Короли Керни (ЛП) - Аллен Навесса

В памяти всплыл вчерашний вечер. Вечеринка. Фотография, которую мы видели, когда уезжали. Последнее, что я запомнила, это как Джейкоб, сидевший в Мустанге, посмотрел на меня и велел откинуть спинку сиденья и заснуть. Должно быть, я так и сделала, пока он вел машину. И поскольку я не помнила, как вылезала из машины, он, должно быть, отнес меня в дом и уложил в постель.

Чья-то рука скользнула мне под футболку. Джейкоб обнял меня за талию, напрягая бицепсы, и потянул назад сквозь простыни. Я устроилась в изгибе его большого, теплого тела. Его возбужденный член прижался к моей пояснице, посылая ответный прилив осознания.

— Который час? — спросила я.

— Почти полдень, — сказал он.

Он поцеловал меня в шею. И еще раз. Я одобрительно хмыкнула, когда его губы прошлись по моей коже к ключице. Футболка, в которую он меня одел, мешала. Он убрал руку с моей талии и подцепил подол футболки, и я приподнялась ровно настолько, чтобы он мог стянуть ее. Он отбросил ее в сторону, а затем схватил меня за плечо и перевернул на спину, притягивая к себе.

Плотные шторы закрывали большую часть света, но по краям его было достаточно, чтобы я могла его разглядеть. Вместо того, чтобы смотреть на кровожадного норвежца, я смотрела в лицо человека, который едва проснулся. Он выглядел… на самом деле, очаровательно. Его волосы были растрепаны. Сон смягчил резкие черты лица. Его глаза были полуприкрыты, когда он смотрел на меня сверху вниз. Он выглядел моложе своих лет, беззащитным и почти мальчишеским.

Я подняла руку и убрала волосы с его лба. Он закрыл глаза и подался навстречу моим прикосновениям. Я пыталась напомнить себе, что иногда он может быть королевским бастардом, но потом он повернулся и поцеловал внутреннюю сторону моего запястья, и это было уже слишком, слишком похоже на искреннюю привязанность. В животе у меня неприятно затрепетало. Я должна была что-то сделать, чтобы разрушить это наваждение. Его глаза все еще были закрыты, что свидетельствовало о том, насколько он, должно быть, устал, и я ухватилась за это.

— Я очень обижусь, если ты заснешь прямо сейчас, — сказала я ему.

В ответ он рухнул на меня и захрапел прямо в ухо.

Я толкнула его в плечо. Господи, какой же он был тяжелый.

— Ты не смешной, — сказала я.

Он приподнялся на локтях.

— Тогда почему ты улыбаешься?

— Заткнись, — сказала я, потянувшись к нему.

Он скользнул между моих бедер.

— Нет, это ты заткнись.

Я рассмеялась и обхватила его ногами, пытаясь притянуть ближе. Мне нравилась игривая сторона Джейкоба.

Его большая ладонь легла мне на рот, заглушая смех, и он перевел взгляд вправо, на дверь.

— Серьезно, Криста, — сказал он тихим голосом.

И тут я уловила звуки за пределами этой спальни. Снизу донесся разговор. Где-то неподалеку заработала стиральная машина, запустив цикл отжима. Верно. Это была не его квартира. Мы были не одни.

Я нежно укусила его за ладонь, и он убрал руку.

— Я умею молчать, — сказала я.

В его ответной улыбке было что-то мрачное.

— Это мы еще посмотрим.

Он уперся локтями по обе стороны от моей головы и подвинул бедра вперед, проводя твердым членом по всей длине моего влагалища. Я проглотила стон, который едва не сорвался с губ. Боже, это было так приятно. Слишком хорошо, чтобы между нами могло быть много слоев. Я подняла голову, чтобы посмотреть, и, конечно же, на Джейкобе не было боксеров.

— Как твоя нога? — спросил он, снова двигая бедрами.

Я уронила голову обратно на подушку. Удовольствие пронзило меня, мешая сосредоточиться на его словах.

— В порядке, — сказала я.

Так и было. В машине я приняла мышечный релаксант, и после этого и десяти часов сна, которые я, должно быть, проспала, боль прошлой ночи сменилась привычной утренней скованностью. Трение члена Джейкоба, скользящего по моему клитору, заставило мое естество сжаться, и мое растущее возбуждение отодвинуло на второй план все неприятные ощущения.

— Сделай это еще раз, — сказала я ему.

