Династия (ЛП) - Энн Шеридан

Карвер оглядывается на него, его брови нахмурены в замешательстве.

— Потому что тебе это не нужно.

— Конечно, — говорит он, кивая. — Тогда как я свяжусь с вами, когда у меня будет больше… выступлений?

Карвер отпускает меня и подходит к Сэму, возвышаясь над ним.

— Ты не знаешь, — говорит Карвер, наклоняясь к нему и бросая на него такой взгляд, который предполагает, что ему лучше даже не пытаться. — У меня есть то, что мне нужно, и, если мои потребности изменятся, я найду тебя.

Сэм колеблется, прежде чем сделать шаг назад и снова кивнуть.

— Очень хорошо, — говорит он. — Было приятно иметь с вами дело.

Карвер задерживает взгляд еще на минуту, прежде чем наконец отступить и прижать руку к моей пояснице.

— Иди, — требует он твердым и властным голосом, который заставил бы взрослых мужчин хныкать от страха.

Я делаю, как велено, и иду по длинному коридору, Карвер ведет меня, пока мы не вырываемся в ночь. Не спуская с нас глаз Сэма и, возможно, остальных его сотрудников, мы продолжаем идти, пока не добираемся до затемненного внедорожника без номерных знаков.

Водительская дверь открывается, и я сразу же узнаю Грейсона, одетого в пух и прах в своем лучшем черном костюме, играющего роль водителя Карвера. Он обходит заднюю часть и открывает заднюю дверь, прежде чем показать мне, чтобы я проскользнула прямо внутрь. Я не пропускаю ни секунды, более чем отчаянно пытаясь убраться отсюда к черту.

И Кинг, и Круз уже в машине, и в ту секунду, когда я успеваю, я пробираюсь через заднее сиденье и падаю на колени Круза, держась за него изо всех сил. Руки Круза обвивают меня, и я зарываюсь лицом в его рубашку, а он делает все, что в его силах, чтобы успокоить меня.

— Теперь ты в безопасности, — обещает он. — Всегда в безопасности со мной.

Я чувствую тяжелый взгляд Кинга на моей спине, и я приветствую его, желая, чтобы хоть раз он позволил мне обнять меня так же, как это делает Круз.

Карвер садится на заднее сиденье, а Грейсон закрывает дверь, как сделал бы любой другой профессиональный водитель. Он обходит переднюю часть машины, и в ту же секунду, когда он садится за руль, он взлетает, как ракета, унося нас оттуда к черту.

Через две минуты я чувствую, как рука мягко скользит по моей спине, поднимаю голову и вижу, что Карвер тянется ко мне. Без вопросов я перебираюсь через заднее сиденье и падаю в его объятия, чувствуя на себе взгляды всех парней, наблюдающих и ожидающих, когда я сломаюсь.

Карвер крепко держит меня, и я не смею пошевелиться, пока машина не будет надежно припаркована в гараже Карвера с включенной системой безопасности. Он берет меня за руку и нежно помогает выбраться из машины, обращаясь со мной как с раненым щенком, который боится сделать шаг.

Как только я встаю, Карвер стягивает свой пиджак и набрасывает его мне на плечи, чтобы прикрыть грязное черное белье и защитить остатки моего достоинства. Он ведет меня в свой массивный дом и подхватывает, прежде чем спуститься по лестнице и привести меня в одну из многочисленных свободных спален, а остальные парни остаются внизу, чтобы дать мне то немногое уединения, на которое они способны.

Карвер кладет меня на кровать и отступает на несколько футов. Он указывает на дверь позади него.

— Там есть собственная ванная, если ты хочешь привести себя в порядок, — говорит он. — У меня здесь нет девчачьей одежды, но я могу принести тебе кое-что из своего. Они будут слишком велики, но, по крайней мере, тебе будет удобно.

Я киваю, слишком пристыженный, чтобы даже поднять голову и встретиться с его темным бурным взглядом.

— Спасибо.

— Нет проблем, — бормочет он. — Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Просто спускайся, когда проголодаешься, и я позабочусь о том, чтобы тебе было что поесть.

Я снова киваю, и Карвер просто так выходит из комнаты, осторожно закрывая за собой дверь и, наконец, оставляя меня в безопасности своей спальни. Я слишком долго смотрю на пустую стену, прежде чем, наконец, встаю и иду в огромную ванную комнату. Я закрываю дверь и просто для собственного спокойствия щелкаю замком под ручкой, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на свое отражение.

