Первая жена (СИ) - Рымарь Диана

— А что Ленка? — возмущается сестра. — Я называю вещи своими именами, только и всего. Ладно бы чужой мужик попользовался, тогда правда бр-р-р… Но вы же женаты были, раньше ты с ним по собственной воле спала по семь раз на неделю и рассказывала, какой он обалденный любовник и как ты рада, что он тебя замуж зовет. Что, он так сильно изменился? Опаршивел в постели?

Краснею прямо под цвет малинового маникюра сестры.

Стыдно аж до икоты.

Ведь Артем нисколько не опаршивел!

Он был и есть обалденный любовник. Если убрать моральный прессинг с его стороны, сам процесс занятия сексом оказался очень даже приятен. Мне всегда с ним хорошо.

В то же время, если бы не Поля, я бы к нему и на пушечный выстрел не подошла.

И не узнала бы, что моя родная дочка живет неизвестно где.

— Из-за него наша дочка три года мучилась в детдоме! Я дико на него за это зла…

— Почему из-за него? — удивляется Лена. — Не он же ее туда сдал. Он даже о ней не знал, как и ты…

Объясняю очевидные вещи:

— Если бы он тогда не состроил из себя Отелло… Хотя бы предположил, что мне можно доверять и я не стала бы спать с другим… Тогда он сделал бы ДНК-тест и мне тоже, как недавно, и мы бы выяснили…

— Тю-ю-ю, ты белое пальтишко-то сними, сестра, — цокает языком Лена.

— В смысле? — смотрю на нее круглыми глазами.

— Если так рассуждать, то ты виновата не меньше его. Надо было идти в суд и доказывать твоему Артему, что не изменяла! Может, тогда раньше разобрались бы. А ты не стала, спряталась в своей квартире и слезы лила, гордую из себя корчила. Вон во что вылилась твоя гордость!

Мне становится еще горше от ее слов, ведь я понимаю, что сестра права. Я несу такую же долю вины, и мне от этого невыносимо плохо.

Я кривлю губы, смотрю на нее с мукой в душе.

Лена садится рядом, гладит меня по руке:

— Что куксишься? Не умеете вы ценить хорошее. Нашли девчонку — спасибо богу скажите. Некоторые вон во взрослой жизни только находят. Или не находят вообще… А тут трехлетнее дите, еще успеете перевоспитать, на путь истинный направить, окружить любовью… С Артемом договорилась, как будет навещать?

— Он не изъявил никакого желания видеться с Никой, — говорю это, а у самой во рту становится так горько, будто съела ложку жженого кофе и не запила ничем.

— То есть как это? — Глаза сестры увеличиваются в размере. — Так и сказал, что не хочет видеться? Не ожидала я от него такого…

— Нет, он не говорил, что не хочет видеться. Он вообще про это ни слова не сказал, даже не упомянул. Как можно вообще не упомянуть о желании видеться с собственной дочкой? Я не понимаю этого…

— Так он, может, просто не сообразил? — разводит руками Лена.

— Все он сообразил! — стою на своем. — Артем — самый продуманный из всех людей, которых я знаю. У него обычно все просчитано на десять хоров вперед. Так что тут не в этом дело. Просто он черствый, эгоистичный, безразличный…

— Прям уж-таки безразличный? — хмыкает сестра. — Может, все-таки любит вас? Может, неправа ты?

— Артем? Любит? — у меня вырывается нервный смех. — Ты бы видела, как он себя в Москве вел. Дела говорят громче слов. Да и слова были, знаешь, какие? Давай, Майя, старайся, ублажай меня, так и быть, с женой разведусь… Он не умеет любить, я ни одному его слову не верю. Он… Ты вообще за кого?! Ты за меня должна быть! А она тут Артема защищает…

— Я ни за кого, я за правду, — фырчит Ленка. — В моей картине мира другому человеку можно подарить квартиру только из любви. Какие у него еще резоны?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Может, он для Ники ее купил…

— Ну может и так, — соглашается сестра. — Кстати, мне кажется или девочки как-то совсем тихо играют?

— Да, как-то тихо… — замечаю и я.

С тех пор как в квартире появилась Вероника, здесь стало значительно более шумно. А теперь тишина.

Ох недаром говорят — когда дети играют тихо, в комнату даже страшнее заходить, чем если бы стояли там на ушах.

