МамаЛена - В одну реку
От воды царапины защипало, Люциус зашипел, поминая Мерлина неуважительно и грубо, и в дверь тут же постучали:
- Ваша светлость, все в порядке?
- Да, аврор, в полном.
На полочке стояли флакончики с шампунем и мылом, и Люциус, позволив себе немного поблаженствовать, принялся за дело. Мыло противно и резко пахло клубникой, шампунь плохо пенился, но Люциус был почти счастлив. Вымывшись, он выпустил воду, ополоснул ванну и, снова набрав воды, вылил в нее зелье, оставленное целителем. Полчаса. Часов у него не было, но обычно, чувство времени не подводило. Люциус позволил себе расслабиться, погрузившись в теплую, пахнущую травами воду и закрыв глаза. Боль постепенно становилась глуше, там, где царапины и раны горели от воды, осталось только легкое покалывание, ребра утихли, и, если не шевелиться и не открывать глаз, вполне можно было убедить себя, что ничего не случилось и он по-прежнему в Малфой-Меноре. Но в дверь деликатно постучали.
- Одну минуту, господа, я уже выхожу.
Люциус поднялся и с сожалением выбрался из ванны. Для него оставили несколько чистых полотенец. В самое большое он завернулся, недоумевая, куда и зачем Миджен утащил его мантию, другим обмотал волосы, и, вздохнув и выпрямившись, вышел из ванной. Античный бог, ваша светлость. В простыне и босиком. Прелестно.
Рихтер так и сидел в кресле, и, поймав на себе его жадный взгляд, Люциус чуть встряхнул головой. Полотенце слетело, влажные волосы рассыпались по открытым плечам. Получай, мразь. Любуйся. Кажется, то, что плечи основательно расцарапаны, не портило впечатления: все, кто находился в комнате, уставились на лорда восхищенно, а некоторые и мечтательно. На свой же собственный взгляд, то, что сейчас отражалось в зеркале, напоминало Люциусу жертву, чудом сбежавшую с вечеринки вампиров.
- Господа, - прервал молчание лорд, - никто не знает, где моя мантия?
Меррит вытащил из рук замершего напарника одежду, подошел вплотную и, оказавшись спиной к зрителям, негромко сказал:
- Извольте прекратить, ваша светлость. Сегодня и так у всех присутствующих будет тяжелая ночь.
- Почему? - «удивился» Люциус.
- Слишком много впечатлений. Увиденного вполне достаточно.
- Ревнуете, аврор? - улыбнулся Люциус.
- Такими темпами нам придется переселиться в вашу камеру, чтобы вовремя успевать на помощь. Порезвились, и будет. Поберегите наши нервы: извольте все же одеться.
Люциус взял из рук аврора свою одежду, надел туфли и вернулся в ванную. Одеваясь, он заметил, что мантия снова чиста, видимо, Миджен очистил ее, пока Люциус мылся. Крови и запаха не было, словно он не спал в ней, весь исцарапанный и грязный. Люциус почувствовал благодарность. Заботливый и добрый мужчина. Конечно, Меррит бережет свое сокровище. Люциус пообещал себе не дразнить больше ни того, ни другого.
Когда он вышел, в комнате оставались только авроры. Люциус скромно попросил трансфигурировать ему какую-нибудь расческу. Меррит потянулся за палочкой, но Миджен опередил его, сотворив из колоды карт, валявшейся на столе, прекрасную щетку для волос, как раз такую, как надо. На благодарный взгляд Люциуса он смутился:
- У моей жены волосы немного длиннее ваших, и она всегда жалуется, как трудно расчесаться после ванны. Такая щетка нравится ей больше всего.
- Благодарю, аврор, это именно то, что нужно.
Люциус перекинул волосы через плечо, и принялся было расчесываться, как вдруг Меррит возмущенно прошипел: «Может, еще поможешь ему?», и вылетел за дверь. Миджен беспомощно посмотрел на дверь, оглянулся на Люциуса, снова повернулся к выходу.
- Идите уже. - вздохнул лорд. - Догоняйте. А за мной пришлёте охранника. И, Миджен… спасибо вам.
Аврор благодарно кивнул и помчался догонять свое счастье, а Люциус, снова вздохнув, запретил себе вспоминать того, кто любил помогать ему расчесывать волосы после ванны. Хватит на сегодня волнений, ваша светлость.
Однако, день еще не закончился.
Охранник отвел Малфоя не в камеру, а в какой-то кабинет, где его ждали следователь, надутый Меррит и расстроенный Миджен. Похоже, они так и не помирились. Люциус поздоровался и, старательно не глядя на Миджена, сел на предложенный стул. Отвечая на вопросы, Люциус внимательно следил за собой, опасаясь показаться чересчур любезным или наоборот невежливым: стоило учитывать прежние ошибки. Меррит смотрел на него с обидой и подозрением, и Люциус почему-то чувствовал себя виноватым. Глупость какая!
- Это все, мистер Малфой, или вы хотите еще что-нибудь сказать?
- Нет.
- Тогда, будьте любезны - ваши воспоминания.
Люциус беспомощно оглянулся на Меррита и увидел мстительную усмешку. Впрочем, аврор смягчился и подтвердил:
- Наш договор в силе, ваша светлость. Следователь не станет смотреть воспоминания, но проследить за их передачей Аврорату он обязан.
- Хорошо.
Люциусу протянули палочку и Думосбор и оставили в покое. Люциус не собирался показывать аврорам слишком многое, намереваясь ограничиться предложениями и угрозами Рихтера, но, видимо, он был слишком измучен, и не заметил, как выложил в Думосбор все, что с ним произошло в тюрьме. Спохватившись, Люциус понял, что сделал это поздно. Палочку забрали, аврор Миджен взял в руки Думосбор и погрузился в чужие воспоминания. Пока он смотрел, Люциусу принесли поесть. Время уже подходило к ужину, а обед прошел мимо, поэтому Люциус уже был бы рад и холодной овсянке, но к его удивлению, еда оказалась явно не тюремной. Видимо, авроры привезли ужин с собой или смотались в какое-нибудь кафе, а когда Миджен(конечно, кто же еще?) вспомнил, что заключенный не ел целый день, ему отдали оставшуюся порцию. Люциус ел и гадал, не свой ли ужин оставил ему Миджен. Судя по злым взглядам второго аврора, это было именно так.
Миджен вынырнул из воспоминаний и в замешательстве оглянулся на лорда. Люциус отставил чашку и изобразил холодное безразличие, ругая себя за невнимательность. Он не терпел, когда его жалели.
Миджен подошел к напарнику, что-то сказал, дотронувшись до руки Меррита, и Люциуса прошило тоскливой завистью. Эти двое были одним целым, и Люциус снова почувствовал свое одиночество и досаду на собственную глупость.
Тоскливо наблюдая за любовной идилией, Люциус удивился, увидев, как после возражений, Меррит отдал напарнику свою палочку, и тоже углубился в воспоминания.
Миджен подошел и сел рядом, аккуратно держа чужую палочку в руке.
- Ваша светлость…
- Аврор, вам не стоит уделять мне так много внимания. Ваш напарник не любит меня, не стоит вызывать его неудовольствие, общаясь со мной больше, чем нужно.
- Вы не правы…
- Нет? Почему тогда вы так взволнованы и тревожны? Помириться не удалось?
