Рэдклифф - Темные пути любви
- Потому что настрой в комнате был интимным, а я ничего такого ни к кому не испытывала.
- Разве вы здесь не со своей любовницей?
Тишина между ними растянулась, казалось, до бесконечности. Оден сглотнула и покачала головой.
- У меня нет любовницы.
Хейз подняла руку и медленно провела пальцами по щеке Оден.
- Должна быть.
Оден вздрогнула, жар мгновенно наполнил ее тело. Пальцы Хейз невесомо остановились на ее подбородке. Все, что ей оставалось, это сказать правду.
- Я думаю… Я хотела бы начать с чего-то более простого.
- Да? – голос Хейз был хриплым и дрожал от напряжения. Наклонившись еще ближе, она провела ладонью по шее Оден вниз, к затылку, и ее пальцы погрузились в волосы.- С чего например?
- С поцелуя.
Оден ждала. Она ни о чем не думала. Неспособная облечь в слова свои чувства сверх того, в чем она уже призналась; не понимая, почему это казалось правильным – раскрыть свою неуверенность перед женщиной, которая ничего не сделала – только смотрела на нее, и в глазах ее полыхало самое яростное и неприкрытое желание. Она ждала.
Хейз всматривалась в глаза Оден – там сменяли друг друга ранимость и сила, доверие и жажда. У нее так сдавило горло, что ей стало трудно дышать. Оден.
И я скорее бы согласилась желать и не обладать, чем обнять ее на короткий миг лишь для того, чтобы утратить навеки, прежде чем сделаю следующий вдох.
Собственные слова эхом отозвались в ее голове, молчаливо предупреждая. Был ли это поздний час? Или воспоминание об ухмылке Тэйн, тогда, в коридоре перед номером Оден? Или болезненное желание, которое она пережила за несколько минут до того? – но Хейз привлекла Оден к себе, нежно прижимая рукой, покоившейся на ее затылке.
Когда их губы почти соприкоснулись, она прошептала:
- Поцелуй может заключать в себе все.
И когда Оден ощутила первое прикосновение губ Хейз, она поняла. Все, чем она была, растворилось в ощущении поцелуя, и больше не было ничего, кроме шелковой теплоты губ, медленно двигавшихся по ее губам. Первое касание было нежным, но не робким. Они сошлись, плоть к плоти, и это было правильно вопреки всякой логике, и соединивший их поцелуй оказался столь же знакомым, как любимая песня и таким же восхитительным, как новый рассвет.
Словно сквозь пелену Оден почувствовала как Хейз кончиками пальцев невесомо касается ее щеки, наклоняет ее голову в сторону и мягко проводит языком по внутренней поверхности губ. Оден влилась в поцелуй, опираясь руками на бедра Хейз, нуждаясь как в опоре, так и в контакте. Мышцы под ее ладонями натянулись так туго, как стальные провода, поющие на сильном ветру. Губами она ощутила, как бьется сердце Хейз, и все, чем она была, до последней капли, превратилось в жидкое пламя.
Не осознавая того, Оден впилась пальцами в бедра Хейз. Напряжение в груди было таким сильным, что она едва могла дышать. Боль, словно от голода, но куда более насущная, чем любая физическая потребность, захлестнула ее. Огромная сила ее желания сделала их поцелуй еще более нежным, хотя под нежностью скрывалась невероятная жажда.
Когда Хейз хрипло застонала, Оден провела руками вверх по ее ногам, под ее прикосновением они напряглись еще сильнее, и эта нечаянная реакция восхитила Оден.
Хейз скользнула языком в рот Оден, безумно желая ее, но опасаясь, что первое же мгновение, словно первая капля воды в пустыне, заставит ее захлебнуться от наслаждения. Язык Оден столкнулся с ее собственным в медленной ласке, и жажда забурлила в ее крови, сжимаясь между ее бедер, словно кулак. С ней так давно не было ничего подобного, что она полностью утратила способность контролировать то, что, как она думала, ей не суждено было больше испытать. Она напряглась, сражаясь с натиском ощущений, которые уже привели ее на грань, которую она не осмеливалась переступить.
- Оден, - выдохнула Хейз, не зная, то ли ей бежать, то ли умолять о прикосновении. Ее губы оторвались от Оден на миллиметр, и она уже ощущала потерю.
Задыхаясь, Оден уперлась лбом в ее плечо.
- Так много причин… почему это плохая идея…
- Ты даже… представить себе не можешь…сколько их… - простонала Хейз, крепко зажмурилась и попыталась преодолеть начинающиеся спазмы, терзавшие ее с беспощадной настойчивостью.
- Нам… нужно остановиться, - пробормотала Оден, хотя каждый нерв в ее теле молил о продолжении. Она никогда не испытывала ничего, что могло бы сравниться с этим единственным поцелуем. Не ощущать губы Хейз на своих было невыносимо. Она хотела чувствовать ее губы, ее руки, пылающие прикосновения ее тела – везде. Хотела с такой яростью, возможность существования которой даже представить себе не могла. – Господи…
- Оден, - снова простонала Хейз, отступая еще дальше, скользя кончиками пальцев по лицу Оден, пока контакт не прервался.
Оден отчаянно всматривалась в Хейз, боясь увидеть злость или сожаление.
– Я не… Прости…
- Нет, - яростно прошептала Хейз. – Не нужно. Давай оставим все таким же простым и прекрасным, как оно есть.
В дымчатой глубине ее глаз Оден разглядела мольбу. И тогда она позволила себе сделать то, что она хотела сделать практически каждый раз с тех самых пор, как впервые увидела Хейз. Она прижала свою ладонь к щеке Хейз, и пальцами нежно провела по темным волосам, закрывавшим ее лоб. Хейз закрыла глаза, и на ее лице огромное удовольствие смешалось с нестерпимой болью. Оден почувствовала, как от ответного желания сжалось ее сердце.
- Да. Давай оставим.
С этими словами она встала, на ватных ногах обошла кресло Хейз и осторожно направилась к двери, оставив Хейз сидеть, все так же нагнувшись вперед. В дверях она обернулась и посмотрела назад. Хейз сидела неподвижно, склонив голову и не оборачиваясь.
- Доброй ночи, Хейз.
Так тихо, что Оден почти не расслышала, Хейз ответила.
- Доброй ночи, душа моя, Оден.
Хейз не слышала, как Оден удаляется по коридору прочь от внезапно наполнившейся тишиной комнаты, да ей это и не было нужно. Воздух вокруг нее стал безжизненным и холодным. Она встала, и волна головокружения зашатала ее так, что она вынуждена была снова присесть. Она нахмурилась и запрокинула голову, но опоздала – первая теплая струйка уже коснулась ее губ. Она вытащила носовой платок из кармана брюк и прижала его к уголку рта, глядя сквозь полуприкрытые веки, как ярко-красные капли расплываются на чистой белой ткани. Кровь на снегу. Ох, Оден. Что же я наделала?
