Неукротимый голод (ЛП) - Робертс Тиффани

— Мы с партнером занимаемся подделкой документов, — сказал он. — Я отвечаю за безопасность и логистику, он занимается непосредственно подделкой.

— Что именно вы подделываете?

— Идентификационные чипы. Он очень скрупулезен. У нас не было ни одного чипа, помеченного Консорциумом как поддельный. Что удивительно, учитывая, как часто он засовывает голову в задницу.

Шей выгнула бровь. Веселье, с которым говорил Драккал, сказало ей, что между ним и его напарником действительно не было никакой вражды.

— И это все? Вы делаете поддельные удостоверения личности?

— Да, это все, что касается наших повседневных дел, — он наклонил голову и скрестил большие руки на груди. Большинству людей эта поза показалась бы надменной, но Драккал придал ей небрежность, которая была невозможна, учитывая его размеры и внешность. — Время от времени нам приходилось нарушать еще несколько законов. Это неизбежно. Но идентификационные чипы — наше единственное преступное предприятие.

— Итак… Никаких наркотиков, секс-торговли или заказных убийств?

Драккал покачал головой.

— Никогда никого не убивал за деньги.

— Но ты действительно убиваешь.

— Убивал. Вероятно, придется снова.

— Заслужили ли они это?

— Некоторые из них да.

Шей нахмурилась.

— А остальные?

Разведя руки в стороны, Драккал наклонился вперед и поставил локти на стол. Это движение усилило тени на его лице ровно настолько, чтобы в глазах появился слабый отраженный блеск.

— Зависит от того, кого ты спросишь.

Шей сняла руки с колен и сложила их на столе.

— Я спрашиваю тебя.

— Некоторые из них — нет. Некоторые были… почти друзьями. Но остальные либо угрожали мне, либо людям, которые были мне небезразличны, так что для меня не имеет значения, заслужили они это или нет.

Она кивнула.

— А остальное? Наркотики и секс-торговля.

— Нет, никогда блядь.

Ярость в его словах и отвращение в голосе заставили губы Шей дернуться вверх, но больше всего они принесли ей облегчение.

— И что ты мне предлагаешь? — спросила она.

Его глаза опустились, чтобы окинуть ее взглядом, и язык на мгновение выскользнул из темных губ. Он приоткрыл эти губы, как будто хотел что-то сказать, но заколебался, прежде чем, наконец, ответить.

— Работу. Я не знаю, чем ты занималась раньше, но ты явно можешь постоять за себя.

— Теперь это не так легко, как раньше, — сказала она, опуская руку, чтобы похлопать себя по животу. — Мой отец служил в армии, и он научил меня нескольким приемам, когда я была ребенком, — больше, чем несколько приемов. Он научил меня всему. — В моей жизни было время, когда я… принимала неправильные решения. Я оказалась в центре большого дерьма, и эти навыки помогли мне выжить. Но я больше не хочу такой жизни. Я не хочу этого для своего ребенка. Это слишком опасно, и я пытаюсь все делать правильно.

— То, что я предлагаю, менее опасно, чем твоя жизнь сейчас, — сказал Драккал с удивительной мягкостью. — Я знаю, тебе не нужно напоминать, но где ты сейчас? Одна с ограниченными средствами в дерьмовом здании в неблагополучном секторе. Без идентификационного чипа. Детеныш скоро родится. Я встречал твоего домовладельца. Он продаст тебя при первой возможности — именно так я вчера нашел твою квартиру. А места, подобные этому, прибыльны для охотников за головами, которые зарабатывают на жизнь, привлекая нелегалов. Это только вопрос времени, когда один из них придет за вами или кто-то из соседей решит, что хочет попробовать терранку. Моя команда не такая. Мы доверяем друг другу, мы защищаем друг друга. Мы семья. Я знаю, как это звучит…

— Да, это звучит так, как говорит каждый главарь банды перед тем, как всадить кому-нибудь пулю в голову.