Я совершенно себя не узнаю.

Все мое тело либо черное и синее от синяков, либо покрыто грязью из грязной камеры, в которой меня держали. Слезы наворачиваются на глаза, и я ненавижу, какой слабой все это сделало меня. Я была лишена частички себя, и я не думаю, что когда-нибудь верну ее. Меня унизили и сделали уязвимым, две вещи, которыми я всегда старалась не быть.

Не желая останавливаться на этом, я протягиваю руку назад, расстегиваю дорогой кружевной лифчик и позволяю ему упасть на землю только для того, чтобы увидеть синяки на груди, каждый из которых имеет форму мужского пальца.

Я отворачиваюсь, не в силах смириться со своим видом, и иду в душ. Холодная вода льется на меня дождем, и это похоже на то, как будто меня ударило разрушающим шаром, воспоминания о том, как на меня вылили холодные ведра с водой, я никогда не забуду.

Эмоции сильно ударили меня, и я падаю на пол в душе, свернувшись калачиком и плача, рыдания яростно вырываются из моего горла. Моя голова падает на колени, и именно там я остаюсь в течение следующего часа, пока усталость не схватит меня и рыдания, наконец, не утихнут.

Я встаю на ноги и тру себя, пока моя кожа не становится красной и воспаленной, отчаянно пытаясь избавиться от воспоминаний. Я начинаю с волос, мою их один раз, затем два раза и дохожу до того, что мою их в третий раз, прежде чем промыть их кондиционером.

К тому времени, когда я закрываю краны, мои глаза краснеют и опухают, а тело полностью истощено. Сейчас должно быть далеко за четыре утра, но я не думаю, что усну еще какое-то время.

Я хватаю полотенце с вешалки с подогревом и быстро вытираю волосы, прежде чем плотно обернуть мягкий материал вокруг тела. Я ловлю себя на том, что останавливаюсь, чтобы посмотреть на свое отражение в зеркале, и, хотя девушка, смотрящая на меня, определенно очень похожа на меня, но это не я. Эта девушка слаба. Эта девушка позволила обрушить на себя ад, и у нее не хватило сил, чтобы дать отпор. Это не та девушка, которой я всегда гордилась. Эта девушка, которая смотрит на меня в ответ, она жалкая.

Гнев просачивается через меня, и я поворачиваюсь, чтобы выйти из ванной, не в силах вынести свой вид. Но когда я захожу в запасную спальню Карвера и не нахожу ничего, кроме темноты, гнев начинает сменяться страхом.

Мои глаза бегают по комнате, ожидая найти спрятавшуюся тень, готовую прыгнуть на меня. Я делаю несколько успокаивающих вдохов, прежде чем броситься через комнату и ударить рукой по выключателю.

Яркость заливает комнату, и я оборачиваюсь, прижимаясь спиной к двери, и мой острый взгляд скользит по комнате, проверяя каждый уголок, пока не убеждаюсь, что я совершенно одна.

Мое сердце бешено колотится, и унижение обрушивается на меня, как товарный поезд.

Это не я.

Вздохнув, я пытаюсь вспомнить, кто я на самом деле, и, заперев дверь, иду обратно через комнату, чтобы найти комплект одежды, который Карвер обещал мне оставить, рядом с бутылкой воды. Я хватаю его и тут же делаю глоток, отчаянно пытаясь успокоить боль в горле. Я допиваю половину бутылки, прежде чем начинаю замедляться и сосредотачиваюсь на том, чтобы одеться. Я беру мягкую хлопчатобумажную рубашку между пальцами и натягиваю ее через голову. Я чувствую запах Карвера повсюду, и что-то успокаивается внутри меня, заставляя меня задуматься, когда, черт возьми, он стал моей страховкой.

Рубашка падает на колени, и я вытаскиваю из-под нее полотенце, затем натягиваю серые спортивные штаны вверх по ушибленным ногам и изо всех сил затягиваю шнурок.

Чтобы не выключать свет, я устраиваюсь на мягкой кровати и смотрю в потолок. Изнеможение тяжело упирается мне в грудь, но как я ни стараюсь, я не могу закрыть глаза.

Отчаянно нуждаясь во сне, я отбрасываю одеяла и выхожу из запасной спальни. Я иду по коридору, пытаясь сохранять тишину, более чем осознавая, что парни, вероятно, крепко спят в комнатах вокруг меня, и в то же время радуясь яркому свету в коридоре.