Зимний двор (ЛП) - Хатчинс Амелия

Айслин потерялась в страсти, в которой его губы держали её в плену. Её тело пылало, жаждало того, что только он мог ей дать. Их дыхание туманилось в ледяном воздухе, который формировали её эмоции, а его тепло согревало её.

Его одежда исчезла, и она почувствовала, что он раздвигает её ноги коленями, продолжая целовать, впитывая, как мужчина с неутолимой жаждой.

— Синджин, — хрипло прошептала она.

— Айслин, — пробормотал он.

— Не навязывайся.

Он уставился на неё с горящими глазами.

— Слишком поздно, принцесса, — предупредил он, входя в её тело, причиняя боль. У неё не было времени привыкнуть к его ширине; вместо этого он трахал её так, словно умирал с голоду, как одержимый. Она обняла его ногами за талию, приподняв задницу, чтобы вобрать его ещё глубже, чтобы он задел каждое нервное окончание, с лёгкостью унося её к звездам. Он лизнул её плечо, затем поцеловал, задевая зубами, когда он опустошил свой член глубоко в её тело. Она выдохнула, насытившись, но как раз, когда Айслин подумала, что Синджин закончил, он поднял чёрные глаза и хрипло зарычал.

— Моя, — сказал он, уже двигая бёдрами, когда смотрел на неё с одержимостью, горящей в чернильных глубинах. — Пара.

— Синджин, — прошептала она, но уже не он наблюдал за ней, а что-то более древнее, что-то нечеловеческое, заявляющее права собственности.

Она не хотела закрывать глаза, когда человек превращался в зверя. Его волосы стали гуще, а член болезненно увеличился, заставляя Айслин кричать, как будто он соединял их вместе каким-то первобытным способом, более своеобразным. Она обнажила перед ним горло. Зубы волка скользнули по коже, вызвав у неё дрожь страха, но вместо того, чтобы вырвать его, он провел языком по её плоти, пока не нашёл свою метку. Зубы вонзились в её плоть, когда вырвался крик, но больно не было. Раскалённое добела наслаждение, которое без предупреждения пронзило всё тело, а затем он расслабился. Его тело безжалостно врезалось в неё, будто он не мог трахнуть её достаточно сильно. Его зубы разжались, и он повернул её, подняв ногу вверх, чтобы их тела не разъединились. Он начал вбиваться в неё, и она захныкала. Теперь секс стал глубже, жестче, и Айслин могла только дать ему полный контроль. Айслин впервые за всю жизнь почувствовала себя полноценной; когда зверь трахал её так, словно она принадлежала ему, а она чувствовала себя цельной, и это приводило в ужас.

В тот момент, когда он нашёл разрядку, она зашипела, когда в неё подобно расплавленной лаве, брызнула сперма. Словно им суждено быть вместе, его огонь и её лед, бесконечное совокупление, которое продолжалось до тех пор, пока от обоих не осталось ничего, кроме путаницы конечностей и пота на смятых простынях.

Глава 31

Его зверь уставился на неё — неиссякаемое богатство гордости и рычащее животное хвасталось тем, что теперь она принадлежит им. Синджин снова и снова спрашивал, что тот натворил, а зверь просто рычал и смотрел на спящую женщину, будто знал, почему она не просыпается.

Прошло несколько часов с тех пор, как взошло солнце. Щебетали птицы, воспевая весну. Небо больше не было затянуто серыми тучами, из-за которых землю укутывал мокрый снег.

Кажется, в тысячный раз Синджин попытался расспросить зверя о том, что он с ней сделал, но безуспешно. Он ощущал вкус её крови и обнаружил, что трахает Айслин, когда возвращался после вынужденной поездки пассажиром в собственном теле. Раньше такого никогда не случалось без его разрешения. Но на этот раз Синджина загнали во тьму, в бездонную пустоту, где он мог слышать, но не мог видеть. Он чувствовал, как её тугое лоно пульсирует, вокруг члена, который был больше и твёрже, чем когда-либо прежде. Он слышал её стоны боли, пока она осушала его досуха снова и снова, оргазм за оргазмом. Как только он начал возвращаться из пустоты, его отбросило назад, и зверь, который трахал Айслин, начал снова.

Синджин снова втянул воздух, не понимая, что изменилось в её запахе, но знал, что что-то изменилось. Хотя его аромат смешивался с её зимней ягодой и мускусом, было что-то ещё, что он не мог определить. Что-то неправильное, но милое.

