Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня (ЛП) - "Дженисес"

— Эйс! — визжит она, обнимая его за шею своими маленькими ручками и хихикая.

— Эй!

Маленькая девочка бросает на меня взгляд из рук Эйса и наклоняет голову набок, как будто изучая меня. Она коротко, неуверенно машет мне рукой, и я улыбаюсь ей. Ее глаза сверкают на ярком солнце, а крошечные, слабые веснушки, которые становятся более заметными под золотыми лучами, покрывают ее нос.

— Привет… — я приветствую ее, и Эйс поворачивается ко мне с искренней улыбкой. Он ничего не говорит. Вместо этого он наблюдает за взаимодействием между этой маленькой девочкой и мной, — как тебя зовут? — я спрашиваю ее.

Она поднимает глаза на Эйса. — Кто она?

Эйс смеется — звук, который я обожаю с первого дня. — Это Калла, — говорит он ей. У них есть неоспоримая связь, я предполагаю, что это его младшая сестра. Она никак не может быть его дочерью, разница в возрасте не складывается.

— Калла, — повторяет она за ним и смотрит на меня, — меня зовут Ариэлла, но мои друзья зовут меня Элли, — говорит она. Легко понять, куда Эйс исчезает каждые выходные. Она очаровательна.

— Красивое имя, — замечаю я, и она кивает, глядя на Эйса, — как я могу тебя называть? — спрашиваю я.

Она на мгновение задумывается об этом, глядя на меня своими миндалевидными глазами, как будто может видеть мою душу насквозь. — Мы можем быть друзьями.

Я замечаю, как губы Эйса складываются в ухмылку, и его глаза мерцают в моих. Друзья. Это то, чем мы с Эйсом все еще являемся?

В дверях появляется пожилая женщина лет шестидесяти. — Эйс, — приветствует она его. Выражение ее лица нежное, и она улыбается, позволяя своим морщинам стать более заметными.

— Эвелин, это Калла… моя подруга, — объясняет он женщине, и ее улыбка становится шире на тонких, хрупких губах.

— Я вижу. Приятно наконец-то познакомиться с тобой, Калла, — ее голос полон искренности. Наконец-то? Означает ли это, что Эйс говорил обо мне раньше, или она просто говорит это из вежливости? Я не хочу слишком много об этом думать.

— Взаимно, — я не знаю, что еще сказать. Эйс ничего не рассказывал мне о своей семье, но он познакомил меня с ними. Я немного не в своей тарелке.

— Я вернусь около четырех, дорогой? — ее глаза поворачиваются к Эйсу.

— Да, мне нужно быть на работе в шесть, — заявляет он, опуская Элли. Она подходит ко мне.

Работать? Он имеет в виду, что у него бой?

Эвелин кивает. — Я достала ингредиенты на кухонном столе для печенья. Мы с Элли собирались что-нибудь приготовить, но она хотела подождать тебя.

— Печенье! Мы сделаем печенье! — восклицает Элли, пристально глядя на меня.

— Я люблю печенье, — заявляю я, и она сияет от предвкушения.

Элли тянет меня за руку и ведет внутрь, пока Эйс и Эвелин заканчивают на крыльце. — Ты нравишься Эйси.

— Да?

— Он приводит сюда только девушек, которые ему нравятся, — беспечно говорит она, качая головой из стороны в сторону и проходя на кухню.

Я уже люблю ее.

— Хм, правда? — спрашиваю я, приподняв брови. Знает ли он…

— Да, как Ливви! Я люблю Ливви. Она делает мне макияж и заставляет меня выглядеть красиво, — рассказывает Элли, и я вздыхаю с облегчением.

Внутри дом намного больше, чем я ожидала. Это открытая планировка, кухня и гостиная соединены, а большие окна освещают помещение. На стенах несколько фотографий, и я останавливаюсь, чтобы взглянуть.

Есть одна с Элли на плечах у Эйса. Похоже, она была сделана не так давно на переднем крыльце. Однако мое внимание привлекает другая фотография, и мои глаза сканируют ее. Элли держит в руках массивный фиолетовый гелиевый шар в форме цифры пять. Эйс держит Элли, а справа от Эйса женщина. На вид ей лет тридцать пять, с теми же чертами лица — темные волосы и выразительные глаза. Должно быть, это их мама, и мне интересно, где она.

— Это моя мама, — говорит Эйс, поражая меня. Я и не подозревала, что он наблюдает за мной.

— Я встречусь с ней сегодня?

— Нет, она работает. Она работает почти все выходные, — говорит он мне, и я киваю. Я начинаю понимать ситуацию.

