Зимний двор (ЛП) - Хатчинс Амелия

— И это полный звиздец, да?

— Адам не хочет её, Кейлин не хочет её, и она связана с обоими так, как не понимает. Лишь я хочу её, но не могу получить.

— Кейлину легко всё исправить, и ты это знаешь. В клятве говорится, что она должна выйти за него замуж, родить ребёнка, а затем, по истечении года, всё закончится. Если не сможем найти другую Светлую Наследницу, это может стать проблемой. Но мы привлекли к этому дерьму всех, ты же знаешь. Мы отправили людей на поиски дочери, но ей каким-то образом удаётся оставаться вне поля зрения.

Из комнаты донёсся стон, и оба мужчины замерли и повернулись, чтобы посмотреть на дверь. Зарук задрожал, когда к нему потянулась сила, доносящаяся по воздуху в коридоре, а его монстр внутри зарычал от голода.

— Она моя, — отрезал Синджин, делая шаг вперёд.

— Я знаю, но мой зверь действительно хочет лизнуть эту сладкую плоть, попробовав её губы. Если тебе нужна помощь, я буду тренировать мужчин.

— Мне не нужна твоя помощь, чтобы трахать её, — прорычал он.

— Жаль, она восхитительно пахнет.

Глава 30

Вода в ванне становилась холодной, и всё же Айслин отказывалась покидать мыльный рай ванны. Её руки прошлись по животу, скользнули между ног, когда она представила, что вместо этого там находится его рука. Грудь болела; жгучий голод, охвативший её, был бесконечным, будто Айслин всё ещё заперта в той комнате с бессердечным придурком.

Дверь открылась, а затем захлопнулась, и Айслин встала, обернувшись, чтобы посмотреть, кто вошёл. Их взгляды встретились, и она открыла рот, чтобы что-то сказать, но затем закрыла его. Она снова села, отвернувшись от Синджина, когда температура в комнате упала.

— Убирайся, — приказала она

Его единственным ответом было рычание. Синджин подошёл и сел в единственное кресло, сделанное на заказ в комнате. Его взгляд упал на пену, которая едва прикрывала её. Жар, разлившийся в зелёных глазах, не утолил голода, который выбрал этот момент, чтобы издать громкий рычащий звук. Она подтянула ноги к груди и посмотрела на Синджина поверх колен.

— Я сказала, убирайся, — попыталась она снова.

— Я слышал тебя, просто решил проигнорировать. — Он пожал плечами, наклонился, положил локти на колени и пристально посмотрел на неё. — Тебя нужно покормить, Айслин.

— Я в курсе, но ты можешь послать с этим кого угодно, кроме себя

— Я так не думаю, — хрипло прорычал он.

— Что-то не припомню, чтобы выбирать тебе, — кипятилась она, вставая и поворачиваясь, позволяя ему увидеть зад, когда направлялась к полотенцу, которое положила рядом с собой. — Пришли кого-нибудь другого, — повторила она, а затем сделала паузу, когда его дыхание коснулось её шеи.

— Я сказал «нет», и это имел в виду, — предупредил он, целуя её в плечо, посылая волну тепла по телу. Дрожь пробежала по спине Айслин, а тело разгорячилось, воспламеняясь, будто его губы были пламенем, а она воск, который плавился. Она отступила, очаровательно надев мягкую серебристую ночную рубашку, которая обнажала тяжёлые соски.

— Ты забыл, что не хочешь меня? Ты отверг меня.

— Я осознаю, что сделал, — возразил он с улыбкой на порочных губах. Затем облизал губы, и сияние запульсировало в его гипнотических глубинах.

— Тогда почему ты здесь? Почему бы не послать кого-нибудь другого позаботиться о моих нуждах? Где Кейлин? Разве не он должен быть здесь со мной?

— Я здесь, — сказал он, и его глаза переместились на отметину у неё на плече, на его грёбаную отметину.

Всё внутри кричало о собственничестве, будто заезженная пластинка, пока волк злорадствовал из-за метки, которую оставил на ней в качестве доказательства. Он укусил её, и она принадлежала ему. Для зверя всё просто. Его не волновали сложности, и он не понимал, что земля, которую они называли домом, была в опасности. Его волновало лишь то, что она принадлежала ему. Всё чертовски просто.

— Я не думаю, что ты понимаешь, как сильно я тебя сейчас ненавижу

— Не думаю, что меня это волнует, — ухмыльнулся он. — Понимаю, я был мудаком и наговорил дерьма, которого не имел в виду, и заставил себя поверить в это.