Он прижался своими бедрами к моим и опустил голову, оставляя дорожку поцелуев на моей щеке. Я отвернулась, предоставляя ему лучший доступ, а он продолжал двигаться, давление его бедер исчезло, когда он стал спускаться поцелуями ниже, по моей шее, а затем по ключице. Если бы я была в такой позе с кем-нибудь другим, я бы захотела медленного, усыпляющего секса, а потом, может быть, еще вздремнуть в конце. Но это был Джейкоб. Его поцелуи не были нежными. Они не были ни сонными, ни нежными. Несмотря на необходимость вести себя тихо, он оставил на моей коже такое клеймо, что мне пришлось стиснуть зубы и делать глубокие, резкие вдохи через нос. Пять минут назад я спала, а теперь была так возбуждена, что чувствовала, как мое возбуждение покрывает трусики.

В спальне напротив нас ожил гладкий настенный кондиционер, и мои соски напряглись, когда меня обдало прохладным воздухом. Джейкоб опустил голову и взял в рот сосок, проводя по нему языком. Я сжала простыни в кулаках и выгнулась навстречу ему. Мои соски всегда были чувствительными. Если он и дальше будет так ласкать меня, то следующее нежное прикосновение к моему клитору может окончательно меня погубить.

Он перешел от одной груди к другой, обхватив их ладонями, тепло его ладоней прогоняло холод кондиционера. Пока его язык ласкал один сосок, пальцы свободной руки скользили по-другому, поддерживая во мне повышенную стимуляцию. Я чувствовала, что становлюсь полнее, мягче, мое тело готовится к встрече с ним. Внутри меня разгорался жар. Мои внутренние стенки пульсировали в такт сердцебиению, болезненно напоминая о том, что я все еще пуста. Я чувствовала себя почти опустошенной, когда он не наполнял меня — вот в какое отчаяние он меня приводил.

Я знала, что часть этого отчаяния осталась со вчерашнего дня. Он помог мне кончить, когда я была за рулем, но вместо того, чтобы разрядить обстановку, в которой я нуждалась, это только еще сильнее завело меня. Мы оба были полностью одеты. Остаток дня мы едва прикасались друг к другу. Я была вынуждена часами смотреть на его широкие плечи, прикрытые жилетом, на его упругую задницу, скрытую джинсами. Вид его сейчас, полностью обнаженного, когда он боготворил мое тело, совершенно уничтожил меня.

— Джейкоб, — прошептала я.

Должно быть, он услышал желание в моем голосе, потому что опустил руку мне на бедро и начал стаскивать с меня нижнее белье. Его губы оторвались от моего соска, и я чуть не вскрикнула от его потери. Он опустился ниже, задержавшись на моем животе, чтобы втянуть воздух через нос. Низкий звук одобрения, почти похожий на мурлыканье, вырвался из его груди, когда он посмотрел на меня.

— Я чувствую, как сильно ты меня хочешь.

Я тоже. Легкий ветерок из кондиционера все еще обдувал нас, и мускусный аромат моего возбуждения был неоспорим. Он сделал еще один глубокий вдох, отчего грудная клетка между моими бедрами напряглась, а затем двинулся еще ниже. Его руки легли на мои колени, широко раздвигая их, раздвигая меня для него. Выражение неприкрытого обладания на его лице, когда он смотрел на мою киску, сводило меня с ума.

— Джейкоб, — сказала я, на этот раз более жестко.

Я заметила тень улыбки на его лице, когда он наклонился ко мне. Он не дразнил меня. Он не торопился. Вместо этого он вонзил свой язык прямо в меня. Я выгнулась на кровати, задыхаясь. Этот человек, должно быть, был очень голоден, потому что он поглощал меня с таким рвением, что я перестала дышать. Но если во мне и были маленькие садистские наклонности, то Джейкоб победил меня. Вместо того, чтобы дать мне разрядку, в которой я так отчаянно нуждалась, он старательно игнорировал мой клитор и продолжал ласкать языком мою киску, закручивая меня все выше и выше.

Я пошевелила бедрами, пытаясь сказать ему, чего я хочу от своего тела. Он издал низкий рык в мою влажную плоть и закинул мои ноги себе на плечи. Затем он обхватил меня своими тяжелыми руками за бедра и талию, эффективно прижимая меня к месту. Смысл был ясен: он знал, чего я хочу, и он доберется до этого, когда будет чертовски хорошо готов. А до тех пор он планировал не торопиться, поглощая меня.