Артём Кобзев - Эрос за китайской стеной
Это всего лишь аллегория, но все же отнюдь не детская игра. Фантазии, возникающие в процессе медитации, приравниваются к действительности. Это характерная черта всей мысли, а также и искусства Китая. Например, свитки, которые первоначально разрисовывали даосисты, вовлекают зрителя в мистическое путешествие через страну снов, созданную по законам Вселенной, но все же гораздо более прекрасную по сравнению с реальным пейзажем. Увидеть весь мир, не покидая своей комнаты, — вот даосский идеал всех времен и основа всех мистических фантасмагорий. Поэт-даос объясняет это следующим образом: «Маленькая девочка, маленький мальчик — всего лишь образы.
Добрая Женщина Желтая — тоже только лишь выдумка.
Забираются в горы, лезут через скалы, что за беготня кругом.
В стенах комнаты можно овладеть всем на свете».
Наслаждения от эротической медитации (уд у адептов находится в напряженном состоянии) столь велики, что все прочие приемы отвергаются с порога. Процитированный только что поэт далее пишет:
«Внешний опыт пытается все преобразовать посредством
Действия.
Внутренняя алхимия недвижна: она вызревает,
Пока не придет время.
Безногий мальчик поднимается по лестнице
Без всяких затруднений:
Некоторые следуют абсурдной доктрине о злоупотреблениях,
Которая учит алхимическому методу удерживания
Семени во время распутства с женщинами.
Они называют это эликсиром жизни.
Этого достаточно, чтобы бессмертные на небесах
Умерли со смеху».
Осуждение внешнего опыта распространяется и на женский пол. Поиск утонченной любви при сохранении полного самоконтроля сочетается с садистским женоненавистничеством в будничных взаимоотношениях. На популярных изображениях даосского ада хорошенькую молодую женщину избивает дубинкой смеющийся демон; предполагается, что она изменяла мужу. На других картинках женщин связывают, разрезают на куски и т. д. Освобожденные от всяких обязанностей, живущие с перебинтованными ногами в закрытых гинекеях и лишенные места в даосской иерархии, женщины становятся всего лишь олицетворением своего пола, отвратительными и вероломными созданиями. В стихах, приписываемых Лю Яню, об этом говорится очень недвусмысленно:
«Эта девушка красива, ее изящные формы
Обещают расцвет женственности.
Но обоюдоострый меч сверкает меж ее бедер,
Где таится погибель для недалеких мужчин.
Этот меч не рубит голов: он вершит свое дело втайне,
Высасывая мозг из мужских костей».
Это очень известное в Китае стихотворение. Еще более известен афоризм Люй Дунбиня, цитируемый в начале длинного эротического романа эпохи Мин «Цзинь, Пин, Мэй»:
«Дверь, из которой появился я на свет,
Пребудет также и вратами смерти».
Несправедливо, однако, обвинять весь современный даосизм в этих нездоровых и садистских наклонностях. Следует отдать должное мистицизму монахов, признав внутреннюю ценность их системы. За всем многословием и нарочитыми аллегориями сокрыта высокая и прекрасная цель: достичь гармонии, преодолев глубокий раскол в самом человеке, признаваемый всеми цивилизациями, — противоположность между духовной и половой любовью, разделенность человека на две различные части: выше и ниже пояса.
Внутренний мистический брак направлен на то, чтобы возвысить пол над телом, осознать совершенство союза между материей и духом. Это философия жизни, первобытной силы, которая обещает свободу через посредство любви.
Перевод А. Д. Дикарева по изданию: Beurdeley М. et al. The Clouds and the Rain. The Art of Love in China. - Fribourg; London, 1969.Дж. Нидэм
ДАОССКАЯ ТЕХНИКА ПОЛОВЫХ ОТНОШЕНИЙ[20]
В сфере половых отношений применялись определенные технические приемы. Вследствие конфуцианско-буддийского антагонизма практика такого рода до сих пор остается едва ли не самой непонятной, хотя и представляет значительный интерес для физиологии[21]. Вполне естественно, что в обстановке всеобщего согласия с теориями инь-ян половые отношения между людьми рассматривались на космическом фоне, как на самом деле имеющие тесные связи с вселенской механикой[22]. Даосы считали, что секс, отнюдь не являясь препятствием для достижения бессмертия, может даже быть превращен в существенно способствующий этому инструмент. Приемы, применяемые в интимных отношениях, назывались «способом питания жизни посредством инь и ян» (инь ян ян шэн чжи дао), а их основной целью было сохранение как можно большего количества семенной жидкости (цзин) и божественного элемента (шэнь), главным образом путем возвращения семени (хуань цзин). В то же время две великие силы, заключенные в отдельных человеческих существах, должны служить непременным источником питания друг для друга, «и инь и ян сян сюй», как говорит Чистая дева.
Все книги об этом искусстве исчезли из «Дао цзана»[23] в период династии Мин (XIV–XVII вв.), если не раньше, однако пространные фрагменты сохранились в японских медицинских трактатах Х века и позже. Важнейшим из них является «И сим по» (по-китайски — «И синь фан»), составленный Тамба Ясуери в 982 г., но остававшийся ненапечатанным до 1854 г. Главный китайский источник — «Шуан мэй цзин ань цун шу» («Собрание двойной сливы») — серия книг и фрагментов, собранных в 1903 г. Е Дэхуем. В современном «Дао цзане» сохранилась лишь одна-единственная глава (вероятно, вследствие того, что это всего только глава, а не целая книга) — глава 6 из «Ян шэн янь мин лу» («Продление судьбы посредством питания жизни»), книги, приписываемой как Тао Хунцзину (V в.), так и Сунь Сымяо (VII в.). Среди фрагментов, сведенных Е Дэхуем воедино, — «Су-нюй цзин» («Канон Чистой девы») и «Сюань-нюй цзин» («Канон Таинственной девы»), «Юй фан би цзюэ» («Тайные предписания для нефритовых покоев»), «Дунсюань-цзы» («Книга Учителя, Постигающего Тайны») и «Тянь ди инь ян да лэ фу» («Поэма о высшей радости»). Прочие древние фрагменты (например, «Юй фан чжи яо» — «Главные секреты нефритовых покоев») содержатся главным образом в японских собраниях[24].
Невозможно провести четкую грань между специфическими даосскими хитростями и обычными приемами, используемыми в спальне; даосы, как и прочие люди, обучались и обучали других этим приемам. Ван Гулик справедливо подчеркивал, что данные тексты полностью свободны от патологических отклонений, как, например, садизм и мазохизм, и лишь в позднейших книгах появляется то, что может считаться необычным либо вспомогательным, но отнюдь не аномальным. Многочисленные ссылки на мифических и прочих императоров в ранних текстах свидетельствуют, что некоторые приемы, вероятно, впервые применили древние правители, которые, согласно обычаю, обладали большим количеством наложниц. Эти приемы сохранялись веками, хотя и в меньшей степени, во всех знатных семьях, где проблема налаживания здоровой половой жизни в условиях полигамии должна была стоять весьма остро.