— Но это не так, Шей, — он протянул к ней руки, одну из металла, другую из плоти, и повернул ладонями вверх. — Большинство моих людей — бывшие военные… или рабы, отвоевавшие свою свободу, несмотря ни на что. Мы все понимаем, что значит быть преданными, и мы не из тех, кто поступил бы так друг с другом.

Шей уставилась на руки. Левая была из гладкого черного металла со светящимися красными бликами, ее сегментированные части были похожи по форме и пропорциям на его руку из плоти и крови. Это была не та бронированная конечность, которая была на нем, когда он преследовал ее на улице Оркус. Правая рука была грубой, сильной рукой бывалого бойца, относительно темную мозолистую кожу пересекали несколько бледных шрамов. Четыре пальца были толстыми и сильными, каждый заканчивался длинным крючковатым когтем, который должен был внушать страх. Ему не нужно было оружие, чтобы убивать — он был оружием. Но, тем не менее, его руки были манящими.

Она сцепила пальцы на своих предплечьях, чтобы удержаться от того, чтобы вложить свои руки в его.

— Я дам тебе место в команде охраны, — сказал он. — В основном они просто сидят и играют в «Завоевателей» или смотрят сочные вольтурианские драмы. Платят хорошо, в стоимость входит проживание и питание. Я даже буду время от времени угощать тебя обедом. И я обещаю тебе, Шей…

Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

— Ты и твой детеныш будете защищены. Вам не придется подвергать себя никакой опасности, чтобы заработать на жизнь.

— Почему? — спросила она, низко опустив брови. В глубине души она знала, что он честен, и что она может доверять ему, но сомнение все еще шептало в глубине сознания. Предложение было слишком хорошим, чтобы быть правдой. Должен был быть какой-то скрытый мотив, что-то, о чем он не говорил. — Почему ты делаешь это для меня?

Он несколько секунд изучал ее лицо, и ее сердце учащенно забилось под пристальным взглядом. Она не могла понять, о чем он думает, не могла угадать, что он собирается сказать, и никогда не могла предвидеть, какие слова слетят с его губ.

— Потому что ты моя пара, Шей.

Шей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать эти слова, чтобы они обрели какой-то смысл, потому что они никак не могли быть правдой — и что они на самом деле значили? Может быть, она просто неправильно его расслышала. Возможно, беременность повлияла на ее слух, потому что он не мог просто сказать то, что, по ее мнению, сказал.

— Что?

— Ты моя пара, — повторил он. — Каждый мой инстинкт тянется к тебе. Это началось в тот момент, когда я впервые почувствовал твой запах у Фолтхэма, даже если я не сразу понял, что это значит.

Шей резко встала, опрокинув свой стул на пол.

— Что за хрень ты несешь?

Пара? Спаривание? Как животное, вынюхивающее выбранную им самку?

Она отступила на несколько шагов и указала на него.

— Но ты ажера! Вы все… волосатые, оборотни и все такое, а я… Я человек.

Он нахмурился.

— Что значит оборотень?

— Это как… вроде как ты. Наполовину волк, наполовину человек, все смешано воедино. Но это не то, о чем мы сейчас говорим!

— Я думал, что больше похож на кошку, — удрученно пробормотал он.

Шей прищурилась, глядя на него.

— Опять же, это к делу не относится.

Драккал откинулся назад, стул заскрипел и зашатался под его весом.

— Не имеет значения, кто я или кто ты, кроме того, что ты моя пара. Я не пытался скрывать, что хочу тебя. Но я не прошу тебя принять это немедленно, терранка. В конце концов, ты согласишься, но я не буду тебя заставлять.

Шей сменила позу, не зная, что сказать. Он был так уверен, что она примет то, что она… Его. Как будто она принадлежала ему.

Было бы так плохо принадлежать ему? Иметь его в качестве защитника, добытчика?

Черт возьми, я могу сама себя обеспечить!

Да, она могла бы, но какой ценой для нее и ее ребенка? Зачем усложнять ситуацию, когда он предлагал ей… все?

Драккал положил руки на колени и заставил себя подняться на ноги. Он обошел стол, поставил стул, который она опрокинула, и поднял куртку, упавшую с ее колен — ту, которую она украла у него. Он повесил одежду на спинку стула.