Без чувств, без эмоций, выжить (СИ) - "SVO"

Вафли с креветками и карамелью.

Раньше я мог лишь изучать картинки, но прикупив с утра новенький айфон и австрийскую сим-карту. Кстати, не только в России можно купить сим-карту, не имея паспорта. Наши паспорта были заперты где-то в студии, и, судя по всему, надёжно, положили на стойку десять евро поверх тридцати пяти за сим-карту и вот у меня теперь австрийский номер.

Так что, теперь вооружившись смартфоном и приложениями, переводящими всё, что только захочу, от набранного текста или сказанной фразы до напечатанного текста.

Теперь я изучал всё!!! Меню, афиши, куски газет и надписи на стенах.

Мы были в музее бабочек. В музеи Сиси. В парке Сиси среди кустарников роз и накрапывающего дождя. Были в музеи шоколада и музеи кофе. Обедали в маленьком, уютном ресторанчике, а на ланч устав от музеев и выставок, конечно, завернули в Кактус. Теперь это будет точно для нас знаковым местом.

Хозяин радушно поприветствовал нас, вместе со своим напарником, не стесняясь проявлять нежные чувства друг к другу прилюдно.

Салат был отменным, Маша рассказала, что расспросила его про культуру вафель в Вене и была удивлена, что это больше для туристов.

— Он сказал, что они любят вафли, но не больше, чем все другие, для них это как для нас блины. — Она когда переводила, очень жестикулировала и заулыбалась.

А за окном припарковалась уже знакомая машина и за рулём был Стен. Кучерявый парень, тот самый, которого, мы видели пару дней назад, сел на соседнее сидение, они уехали.

К счастью, наш конфликт был абсолютно исчерпан. Стен делал вид, будто бы ничего не произошло, я никогда не был в его любимчиках, но он и не третировал меня, что в принципе устраивало. Конечно, он мог мне мстить, но он продемонстрировал своё полное безразличие.

Например, на прошлой неделе, мы отработали три сессии с Машкой вместе, конечно, я был доволен, но на среду её поставили с Егором, который обычно был её партнёром по сценарным съёмкам и, по-моему, в ванильных съёмках они тоже частенько были вместе. Конечно, ревновать было глупо, но чувство собственности было потеснено. А вот мне в пару определили рыжую. Ужас!!! Но оказалось, Стен явно имеет продюсерское чутьё, наш тандем с ней сделал мега рекорд за всё это время. В общей сложности почти за четыре часа и два захода на секс, мы заработали двадцать шесть тысяч токенов. Это тысяча триста на двоих, и шестьсот пятьдесят долларов на каждого. Это пятьсот пятьдесят евро или сорок восемь тысяч рублей. Ровно в два раза выше зарплаты моего отца за месяц и в четыре раза пенсии бабушки.

Переключившись со Стена, и его парня на деньги, ощущал умиротворение и неподдельное счастье. Заказав ужин в ресторане, где мы обедали абсолютно, не комплексуя в выборе, и всё вышло на двоих в восемьдесят евро. И я даже не пересчитал, сколько остаётся после оплаты, что было для меня не привычно.

В целом зарабатывать на трансляциях стали всё, главное было — слушать комментарии Стена, он часто подпал в точку. В итоге все, кто поначалу провисал на заработках в трансляциях, вышли на хороший уровень. Как-то Пашка сказал, что, если выполнять распоряжения Стена всё будет ок. Он был прав и это знали все.

По моим подсчётам к вечеру субботы я отработал восемь сессий, две слабоватые, остальные обычные и одна рекордная, теперь конверты выдавались уже поздно вечером в субботу, так что мы уже знали сколько можем позволить кинуть на вечер.

В моём конверте было три тысячи четыреста семьдесят евро. То есть ещё пара таких недель, и я куплю квартиру в родном Аткарске. У Машки было две тысячи восемьсот евро.

— Долбанные Кубинцы, — выругался Сергей вечером за столом. — Всю кассу перебивают.

— Есть такое, — в этот момент Стен как раз раздавал конверты.

— Что они повылазили?

— То же есть хотят. — Усмехнулся Стен. — Мы и так нарастили оборот за три недели, так…

И тут он замолчал. Все взгляды устремились в его сторону, ожидая ещё информации, он замолчал, обвёл глазами присутствующих и понял, что внимание к его словам было самое что ни на есть серьёзно, и как только он умел, сменил тему:

— До окончания контракта два месяца, используйте весь своей ресурс для заработка. Ещё можно хорошо заработать.

