Мой Февраль (СИ) - Ричмонд Беатрис

— Бруклин, мы приехали, просыпайся, — тихо прозвучал над моим ухом голос мужчины.

— Нуу, — промычала я, — я не хочу, — мне было тепло, достаточно удобно, и пахло хорошо.

— Нужно вставать. Ужин готов, люди нас съедят, если я их не накормлю, и… — я распахнула глаза.

— Ужин? — первое, что я увидела, это заборчик у монументального здания. Нужно сказать, что и заборчик выглядел соответствующе. — Мы где?

— Возле моего дома, вернее дома, где я живу, — так же тихо сказал Феб.

— Я не пойду к тебе, — пытаясь сесть прямо, проговорила я. Шея затекла, и мои попытки повернуть голову, вызвали болезненное ощущение и гримасу на лице. — Сколько я спала?

— Не важно, главное, как ты себя чувствуешь? — спросил мужчина, надевая куртку.

— Нормально, — за все время, что шло обсуждение проекта, пока мы ходили на берег, он ни разу не задал этот вопрос. Он не знал, что иногда у меня кружилась голова, иногда свистело в ушах — я не хотела привлекать к себе лишнее внимание. Но сейчас это было необходимо — оказаться в его личных апартаментах для меня было бы слишком интимно. — Устала очень.

— Я приказал подготовить тебе комнату, — он застегнул молнию на куртке.

— Неет, — я же, наоборот, начала куртку с себя стягивать. — Я к тебе не пойду.

— Пойдешь, — уверенно сказал Феб.

— Нет, я хочу домой. Ты и так достаточно надо мной поиздевался. У меня болит голова, я хочу лечь, — он попытался меня перебить, — в свою постель…

— Тебя пугает, что ты будешь спать на моих простынях? — он ухмыльнулся.

— Нет, меня пугает, что я буду спать в одном помещении с тобой, — я повернулась к нему.

— Я не трону тебя, пока сама не захочешь, — в машине стало слишком жарко. Мы находились в опасной близости, и воздух просто начал сжиматься.

— В том то и дело, — я облизнула губы, которые внезапно стали сухими. — Я захочу, — его глаза потемнели, — но мне это не нужно.

— Ты не пробовала, может и нужно, — голос Феб стал таким же бархатистым и низким, как тогда, на приеме.

— Раза мне хватило, — ответила я, пытаясь отвести глаза. Но Феб был куда опытнее меня в таких делах. Он держал мой взгляд, насильно. Не знаю, куда бы нас завел этот разговор. Боюсь, что за секс на Парк-авеню нас бы оштрафовали. Спасла ситуацию пронырливая мисс Роуз, постучавшая в окно.

— Твою мать, — ругнулся Феб, — я ее точно уволю. Брук, ты идешь со мной сама, или я тащу тебя силой. Выбора у тебя нет.

— Я не пойду, — ответила я, скрестив руки на груди. — Тащи.

— Хорошо. Хочешь играть в детей, поиграем, — он открыл дверь, и вышел из машины. Обойдя ее, он открыл мою, и тих проговорил: — Выходи.

— Сначала мои вещи, — я посмотрела на него, он качнул головой. — В сумке мой телефон, а если ты забыл, то напомню: я недавно головой ударилась и вся моя семья и семья Эй Джей волнуются и звонят.

— Если бы они волновались, то не оставили бы одну, — пробурчал мужчина, идя к багажнику.

— Одну? Ваши люди, мистер Феб дежурили у меня под окнами, — крикнула я ему, не обращая внимания на мисс Роуз.

— Это было в целях твоей защиты, а вот твое здоровье никто проверить не мог, — он подошел, отдавая мне пальто, которое я тут же надела. Затем он протянул мне сумку. Когда я потянулась за лэптопом, он покачал головой. — А-а, это ты получишь завтра.

— Я не собираюсь оставаться у вас на ночь, мистер Феб, — достаточно громко, чтобы услышала мисс Роуз, сказала я. — Это нарушение субординации, и что обо мне подумают ваши сотрудники? — указав на мисс Роуз, сказала я.

— А ты сучка, — прошипел Феб. — Я тебе это еще припомню.

— Простите, но у меня не было другого выхода, — в сумке зазвонил телефон. По рингтону я поняла, что звонит подруга. — Это Эй Джей, я на секундочку, — сказала я, глядя на недовольного мистера Феба. — Буквально.

Минуточка превратилась в двадцать минут, после которых произошло то, что произошло.

