Библиотекарь и Чудовище (ЛП) - Сандерс Саманта Дж.

Несмотря на свою улыбку, Табби все еще выглядела несколько неуверенной, когда закрывала дверь, но это не испортило настроения Бени, когда она поспешила обратно по улице. Ее мысли уже были сосредоточены на следующем шаге. Ей не потребуется много времени, чтобы собрать все необходимое. Как только наступит ночь, она встретится с Табби. У Бени все еще был ключ от библиотеки, и у них будут повозка и черная кобыла, принадлежавшие отцу Табби. Было маловероятно, что кто-нибудь даже заметит их, если они свернут в темный переулок позади здания. Все становилось на свои места. У Табби не было причин беспокоиться, это будет легкая прогулка.

Не то чтобы у Бени когда-либо была «легкая прогулка», но это не имело значения. Не может быть, чтобы что-то пошло не так!

ГЛАВА 3

Фальц, раздувая ноздри, изучал небо. Надвигалась гроза. Он чувствовал в воздухе запах дождя. Время было неподходящее. Когти его передних лап царапали землю, он беспокойно скреб одной из них, поднимая траву и грязь. Ему не нравилось находиться так близко к человеческой территории, особенно когда надвигалась буря.

Их охотничий отряд обычно не подходил так близко к Громовой реке, протекавшей вдоль северной границы Кровавых Равнин, но запасы мяса в клане истощились из-за затянувшихся снегопадов. Зима выдалась особенно суровой, а поздняя весна, с задержкой возвращения животных из лесов, заставила их расширить область поиска пищи. Гигантские черви выходили из спячки, но их было трудно найти среди травы, в которой они прятались, если только охотник не был удачлив, или если дожди не выгоняли их на открытое пространство. Найти следы небольшой стаи четырехрогих хвостохлопов оказалось слишком великим искушением, чтобы его игнорировать, и поэтому они проследили за ними до реки.

Он перевел свое внимание на молодых самцов, разделывающих животных, которых принесли охотники, следуя указаниям надзиравшего за ними старшего. Фальц старался быть терпеливым. Для большинства из них это был первый сезон охоты. Он просто чувствовал себя напряженным, зная, что только река отделяет их от человеческого города на другом берегу. Это было одновременно опасно и притягательно. Опасно, потому что там были охотники и воины, которые убили бы любого самца их вида, приблизившегося к городу, но притягательно, потому что перспектива найти пару почти стоила риска.

Фальц заметил, что слишком многие самцы с тоской смотрят в ту сторону.

Кроме того, он сам испытывал большее искушение, чем ему хотелось признать.

Тяжелые шаги позади заставили его сморщиться — он узнал знакомый шаг и вес приближающегося друга. Хранитель клана был последним Минтаром, которого он хотел видеть в момент, когда его одолевало желание. Фальц был лидером охоты не без причины — его контроль был безупречен.

— Я так и думал, что найду тебя здесь, сердито наблюдающим за молодняком, — усмехнулся Бакин, подходя к Фальцу.

Фальц бросил взгляд на другого самца. Хотя они родились в один и тот же сезон и были воспитаны вместе своими матками, но совершенно не походили друг на друга. Бакин обладал всей той грацией и привлекательными чертами, которых не хватало Фальцу. Бакин был чуть ли не на целую голову ниже, но его мускулистое тело было стройнее и проворнее. У него были бледно-фиолетовые глаза, в отличие от сероватого оттенка глаз Фальца. Даже длинный торс и четыре ноги Бакина были покрыты лишь темно-красной чешуей, в отличие от чешуи Фальца, окаймленной темно-фиолетовым. Единственным истинным сходством между ними были большие рога цвета темного дерева, величественно выступающие над бровями. Несмотря на различия во внешности, они были близки, как братья, и Бакин знал его так хорошо, как только может любой брат.

— За ними нужно присматривать, — проворчал Фальц, отказываясь клюнуть на наживку. — Индар пытался перейти реку вброд менее часа назад. Молодыми руководят гормоны, Бакин. Неразумно держать их так близко к территории людей.

Бакин вздохнул и покачал головой.

— Ты знаешь не хуже меня, что контролировать самцов в их первый сезон практически невозможно. Мы не настолько стары, чтобы не помнить, каково это — входить в свою первую охоту, и как тяжело осознавать нехватку свободных самок. Искушение, исходящее от самок поблизости, трудно игнорировать. Или ты слишком стар, чтобы это помнить?

— Мы одного возраста, и с моей памятью все в порядке. Я точно знаю, о чем думают эти самцы, и я этому не доверяю.

Бакин пожал плечами.

— Все, что мы можем сделать, это занять их, пока не сможем покинуть границу.

— По мне, это недостаточно быстро, — проворчал Фальц. — Эти самцы глупы, и нельзя надеяться на их здравомыслие. Найти самок на нашей территории — это одно. Рисковать безрассудным набегом на вражескую территорию — это безумие.

Его друг приподнял бровь.

— Ты хочешь сказать, что если бы у тебя был шанс завести собственную самку, ты бы не искушал судьбу?

— Я бы не возражал против пары… Спокойной пары с серьезным характером, которая знает свой долг перед мужем и любым потомством, которое у нее может быть. В этом я был бы достаточно разборчив, а не просто бросался к любой самке, от которой приятно пахнет.

Бакин снова рассмеялся, хлопнув его рукой по плечу.

— Ты говоришь о спаривании так, как будто в этом есть логика, хотя мы оба знаем, что когда ты найдешь ту, которая поймает тебя за нос, сопротивляться будет невозможно. Мое самое искреннее желание — увидеть, как ты падешь, и падешь сильно. Надеюсь ты будешь благословлен именно тем, что тебе нужно, а не тем, чего ты хочешь.

Фальц перевел взгляд с молодых самцов на своего друга.

— Звучит так, будто ты пытаешься проклясть меня.

Самец ухмыльнулся ему, лениво помахивая длинным хвостом, не обращая внимания на раздраженный взгляд Фальца.

— Разве это ужасно — желать видеть своего друга счастливым?

Фальц подозрительно прищурился на Бакина.

— Я начинаю сомневаться в твоем определении счастья, если ты не веришь, что то, что мне нужно, и то, что я хочу видеть в партнере, — это одно и то же.

— Пути богов неисповедимы. Иногда мы не знаем, в чем мы нуждаемся, пока это не оказывается прямо перед нами.

— Если это так, я, конечно, надеюсь, что ты получишь все, что тебе «нужно», прежде чем повелительница желаний посмотрит в мою сторону, — сказал он.

Последовал еще один смешок.

— Похоже, любовь для тебя, мой друг, — это пустая трата. Я искренне желаю, чтобы это было не так. Я бы не возражал против объятий самки, которая предназначена мне судьбой. Если бы у меня был выбор, она была бы сильной и энергичной… но я не так придирчив, как ты.

Кряхтя, Фальц повернулся и пошел вниз по склону, чтобы встретить молодняк, заканчивающих работу, а смех Бакина доносился ему вслед. Больше спорить на эту тему было не о чем, и казалось, что его друг был настроен весь день мучить его своими шутками.

Однако Бакин был прав в одном: самцов нужно было отвлекать. Фальц заметил, как в их боках начинает проявляться беспокойство, мышцы бедер дрожат. Даже мышцы их средних торсов, поднимающиеся чуть выше передних ног, были напряжены от едва сдерживаемого возбуждения.

Вздохнув, Фальц встал перед ними, привлекая всеобщее внимание. По крайней мере, они все еще проявляли к нему уважение, несмотря на лихорадочный блеск в глазах из-за подъема первого гона. Вероятно, это было больше, чем он имел право ожидать. Несмотря на поддразнивания Бакина, он слишком хорошо помнил, на что был похож первый гон — непреодолимые желания и беспомощность, без возможности удовлетворения. Его единственным позором было то, что, в отличие от других самцов его вида, чьи инстинкты с возрастом становилось легче контролировать, пока они не спаривались, каждый сезон был таким же трудным, как и первый. Он вздрогнул, когда волна возбуждения захлестнула его, самый первый признак надвигающегося гона.

Сжав челюсти, он мотнул головой на юг.

— Мы отправляемся сейчас и разбиваем лагерь у Четырех Рек. Загружайте мясо и побыстрее.