Раздался стук в дверь, и Синджин повернул голову, поправляя одеяло на её обнажённом теле, прежде чем магией надел на себя спортивные штаны. Он подошёл к двери, приоткрыв лишь щелочку, чтобы заглянуть в голубые глубины Зарука, полные любопытства. Зарук втянул носом воздух, и взгляд скользнул поверх плеча Синджина туда, где на кровати, свернувшись, спала Айслин.

— Скажи, что ты не выпускал его поиграть, — потребовал Зарук

— Я не смог остановить его, — признался Синджин, проводя пальцами по растрёпанным волосам. — Я словно был на охоте, он взял контроль, и я понятия не имел, что, чёрт возьми, он с ней сделал. Она не просыпается, но дышит. Предполагаю, это хороший знак.

— Он бы не причинил ей вреда, — сказал Зарук, закрыв глаза и глубоко вдыхая её запах. — Ты знаешь, почему мы не говорим о звере, которого держим в себе?

— Потому что оно выбрало нас? — спросил он, отступая, когда Зарук протиснулся внутрь.

— Потому что это первобытный зверь, у которого всего несколько потребностей, — сказал он, садясь рядом с ней и убирая с лица белоснежные волосы. — Еда, секс и пара, — продолжил он.

— Ну, да, так какого хрена ты хмуришься, — осторожно спросил он, наблюдая, как Зарук приподнял её атласную ночную рубашку и провёл пальцами по впадинке на животе.

— Она иначе пахнет, да? — спросил он, выгнув бровь и присвистнув.

— И? — усмехнулся Синджин, неуверенный, что ему нравится, когда брат прикасается к его женщине. Волку определённо не нравилось. Он замер, наблюдая хищным взглядом, словно в любой момент мог вырваться и напасть на Зарука.

— Ты застрял в ней? — он говорил тихо, будто размышлял вслух. — Твой член был зажат в её теле, верно?

— Какого хрена тебя это волнует?

— Потому что он трахал её, — прошипел Зарук. — Он ей ребёнка заделал. Ты заделал ребёнка Светлой Наследнице, Синджин. Поздравляю, придурок, ты станешь папой!

— Нет, — сказал он, качая головой, в то время как сердце болезненно колотилось в груди. — Ни за что, — сказал он в замешательстве, а затем отметил самодовольство волка. — Боги, этого не может быть.

— Может, и нам крышка, — отрезал Зарук, вставая, затем поправил её ночнушку и запустил пальцы в светлые волосы, подняв глаза в потолок, будто там были ответы.

— Я обрюхатил будущую жену Кейлина.

— Что, прости? — зарычал Райдер с порога. — Кажется я, чёрт возьми, неправильно расслышал.

— О, правильно. Он обрюхатил будущую невесту Кейлина, — сказала Синтия рядом с ним, хлопнула его по плечу и усмехнулась. — Ты станешь дядей, поздравляю. И, да, это плохо. Я имею в виду, что может быть хуже, чем сказать Адаму, который, кстати, находится внизу, что женщина, ради которой мы позвали его сюда, сейчас беременна, и не только это, она в паре. Но, о, эй, мы нашли её, так что, по крайней мере, здесь плюс.

Синджин уставился на Райдера, его гордость и долг столкнулись в хаотическую мешанину, от которой затошнило. Он никогда раньше не предавал брата, а теперь он трахнул Фейри. Ему нужно выбраться отсюда, подышать свежим воздухом, пока он не рухнул в обморок.

— Даже не думай об этом, — прорычал Райдер, чьи золотистые глаза сверкнули огнём, когда он увидел панику, охватившую брата. — Ты будешь нужен ей рядом после того, как она выйдет замуж за одного из мужчин внизу.

— Я не заслуживаю ни её, ни тебя. Я предал твоё доверие.

— Не ты, а волк. Ты не подводил меня, и всегда выбирал быть со мной, несмотря ни на что. Это не ты, брат.

— Это одно и то же! Я потерял контроль над зверем, и, если честно, хотел этого. Я облажался.

— Да, но сейчас в эту неразбериху вовлечён ещё один. Тот, кого ты решил создать, и будешь нужен ему или ей.

— Она ненавидит меня, как думаешь, что она ответит, когда я скажу, что мой волк трахал её и заделал ребёнка? — крикнул Синджин, в отчаянии дёргая себя за волосы.