Сильвия Дэй - Гордость и наслаждение
– Ничуть не удивлен, – ответил Уэстфилд, – учитывая, сколько опасностей несет для вас каждый выход из дома.
– О чем вы говорите?
– Я прекрасно осведомлен о природе ваших отношений с мистером Бондом.
– О… – Элиза была так потрясена, что даже моргнуть оказалась не в силах.
– Прошу вас, не вините его. Он открылся мне, потому что знает: я его истинный друг.
– Он может доверять вам свои личные тайны, но не мои… Это ему следовало предварительно обсудить со мной.
Как много знает граф? Он явился делать ей предложение, а это значит… что ему известно или слишком мало, или слишком много.
– Поверьте, мисс Мартин, я вполне понимаю ваши опасения.
Вошла миссис Поттс и поставила чайный поднос на низкий столик между Элизой и гостем. Граф замолчал и с нескрываемым изумлением вытаращился на экономку. Элиза давно привыкла к удивлению визитеров: домоправительница была высокой и тощей, как жердь, с настолько тонкими руками, что они, казалось, не могут выдержать тяжести подноса. Однако на деле эта женщина была намного сильнее, чем могло показаться, и легко поднимала предметы, с которыми даже Мелвилл справлялся с трудом.
– Я желал бы помочь вам и мистеру Бонду, – продолжил Уэстфилд, когда миссис Поттс вышла. – И самому себе, конечно.
– Хотите избавить меня от временной проблемы, навязав постоянную? – уточнила Элиза, занявшись приготовлением чая.
– То есть меня вы считаете постоянной проблемой, – сухо отметил граф.
– Не вас лично, – поправила его Элиза, тщательно отмеряя чайные листья. – А брак с вами. Мы почти ничего не знаем друг о друге, но и эти обрывочные сведения внушают мало надежды, что из нас получится хорошая пара.
– Догадываюсь, что я в ваших глазах не многим лучше той статуи, которая вас едва не раздавила. – Уэстфилд наклонился вперед. – Силы духа и смелости вам не занимать, мисс Мартин. Вы доказали, что в состоянии сами справиться с любой ситуацией. Прежде я просто не имел случая оценить эту черту вашего характера.
Осторожными движениями Элиза перебирала принадлежности чайного прибора, а сама тем временем напряженно пыталась понять, как ей относиться к тому, что Джаспер обманул ее доверие. Ее мать в порывах чувств нередко делала глупости, а сама Элиза не могла так легко простить безрассудство. И все-таки обнаружила, что ищет оправдания для Джаспера. Наверняка у него были серьезные причины к тому, чтобы рассказать другу о событиях вчерашнего вечера. Но какие? Элизе было трудно решить, то ли накануне ей продемонстрировали искреннюю честность, то ли она просто ошиблась в суждении.
– Я понимаю, что мое нежелание связывать себя узами брака в глазах общества выглядит странным, – наконец сказала она. – Каждая молодая женщина должна выбрать себе мужа, как выбирает новую шляпку, ибо супруг – необходимая часть гардероба каждой леди. Но я не нуждаюсь в поддержке и могу купить все, что мне понадобится. Честно говоря, милорд, я не вижу, какую пользу лично мне принес бы наш союз.
– Не видите? – Уэстфилд послал ей улыбку, которую многие женщины сочли бы очаровательной. – Вы избавитесь от преследующих вас поклонников, включая Монтегю, а он ведь уже начинает терять терпение. Вас всерьез интересует только мистер Бонд, но он ничего не замечает, кроме собственных целей, и вам они только добавят сложностей. Если же он увидит, что вы нашли достойного мужа, это будет прекрасным выходом для всех.
– Знаете, милорд, мне не нравятся недомолвки, и я никогда не умела разгадывать тонкие намеки. Я не верю, что вы делаете предложение во имя дружбы, и предпочла бы, чтобы вы высказались прямо и откровенно.
Не зная в точности, что известно Уэстфилду, Элиза предпочла не уточнять, о какой ситуации он говорит. Если он был осведомлен о ее неосмотрительности и о возможных последствиях этого, то его сватовство становилось более или менее объяснимым. И все же что могло заставить человека его положения совершить подобный поступок?
Уэстфилд жестом отказался от предложенного ему сахара.
– Я отнюдь не бескорыстен, знаете ли. Вы рассудительны, хороши собой и способны всегда добиваться своего.
– На свете есть и другие женщины, обладающие этими качествами.
– Вы богаты, умны и решительны, – продолжал перечислять Уэстфилд. – Неплохое родство и воспитание, но при этом ваша родня не будет наводить на меня скуку или тянуть деньги. Вы ведь желали, чтобы я говорил прямо – извольте. Чего еще я могу требовать от невесты?
– Например, чтобы она была помоложе и испытывала к вам влечение и привязанность.
В глазах Уэстфилда промелькнуло нечто такое, что заставило Элизу подумать, что ее первое предположение застало его врасплох. И тем не менее ее слова были оправданы его предложением.
– Двадцать четыре года – отличный возраст для замужества. Что же касается остального… Брак – это длительное соглашение, выбирать приходится на всю оставшуюся жизнь. И глупо делать столь ответственный выбор на такой эфемерной основе, как чувства.
– Но ради чего вы вообще затеяли это дело? У меня есть известные достоинства, но для чего вам вообще жена? Не кроются ли за этим некие тайные побуждения?
Уэстфилд выпрямился. Его лицо не изменилось, но взгляд стал очень пристальным.
– И какие же тайные побуждения за этим могут крыться? – лениво протянул он.
Его небрежный тон лишь подтвердил подозрения Элизы.
– Возможно, вам нужна некая ширма. Или защита от каких-то связей, ставших неудобными. Или необременительный способ заполнить пустоту своей жизни.
– Могу ли я добавить слово «воображаемый» к вашему списку?
Через открытую дверь из холла долетел звук мужских голосов. Вошел дворецкий, неся на серебряном подносе визитную карточку. Элиза взглянула на каминные часы: Джаспер, как всегда, точен и даже явился на несколько минут раньше назначенного.
Она кивнула дворецкому, предлагая проводить Джаспера в гостиную.
– Пришел мистер Бонд, милорд.
Когда Джаспер появился в дверях, Элиза невольно вцепилась в собственные колени. Удивительно, до чего бесшумно мог двигаться такой крупный человек, к тому же он постарался сделать свою внешность менее эффектной, выбрав одежду в серых тонах. Гессенские сапоги на шнуровке были начищены до зеркального блеска, соревнуясь в своем сиянии с глянцевитыми волосами. Войдя, Джаспер застыл, чуть расставив ноги, и эта поза подчеркивала его рост и крепость сложения.
По взгляду, который новый гость бросил на Уэстфилда, было ясно, что он ничуть не удивлен, застав своего приятеля здесь. То ли ему сообщили об этом его люди, наблюдавшие за домом Мелвилла, то ли предупредил сам Уэстфилд. Элиза не знала, что ей думать в случае последнего варианта.