— Чем она занимается? — спрашиваю я.

— Она медсестра.

— А Эвелин? — продолжаю я. Надеюсь, он не подумает, что я задаю слишком много вопросов или переступаю какие-либо границы. С тех пор как я встретила его, он был закрытой книгой, и приятно видеть его с другой стороны.

— Эвелин живет по соседству. Она как семья, — объясняет он.

Элли забирается на барный стул за кухонной стойкой и рассматривает пластиковые формочки для печенья. — Я хочу сделать кроликов, — говорит она, и Эйс направляется к ней.

Я мою руки и с помощью Элли смешиваю ингредиенты для теста. Она очень умна для пятилетнего ребенка и знает точный рецепт. Эйс ничем не поможет, я не думаю, что он даже знает, как печь печенье. Он наблюдает за Элли и мной, время от времени оставляя отпечаток своей руки в муке на рукаве моей футболки.

— У тебя сегодня будет бой? — шепчу я, пока Элли занята смешиванием глазури, время от времени украдкой облизывая ложку. Глаза Эйса сужаются, но он ничего не говорит, так что я предполагаю, что это так.

— Могу я прийти? — я складываю грязную посуду в посудомоечную машину.

— Нет.

— Почему нет? — я поворачиваюсь к нему лицом.

— Это небезопасно, Калла.

Я закатываю глаза. — В прошлый раз все было хорошо.

— На этот раз людей будет больше, — говорит он.

— Все остальные идут? — спрашиваю я. Он не отвечает мне, ставя противень с печеньем в разогретую духовку, — ты не хочешь, чтобы я пришла?

— Я не хочу отвлекаться. Ты отвлекаешь меня, — Эйс загоняет меня в угол между своим телом и столешницей. Мои глаза бросают взгляд на Элли, но она не обращает на нас никакого внимания.

— Пожалуйста? — я провожу рукой по его груди, — было горячо наблюдать за тобой в прошлый раз, — шепчу я так, чтобы только он мог услышать, и слегка прикусываю нижнюю губу зубами.

Его глаза сужаются. — Черт возьми, Калла. Почему ты так делаешь? — разочарованно спрашивает он, убирая мою руку от себя и резко отворачиваясь.

У кого-то плохое настроение. Я улыбаюсь про себя. — Значит ли это, что я могу прийти?

— Нет.

Я пока оставляю это, но он идиот, если думает, что я не приду.

— Эйси ведет меня на день рождения Беллы через неделю. Я должна сделать ей открытку, — говорит Элли, когда мы заканчиваем уборку.

— Мы можем посмотреть «Короля Льва», пока ты это делаешь, — предлагает Эйс, направляясь в гостиную.

— Нееет, мы смотрим его каждый раз, — возражает Элли, хватая коробку с всем необходимым для творчества из шкафа.

— Но это лучший фильм, — пытается он убедить ее.

— Нет, — говорит Элли, и я замечаю сходство в черте властности, — Калла может выбирать, — я смеюсь, а Эйс дуется на Элли. Она забирает у него пульт от телевизора и протягивает его мне.

Эйс лежит на диване, а я сажусь рядом с ним. Элли устраивается на своей подушке рядом с нами, сосредоточившись на своей открытке. Она приклеивает блестки и перья спереди. Эйс обнимает меня, кладя руку мне на ногу, и я провожу пальцами по темным чернилам, покрывающим его кожу.

— Это что-нибудь значит? — я обвожу контур маленьких часов без стрелок.

— Некоторые да. Другие я делал, чтобы отвлечься, — он не вдается в подробности. В остальное время мы смотрим фильм, а Элли спрашивает, какие цвета ей следует использовать для своей открытки.

Таймер для печенья срабатывает, и я поворачиваюсь к Эйсу, но его глаза закрыты. Его дыхание постепенно движется, вдыхая и выдыхая между губами. Я воздерживаюсь от того, чтобы разбудить его. Ему нужно поспать.

Мы с Элли смотрим еще один фильм, пока ждем, пока печенье остынет. Мы спокойно украшаем их розово-белой глазурью, рисуя мордочки кроликов. У меня нет младших братьев и сестер или даже племянниц, или племянников, поэтому я никогда не понимала, как весело рисовать глазурь на дурацком печенье, следя за тем, чтобы оно выглядело идеально.

Элли показывает мне свою комнату, она выкрашена в пастельно-фиолетовый цвет, а на потолке разбросаны серебряные звезды. — Они светятся в темноте, — говорит она, и я внезапно начинаю завидовать комнате пятилетнего ребенка, — у Эйси в комнате есть светящиеся в темноте планеты, — добавляет она.