— Не приставай, Синджин. Никому это не нравится

Он улыбнулся, и ей пришлось заставить своё лицо оставаться незаинтересованным, поскольку улыбка смягчила его черты, придав почти мальчишеский вид. Она покачала головой, подошла к кровати и забралась в неё, не заботясь о том, что это казалось отступлением, но на самом деле так и было.

— Ты прячешься? — спросил он, когда кровать зашевелилась, подсказывая, что присоединился к ней.

— Я притворяюсь, что тебя не существует, — пробормотала она, когда он приподнял одеяло и забрался под него, чтобы посмотреть на неё.

Сияние глаз разгоняло темноту, и тот факт, что Синджин был достаточно близко, чтобы поцеловать её, только усилил чувства. Синджин притянул её ближе, коснувшись губами её плеча, когда она прижалась к нему.

— Я не хочу нуждаться в тебе, — хрипло произнесла она, и слёзы заглушили её слова.

— Ты нужна мне, — хрипло ответил он. — Прости, что я был мудаком. Прости, Айслин.

— Этого недостаточно, — прошептала она, отворачиваясь, чтобы спрятать слёзы, намочившие подушку под ними.

Синджин почувствовал запах слёз, зная, что ей было больно. Этого он не мог желать избежать или исправить. Он хотел, чтобы она возненавидела его, тогда уйти было бы намного проще, по крайней мере, он так думал. Но он чувствовал это, её внутреннее смятение и потребность, борющиеся с эмоциями. Узы ничего не утаивали. Он чувствовал все её чувства, и даже больше. Он знал, что её голод достиг опасного уровня, а значит, он почувствовал запах её возбуждения и предположил, что она завершила Переход, но она ещё не полностью вышла из него. Если бы так, она всё равно была бы удовлетворена тем, сколько раз он брал её. Чёрт возьми, он чувствовал себя изголодавшимся по её плоти.

— Ты всегда можешь использовать меня, — мягко сказал он, медленно спустившись пальцами вниз и остановившись на её бедре. — Я могу подождать, но есть я, а ещё есть Зарук. Так что, если не хочешь, чтобы я сходил за ним.

— Просто заткнись, — прорычала она, оборачиваясь и свирепо глядя на него через плечо. — Я не голодна.

— Я не спрашивал, голодна ли ты, твоё тело говорит за тебя. Ничего не закончено, иначе ты была бы сыт. Боги знают, я кормил тебя много раз, так что этот голод говорит, что нужно ещё. Зарук тоже почувствовал это. Так что я буду здесь, пока не понадоблюсь, и ты сможешь использовать меня.

Айслин продолжала свирепо смотреть на него. Она ненавидела муки голода, которые терзали её, но не хотела уступать ему. Он причинил ей глубокую боль. Его слова были выбраны, чтобы причинить боль, а она стоила большего. У неё больше гордости. Он наклонился ближе, целуя её плечо, где оставил шрам, который не исчез, когда изменилось её тело. Будто эта отметина была глубже, чем она могла понять.

В тот момент, когда его губы коснулись её, всё внутри взорвалось. Всё её внимание было сосредоточено на нём, на том, чтобы взять то, что нужно, и вернуть это ему в десятикратном размере. Его губы прошлись по её шее, и хриплое рычание отозвалось в глубине груди. Его дьявольские губы скользнули по линии подбородка, медленно прокладывая путь поцелуями. Мужчина знал толк в женском теле. Руки соприкоснулись, пальцы скользнули по изгибу её бёдер, в то время как Синджин продолжал целовать её подбородок и веки теми нежными, как перышко, поцелуями, которые заставляли сердце биться в опасном ритме.

Синджин трогал, целовал, изучал каждый дюйм своей пары, пока она тихо постанывала, невольная участница собственного соблазнения. Его пальцы скользнули вверх, пропуская шёлковые пряди её волос. Он притянул её ближе, когда она открыла рот, чтобы возразить. Он не позволил, накрыв её рот, и скользнул языком по её языку. Звук, вырвавшийся из его горла, был каким угодно, только не человеческим. Это было что-то животное, потребность, которая разрывала нутро, была такой болезненной, словно волк пытался принудить к изменению. Он оторвался от неё и толкнул на кровать, глядя в прекрасные глаза, которые усилили желание. Эти грёбаные слёзы он медленно стирал поцелуями, раздевая магией совершенное тело Айслин. И это тело было покрыто шрамами, смешанными с её кровью, сохранила их во время Перехода. Для него это чертовски идеально. Он пососал шею, под которой бешено пульсировала вена, идеально гармонируя с его губами.