веществ в федеральной тюрьме для зверей, и это точно не я.
Я предпочитаю проигнорировать его ответ, из открытых челюстей акулы вырывается оранжевое пламя, и я делаю затяжку. Косяк шипит, наполняя мои лёгкие химикатами. Прошло уже много времени, но знакомый прожигающий эффект от курения помогает мне сосредоточиться. Достав из кармана телефон, я быстро отправляю сообщение своей начальнице.
Личность благородного лидера Академии Анимус держится в таком секрете, что мало кто знает, что так называемый «директор» на самом деле она. Это сделано для ее собственной безопасности, против могущественных зверей, которые попытаются использовать ее. Теперь я задаюсь вопросом, был ли Мейс Нага одним из них.
Ксандер фыркает.
— Мейсу не понравится, что ты вышвырнул его и его генералов прямо за ворота, — горящие глаза дракона смотрят на меня из эркерного проема, лунный свет отражается голубыми бликами от его волос цвета полуночи.
Я ворчу, усаживаясь за свой стол, потому что не хочу признаваться, что использовал силу не преднамеренно. Что, увидев Аурелию с брачной меткой, — нашей брачной меткой — пылающей золотом… Я потерял контроль. Все просто. Все, над чем я работал последние десять лет, рухнуло за долю секунды, когда я увидел этот череп и пять извивающихся лучей света. Я, конечно, взял себя в руки, но…
Мой анимус не может освободиться. Никогда. И моя Регина, представ передо мной, заставила эту катастрофическую силу высвободиться из оков, которые я накладывал на него с особой тщательностью.
Я бросаю взгляд на Дикаря, который все еще тихо похрапывает, уткнувшись в ковер, темный завиток раздражающе спадает ему на лоб.
— Он долго не проспит, — растягивает слова Ксандер, устало откидывая голову назад. — Мне пришлось вводить ему дозу пять раз. Кто собирается сообщить ему новости? И кто спустится вниз, чтобы найти ее?
