Шелли Брэдли - Дерзкий и Властный
Гвинет задохнулась от негодования:
– Да как ты...
– Заткнись, – бросил мужчине Лиам, сгорая от желания впечатать в его челюсть кулак, чтобы он подавился выбитыми зубами. Ни одна женщина не заслуживает терпеть мерзкое отношение Билла. Его защитный инстинкт усилился в стремлении защитить Кайла. – Забирайся в гребанную машину, Гвинет.
– Это ты ее обрюхатил? – подмигнул ему Билл. – Отличная работа. Может, ты оставишь свое семя в животе Рейн. Я всегда хотел быть дедушкой. Мне кажется, я буду неплохим дедулей, как думаешь?
– Чтобы ты попытался изнасиловать и этого малыша?
Билл махнул рукой:
– Не делай из меня злодея. Напоминаю тебе, что именно «Господин Извращенец» лишил ее девственности, когда она была еще несовершеннолетней.
Лиам рванул вперед и нанес удар ему в лицо:
– Хаммер никогда не трогал..., – нет, он не обязан оправдываться перед отцом Рейн. Нет ни малейшей вероятности, что Билл поверит. Кровь бурлила в нем. Он ткнул пальцем в лицо Биллу. – Разворачивайся и убирайся отсюда, пока еще можешь, Кендалл.
– А моя дочь в курсе, что ты трахаешь блондиночку? Потому что могу поклясться, что Рейн уделает тебя, если узнает, что ты запихиваешь свой член во влажную сладенькую киску этой красотки, – подразнил Билл насмешливо, а затем повернулся к Гвинет. – Ведь у тебя влажная киска, не правда ли, милая?
Женщина сильнее прижала к груди Кайла и посмотрела взволнованным взглядом на Лиама.
– Забирайся в чертову машину, Гвинет, – рявкнул Лиам. – Сейчас же!
Наконец, она забралась на заднее сидение машины с малышом на руках, потом быстро захлопнула и заблокировала дверь.
Прищурившись, Лиам посмотрел на Кендалла. В сотый раз он задумался о том, как такой отвратительный кусок дерьма мог иметь хоть какое отношение к рождению их прекрасной Рейн. Гнев, который Лиам хотел выместить на этом человеке, напугал его. Он видел фотографии побоев, что нанесло Рейн это животное. Его разозлил тот факт, что Билл еще дышит. Лиам должен был справиться с желанием изменить это.
– Ты что думаешь, что Хаммер пошутил, пообещав всадить пулю тебе в голову? Я бы сделал это с великой радостью вместо него. А теперь разворачивайся и проваливай. Больше мы не будем предупреждать.
Билл вытащил из-за уха зубочистку, как могло показаться совсем беззаботно, и поковырял ею между желтых от табака зубов:
– Я никуда не уйду, пока не получу свои бабки.
Ледяная волна ярости нахлынула на Лиама:
– Твое денежное дерево пересохло, старик. Так что, проваливай.
– А мне так не кажется. Вы двое трахаете мою дочь разными способами каждую ночь бесплатно. Если вы и дальше собираетесь иметь Рейн... Что ж, Хаммер платит за удовольствие с того момента, как Рейн исполнилось семнадцать. Так что вы оба продолжите платить.
С ревом, Лиам кинулся на Билла и схватил за грудки, сжимая в кулаках его грязную футболку. Когда он ударил подонка о джип, машина покачнулась. Гвинет вскрикнула от страха. У Кендалла отвисла челюсть от шока, зубочистка выпала изо рта. Лицо стало гневно красным, делая шрам, которым наградила его Рейн, еще белее заметным.
– Она не шлюха, – выплюнул Лиам, – и мысль о том, что ты ведешь себя как ее сутенер, омерзительна. Если ты позволишь себе снова говорить в таком тоне о женщине, которую я люблю, я убью тебя собственными руками.
Кендалл упал к ногам Лиама. Мужчина яростно посмотрел исподлобья:
– Заплатите мне. Или вы очень пожалеете.
Наконец, этот мешок с дерьмом пересек парковку, забрался в свой грузовик и, с визгом сорвавшись с места, уехал.
Ветер трепал волосы Лиама. Он сделал глубокий вздох, надеясь, что это успокоит его ярость. Не тут-то было. Он всегда гордился своим хорошим самоконтролем. Билл Кендалл сделал так, что он захотел отбросить всю свою любезность и убить мудака голыми руками.
Когда тот скрылся из виду, Лиам провел рукой по лицу, затем быстрым движением вытащил из кармана телефон. Набрав сообщение Хаммеру, рассказал в нем о визите Билла и его угрозах. Он так же не забыл упомянуть, что он увел Гвинет из клуба, перед тем как убрать телефон обратно.
Лиам прикрыл глаза. Когда этот чертов день закончится?
Заставляя себя двигаться дальше, он забрался в машину на водительское сидение. По крайней мере, отвезти бывшую жену в квартиру Бека значит, что одной проблемой меньше.
Взглянув в зеркало заднего вида, Лиам заметил бледное лицо Гвинет. Он предположил, что она слышала каждое слово, которым он обменялся с Кендаллом, потому что окно с ее стороны было приоткрыто на дюйм или два. Скорее всего, Хаммер оставил его не закрытым. Лиам выругался про себя.
Устроившись на водительском сидении, он повернулся, чтобы посмотреть на свою бывшую жену, которая пристегнулась, но все еще крепко сжимала Кайла в руках. Она выглядела, честно говоря, потрясенной.
– С вами обоими все в порядке?
Гвинет некоторое время оставалась тихой.
Лиам нахмурился. Он мало чего знал о младенцах, но он смотрел TV.
– У тебя есть с собой автомобильное кресло для малыша?
Она замерла:
– Нет, я.. авиакомпания потеряла его. Но они обещали мне позвонить, как только найдут пропажу.
Лиам стиснул зубы:
– Тогда мы остановимся и купим. Ему небезопасно ехать так.
Выругавшись, он завел двигатель и поехал прочь от «Темницы».
Когда пара кварталов осталась позади, Гвинет прочистила горло:
– Этот ужасный человек, на самом деле, отец той девушки, которую вы с Хаммером делите? Ее имя Рейн?
– Я не буду это обсуждать с тобой. Никогда. Она не твоя забота.
– Я на твоей стороне, Лиам. Я думаю, он – ужасный человек.
– Прекрати, – предостерег ее Лиам.
Она проигнорировала его:
– Я надеюсь, его психически нездоровое состояние не передалось его дочери.
Лиам схватил руль настолько сильно, что побелели пальцы. Он еле сдержал яростный рык.
Гвинет положила ладонь на его плечо:
– Мы оба совершили ошибки, не так ли? Я больше чем хочу простить твои, милый.
Он увернулся от ее прикосновения:
– Не зли меня. Я тебе уже говорил, я не твой милый.
Девушка посмотрела на него слегка обижено:
– Я не понимаю. Ты был так расстроен за мою ошибку в рассуждениях, а сейчас выглядишь абсолютно довольным, позволяя Хаммеру развращать Рейн, о которой ты тоже заботишься. Почему? Она с ним сейчас?
Лиам напрягся. Ревность нахлынула внезапно и скрутила его живот. Он знал, что должен контролировать иррациональное стремление сделать Рейн только своей, иначе потеряет ее.