Как оказалось, у Эй Джей, совершенно случайно, в Нью-Йорке была встреча. На вечеринке у Алекс она познакомилась с владельцем известной арт-галлереи, и тот предложил ей сделать выставку. Но так как на новый год он улетал в Европу, то встреча была назначена на двадцать шестое декабря.

— Не только у тебя праздники не удались, — жаловалась мне Эй Джей. — Я вот весь день простояла в пробках и просидела в душном кабинете.

Конечно, нигде она не стояла и не сидела, просто ей хотелось, чтобы кто-то ее поддержал и порадовался за нее — вот такая она моя подруга. Я постаралась на славу, говоря о том. Как я горжусь ею, и как будут гордиться ее родители.

— Надеюсь, ту балетную пару ты выставлять не будешь? — спросила я, косясь на недовольного Феба. Все уже поднялись в его квартиру, и только он остался на улице, регулярно показывая на часы.

— Нет, я готовлю другую, не менее эротичную, — хихикнула девушка. — Ладно, как у тебя дела?

— Ты сейчас где? — спросила я. Рассказывать ЭйДжей о всем, что произошло, нужно в более спокойной обстановке, иначе она могла бы приехать и просто сама затащить меня в постель к Фебу.

— На Манхеттене, — в ее голосе чувствовалось торжество. — Прикинь, у чувака галерея возле Центрального парка.

— Ты серьезно? — я посмотрела на Феба, а тот приподнял бровь. — А можешь меня забрать?

— В смысле, забрать? — Эй Джей удивилась. — Ты не останешься у него на ночь?

— Ты нормальная? — прошипела я, развернувшись к мужчине спиной. — Кто я, по-твоему?

— Дура, — ответила подруга. — И почему ты шепчешь? Он что, рядом стоит?

— Да, — ответила я.

— Привет ему передай, — я молча кивнула. — Сейчас.

— Мистер Феб, — в трубке посышался смех. — Эй Джей передает вам привет.

— Спасибо, — ответил он и отвернулся.

— А мне он передал? — спросила подруга.

— Не заслужила, — теперь уже смеялась я. — Так, я стою возле Дакоты уставшая и замерзшая. И жду тебя.

— Ты делаешь ошибку, детка, — Эй Джей грустно вздохнула.

— Он мой босс, — ответила я. — Он серьезный…

— Ты тоже, — перебила меня подруга.

— Не перебивай, — одернула я. — Серьезный, богатый, шикарный. Я — нет. И вообще, я потом тебе все расскажу.

— Хорошо. Я буду минут через двадцать. Постарайся остаться живой, — она снова хихикнула. — Если я приеду, и тебя не будет, значит…

— Я буду, — я повернулась к Фебу. — Жду.

Когда я сказала Фебу о том, что подруга меня заберет, в ответ услышала банальную фразу типа: «Хорошо, Брук, я подожду, пока ты сама ко мне придешь. Только тогда на поблажки не рассчитывай». Конечно — же он услышал в ответ похожее на: «Не стоит мистер Феб. Не приду».

На этом наш разговор закончился. Феб ушел, не оглядываясь, и только швейцар, закрывающий за ним дверь, с любопытством на меня посмотрел. А я осталась стоять на улице. Кто знал, что уже достаточно скоро Феб дождется моего прихода.

43

Пока я ждала Эй Джей, стало совсем темно и холодно. Ажурные фонари прекрасно справлялись со своей функцией, но близость Центрального парка, закрытого для посетителей, пугала. Да, жил Феб в очень респектабельном доме, в не менее респектабельном районе, но и я, совсем недавно, побывала в абсолютно неприятной передряге.

— Не думаю, что он оставил меня без охраны, — пробормотала я под нос, под словом «он» подразумевая Бенджамина. Но даже знание того, что кто-то сейчас следит за моей безопасностью, меня не сильно успокаивало. Было действительно страшно. Днем 72-ая улица шумная и многолюдная — машины, жители, туристы, фанаты убитого здесь Джона Леннона — создают толчею и заторы. Но холодным, дождливым вечером двадцать шестого декабря многие решили сидеть дома возле каминов, либо отрываться на вечеринках в пент-хаусах. — Богатые люди не ходят на деловые встречи во время рождественских каникул, — хотя один, все же пошел, и испортил праздники многим людям. Зачем нужно было собираться в такую погоду и зимой, зная, что стройки до весны не будет? Тем более, что встретиться придется еще не раз: подогнать расчеты, изменить чертежи, добавить пристройки — да мало ли что еще нужно будет изменить. Так почему именно сегодня?