Мы обе не сговариваясь спешим в зал, но там одна Поля, играет в куклы возле кукольного домика.

Быстро оглядываю комнату, потом проверяю спальню, ванную, но дочки нигде нет.

Возвращаюсь в зал и обеспокоенно спрашиваю:

— Полечка, а где Ничка? Вы что, опять играете в прятки?

— Неть. Ника посла искать папу, — пожимает она плечами.

— Что ты такое говоришь?

Я судорожно пытаюсь вспомнить, заперла ли квартиру, когда мы заходили домой.

Не помню!

Со всех ног бегу в прихожую к двери, она вправду оказывается не запертой. Открываю и кричу на лестничной клетке:

— Ничка! Дочка!

Никто не откликается.

Глава 33. Что такое звездец и с чем его готовят

Артем

Я далеко не уехал.

Не смог.

Отъехал на несколько кварталов и тупо затормозил, припарковался в каком-то дворе.

Держу руки на руле и пытаюсь прийти в себя после всего, что мне сказала Майя. Но как после такого придешь в себя?

При таком раскладе она меня никогда не простит! Не то чтобы я заслуживал этого прощения, но…

Как мы дальше будем жить? Растить Нику?

Неужели единственное, что меня ждет в будущем, так это роль приходящего отца? И то если пустят, если разрешат.

Перед глазами плывет картина будущего, где Майя передает мне Нику по выходным. И я живу этими выходными, ведь больше нет ничего. Все, что мне останется, это наблюдать издалека, как любимая женщина растит дочек.

Как же я зачетно прошляпил собственную семью! Как талантливо!

А что будет, когда эта любимая женщина заведет себе нового любимого мужчину?

Майя — красотка. Вопрос времени, когда найдется ценитель.

И что? Я буду спокойно наблюдать, как кто-то ее окучивает? Целует, подарки дарит, забирает на ночь.

Я же не смогу! Я с ума сойду!

Либо его придушу, либо ее, либо себя. В общем, ничем хорошим не закончится.

Самое паршивое — я уже по ней дико скучаю. По ним! Я нужным им быть хочу, а не сбоку припеку, как сейчас.

Но по факту не нужен совсем. Она даже не позвонит мне, она…

В этот момент начинает вибрировать телефон. Хватаю его, смотрю, кто звонит, а там Майя.

Майя?!

Не верю своим глазам. Хочу ответить, но трубка выскальзывает из внезапно вспотевшей руки и ныряет между сидений. Как назло! И продолжает там вибрировать.

Кое-как достаю, перезваниваю.

И что я слышу…

— Артем, я потеряла нашу дочь! — стонет Майя в трубку.

Да так жалобно стонет, что я весь покрываюсь испариной. А когда до меня окончательно доходит смысл сказанных слов, холодею и забываю, как надо дышать.

В первую секунду даже не соображу, что предпринять.

— Что случилось? — хриплю в ответ.

— Она пошла тебя искать! — кричит Майя в трубку. — Артем, вернись, пожалуйста!

Услышав это, я резко включаюсь.

Завожу мотор и стартую с места.

На всей скорости мчу обратно, параллельно звоню в полицию.

Артем

Я нахожу Майю мечущейся по детской площадке.

Спешу к ней, хватаю за плечи, вглядываюсь в лицо:

— Толком мне расскажи, что случилось?

У Майи трясутся губы, но она сразу начинает рассказывать:

— Мы с Леной были на кухне, а она сбежала. Я весь двор обыскала, я голос почти сорвала, пока ее звала. Я не знаю, что делать!

Ее в буквальном смысле колотит.

— Спокойно, — чуть встряхиваю Майю, чтобы привести в чувство. — Сейчас сюда приедет полиция, будем искать.

Майя кивает, как китайский болванчик. Кажется, она готова согласиться на что угодно.

Через пару минут во двор и правда въезжают две полицейские машины.

Сотрудники полиции кратко опрашивают Майю и укатывают на поиски, закачав в свои гаджеты фото девочки.

— Скажи, куда вы тут успели сходить с Вероникой? — спрашиваю Майю, когда остаемся одни. — Она знает какие-то места?

— Только разве что супермаркет в паре кварталов, ей там очень понравилось, — вспоминает Майя. — Я им там покупала пирожные. Пойдем туда, я с тобой! А вдруг…