— Контракты не будут продлевать? — Рыжая пилила ногти и спрашивала, вроде так между делом. Хотя думаю, каждого из нас это очень волновало.

— Будут — подёрнул он плечами, вручив последний конверт. — Ближе к сроку всё будет известно. Как видите, ситуация менялась несколько раз…

Даже я заметил, что в его словах есть какой-то подвох или он просто не хочет говорить, или он не хочет говорить о контрактах. Мне кажется, всё же он что-то скрывает, но тут все стали заглядывать в конверты, рассматривать расчётные бумажки, пересчитывать купюры, не вынимая из конверта, всем было не до него и каких-то там контрактов.

Я уже отложил почти шесть тысяч евро. Нет, с учётом частой покупки одежды и расходов в выходные, в сухом остатке чуть больше пяти тысяч евро. Но то же, неплохо. Это больше, чем я рассчитывал, когда мы начинали онлайн-трансляции.

Прошла ещё неделя и я снова отложил под матрац несколько заветных купюр. Мы уже свыклись со своим положением пары и не афишируя, даже забавлялись тем, что скромно протискивали руки к друг другу под столом. Прижимались к друг другу, когда курили за углом в одиночестве. Судя по взглядам и ухмылкам, всё и всё понимал, но оставили нас спокойно отыгрывать свой спектакль. Вот и в тот вечер было всё так же. Всё было тихо, спокойно, какой-то умиротворено, почти ленивый курортный вечер. Стен вместе с Настей снова ушли. Студент ушёл в его комнату, что теперь он делал почти ежедневно. Интересно, он знает о кучерявом парне? Хотел было задать этот вопрос Машке, но она очень не любила обсуждать других. И я решил не раздражать её и промолчал о своих измышлениях. К тому же вечер был настолько приятным, тёплым и ленивым, так что мне было безразлично, что происходит во круг. Ему на смену пришло такое же солнечное утро и обещало жаркий день, в предвкушении мы уже собирались уходить, как душераздирающий крик с террасы догнал нас в спину.

Жуткий звук похожий на крик и рыдания, громкие, не стихающие. Все начали метаться по дому, холл и кухня были пустыми. На террасе никого. За домом возле двери в прачечную рыжая сидела на земле, подогнув ноги и громко всхлипывая, зажимала рот собственной рукой. Мы оба остолбенели, вскоре появились ещё люди, почти все стали стекаться, застывая в исступлении. Рыжая билась в истерики. Точнее, она рыдала, зажимая себе рот. Словно из неё вот-вот, что должно вырваться.

— Что с ней? — Наташа, последнее время недолюбливающая её, впрочем, это у них это было взаимным.

— Не знаю, — автоматически подёрнул плечами.

Сергей попытался приподнять её, но она отпихнула его и снов разразилась громким рёвом.

Для нас, проживших вместе почти полгода в одном доме, под одной крышей побывавших пусть и сценарных, но всё же интимных ситуациях, каждый из нас был по-своему ценен.

— Что за вопли? — Настя вышла в бордовом тонком халатике на террасу, явно заспанная.

Все молчали, пожимали плечами и не уходили, но ничего не делали.

Через некоторое время рыжая сдалась и стихнув и позволила довести себя до дивана в холле. Снова алкоголь, панацея ото всего. Влили почти половину бокала мелкими глотками и позволили расслабиться, расступившись.

— Оля, что случилось? — Оксана попыталась быть самаритянкой, хотя рыжую мы недолюбливали все.

И тут снова рыдания и всхлипы.

Хотелось сказать да ну её. Постоянно эти её экспрессивные выходки, но сейчас было уже слишком крутое представление, и я молчал и смотрел, как и все.

— У меня мама умерла, — как-то внезапно прохрипела она притихнув.

Так, скорбно и подавленно голосом, что практически без шанса на безразличие.

— Что случилось? — Маша была поражена до дрожи пальцев, присев на корточки поглаживая её ногу.

— Мы уже больше пяти лет боролись с раком, и всё оказалось так… — развела она руками. — Я и сюда поехала, чтобы денег накопить, чтобы лекарства покупать недешёвые, к тому же малоэффективные. Пыталась дать всё, что смогу. Не смогла. — Всхлипнула она. — Я так надеялась её спасти. Ма-мо-чка. — Зарыдала она, кинувшись на диван.