Д Гудвин - Десять писем
И так весь путь до Токио. Я измучился с ней физически и нравственно. А потом все же…
Она уверяла, что будет мне полезна. Цель моей поездки в Японию была ей известна еще до моего приезда в Марсель. Пункт, конечно, весьма опастный, он с другой стороны, не только она об этом осведомлена… Кроме того, ей многое известно в самой Японии и если бы, она действительно захотела бы мне помочь, то пожалуй можно было бы расчитывать на успех… Но, так ли это.
Дальше… Надо было осторожно действовать с этой конторой по вербовке и нельзя было в разговоре с Хаяси сразу упоминать о компроментирующих документах. Какой я осел! Конечно, после этого надо было ожидать нож в спину! А Марсель беспокоилась…
Да, многое надо исправлятьНадо весь метод работы изменить, в первую очередь до конца использовать Марсель. Неужели мне, воспитанмику лучшей в мире разведывательной школы, не удасться перехитрить девчонку! Хотя она мне и очень нравится, но если отбросить все сентиментальности, то это только поможет делу. И где она сейчас. Что с ней. А есть все-таки хочется все сильней. Думать уже не хотелось. Голова устала от мыслей… Наконец — то!..
Дверь отворилась и вошла сестра… Увидев мои открытые глаза она улыбнулась…
— Как вы себя чувствуете. — голос у нее был приятный и нежный…
Она снова проверила мой пульс и сунула мне под мышку градусник.
— Почему я здесь. Что со мной случилось. — нетерпеливо спросил я. Медсестра улыбнулась. Положительно, это была очень симпатичная японка.
— Не так много вопросов сразу!
Она говорила по-английски с легким акцентом, смешно выговаривая грудные слова. Мне она нравилась. Надо попытаться привлечь ее к делу. Может пригодиться…
— Вы не ответили на мой вопрос, — капризно сказал я, — можете говорить по японски. Я немного понимаю…
Польщенная девушка улыбнулась.
— О… господин…
— Меня зовут Анри. Анри Ландаль..
— Я знаю, — сказала девушка и покраснела.
— А как вас зовут? — спросил я в свою очередь, переходя на японский язык.
— Кито…
— Кито-сан… Вы очень хорошая девушка и очень красивая…
Сестра покраснела от удовольствия и поклонилась…
— Вам нельзя много говорить, господин, — сказала она…
— Анри, — поправил я.
Девушка замялась и повторила.
— Господин Анри, доктор запретил…
— Хорошо, Кито-сан, еще только пару вопросов, — и не давая ей опомниться, я быстро спросил:
— Давно я здесь?
— Четыре дня.
"Здорово же меня отделали" — подумал я.
— Что со мной произошло?
— Вас ранили.
— Куда? — нетерпеливо спросил я.
— В спину.
Лицо у девушки было испуганное.
— Неужели?
— Да, и рана очень опастная. Вам нельзя разговаривать.
— Как я сюда попал?
— Вас привезли.
— Кто? — нетерпеливо спросил я.
Девушка замялась…
— Кто?
— Полиция… Но вам…
— Еще один вопрос моя милая Кито-сан, и я буду нем как рыба. Что это за больница?
— Это военный госпиталь, — после некоторого колебания ответила она.
— Он охраняется?
Девушка отвернулась.
— Кито-сан очень прошу вас ответить на мой последний вопрос.
Девушка испуганно посмотрела на меня и прошептала:
— В коридоре стоит часовой.
"Все ясно… Конечно, так и должно быть. Неприятности, как из рога изобилия.
— Большое вам спасибо, Кито-сан! Дайте вашу руку.
Она нерешительно протянула мне свою маленькую, как у девочки, руку. Я с трудом поднес ее к своим губам и поцеловал.
Кито испуганно отдернула руку и покраснела. Она была очень хороша в этот момент.
— Так нельзя, господин…
— Анри, — перебил я ее…
— Анри…, - повторила она чуть слышно. — Мне очень попадет, если узнают, что я отвечаю на ваши вопросы, — шепотом добавила она.
Я одобряюще улыбнулся и прижал палец к губам…
— Могила! — подмигнул я ей…
Она уже улыбалась.
Я вспомнил, что очень голоден и жалобно взмолился:
— Надеюсь меня лечат не для того, чтобы уморить с голоду.
Кито засуетилась. Ее приветливое лицо приняло заботливое выражение и она, поклонившись, вышла…
"Пожалуй, она пригодится. Хороша девчонка." — подумал я. Во мне проснулось желание. Мысленно я раздевал Кито, и разглядывал ее нагую. Когда я представил ее на коленях с раздвинутыми бедрами и высоко поднятым задом у меня началась эрекция члена, правда, еще слабая и неполная, но такая приятная, что на минуту я забыл мучившй меня голод.
Дверь снова отворилась и вошел высокий японец в белом халате и такой же шапочке. За ним показалась Кито, которая толкала перед собой небольшой, уставленный едой столик на колесах.
Высокий японец, очевидно врач, взял мою руку и нащупал пульс. Кито подала ему термометр. Мельком взглянув на него, врач вынул из кармана стетоскоп, откинув одеяло, приложил прибор к моей груди. Он долго выслушивал меня, потом спросил на чистом английском языке:
— Вы разговариваете по-японски?
— Нет! — что-то мне подсказало дать отрицательный ответ.
Я взглянул на Кито. Она чинно стояла опустив глаза вниз.
Доктор хмыкнул и попросил повернуться меня на бок… Превозмогая боль, я сделал попытку, но неудачно. Доктор прикрикнул на Кито по-японски:
— Что же вы стоите?
Кито торопливо принялась мне помогать. Морщась от боли, я попытался улыбнуться ей, но она с испуганным лицом смотрела только на доктора. Тот приказал переменить повязку и разрешил накормить меня.
Выслушав меня еще раз, доктор медленно, с расстановкой сказал по — японски Кито не спуская с меня глаз:
— Сестра, не отказывайте ему ни в чем. Ему осталось жить всего несколько дней.
Страшным холодом охватило меня вдруг, но тут же быстрая, как молния мелькнула мысль:
"Ловушка!"
Я медленно закрыл глаза как очень усталый человек, ни единым движением не выдал того, что понял слова доктора.
"Вот так проверочка!" — думал я. "Чуть не попался. Надо быть на чеку. И как можно быстрее бежать отсюда. Интерестно, скажет ли Кито, что я понимаю по-японски? А может быть, она тоже ловушка? Но вспомнив ее чистые глаза и застенчивое личико, я отбросил эту мысль. Открыв глаза я обратился к доктору:
— Доктор, скажите, мне дадут поесть?
— Сейчас вас накормят. Будьте осторожны вы очень ослабели…
— Простите, доктор, но где я нахожусь и что со мной?
Доктор спокойно ответил:
— Вам нельзя много разговаривать и волноваться. В свое время вы узнаете все.
Доктор, сунув стетоскоп в карман, направился к двери, бросив по ходу Кито по-японски:
