Стенли Морган - Оле, Мальорка !
— Ох, уж эти знаменитости, — вздохнул Патрик. — Знаете, девочки, что наш Расс на короткой ноге с любыми шишками и светскими львами? Расс, расскажи, как ты побывал на яхте этого миллионера… Аа-ууу-ыыы!
Я лягнул его по лодыжке под столом.
— Так чем мы займемся сегодня вечером? — громко спросил я, меняя тему. — Девочки, чего вам хочется?
Лайла не колебалась ни секунды.
— Обожаю морские деликатесы, — заявила она. — Еще в Лондоне мечтала, как прилечу сюда и наемся всяких вкусностей. А потом я бы хотела сходить в дискотеку "Облегающий сапожок". Я слышала — там очень здорово.
Я мысленно застонал. Только "сапожка" мне не хватало — печально знаменитой вотчины Дюка Стаффорда.
— И мне бы хотелось побывать в ней, — поддакнула Аманда. — Может, нам повезет — и там окажется сам Дюк. Я слышала, что он великолепен.
Ладно, черт с ним, решил я. В конце концов — у девушек остается всего один день. Пусть потешатся.
— Что ж, полопаем рыбки! — жизнерадостно провозгласил Патрик. Потом, повернувшись ко мне, спросил: — "Эль-Ленгуадо" подойдет?
— Прекрасно.
Крохотный, но очень уютный ресторанчик "Эль-Ленгуадо", специализировавшийся на дарах моря, располагался в малопосещаемом туристами месте на самой окраине Пальмы; в него заглядывали главным образом коренные островитяне, понимавшие толк в деликатесах и знавшие, где можно получить на ужин прекрасного лангуста, не закладывая в залог последнюю гасиенду. Прикончив напитки, мы заказали ещё по рюмочке, а потом двинулись пешком к "Эль-Ленгуадо".
Я поразился, увидев, что ресторанчик почти битком забит американской матросней. Наши девушки произвели маленький переполох — со всех сторон уважительно засвистели. Впрочем, по счастью, обошлось без глупостей. Продвигаясь вслед за совершенно затравленным официантом к единственному свободному столику, со всех сторон окруженному матросами, я вдруг ощутил себя новобранцем, завербованным во флот.
Довольно скоро я понял, почему официант выглядел таким затравленным. Как я уже упоминал, основными посетителями ресторанчика, находившегося в стороне от туристических маршрутов, были коренные жители Мальорки, и поэтому обслуживающему персоналу почти не приходилось общаться по-английски. Так что, подвергнувшись столь внезапному нашествию пары дюжин американцев, наш официант и ещё двое бедолаг, сновавших вокруг, буквально с ног сбились, силясь понять, чего желают господа янки. Мы с Патриком вдоволь навеселились, слушая, как один побагровевший от бессильного напряжения морской волк пытается вдолбить официанту, что у него аллергия на рыбу, а желудок принимает только один вид пищи: бифштекс из вырезки с кровью, с жареным луком, помидорами, картофельными чипсами, сладкой кукурузой, соленым укропом и кетчупом. Пока из всего перечисленного официант принес ему только отварного кальмара и кофе.
Глядя на этого моряка, трудно было поверить, что он способен страдать аллергией в любой форме. Телосложением он напоминал средних размеров авианосец, а на плечах запросто разместились бы все местные официанты вместе с близкой и дальней родней. Трое его приятелей казались рядом с ним карликами и, даже сидя, он был одного роста с официантом. Настоящий Кинг-Конг.
Откуда-то подоспевший четвертый официант предложил нам меню. Я сказал по-испански:
— Мы сначала промочим горло, а еду закажем попозже.
Исполин-янки навострил уши. Повернувшись к нам, он спросил, едва не всхлипывая от отчаяния:
— Слушайте, мужики, по-английски, случайно, никто из вас не разговаривает?
— Немножко разговариваем, — ухмыльнулся я. — Объясниться, по крайней мере, сумеем.
— Ха, — просиял гигант. — Да вы же англичанин! Простите — ладно? Помогли бы нам, может, разобраться с этими придурками…
Я встал, подошел к их столу и поздоровался с официантом по-испански. Бедняга едва не расплакался от счастья; выглядел он так, будто обрел давно потерянного брата. Я втолковал ему, чего хочет Кинг-Конг. Официант лихорадочно заводил карандашом по блокноту, тряся головой и приговаривая:
— Си! Си, сеньор…
— Слава Богу! — облегченно выпалил янки. — Спасибо, дружище. Век не забуду.
— Может, и нас выручите? — жалобно спросил тощий, как соломинка для коктейля, молокосос с копной ярко-рыжих волос и в пенсне.
— С удовольствием. — Я повернулся к Патрику. — Займись пока остальными столами — надо помочь своим ближним. Извините, девочки, мы быстро…
В течение последующих пятнадцати минут мы обзавелись двумя дюжинами дружбанов по гроб жизни и навеки сцементировали англо-ирландско-американские отношения.
— Спасибо, парни, — сказал Кинг-Конг, привставая из-за стола и протягивая мне ладонь размером с приличную дубовую дверь. — Меня зовут Барни Колмер. А это мои кореши — Дейв, Льюис и Джил…
— Сокращенно от Джилберта, — подсказал похожий на клистирную трубку рыжий. — Счастлив с вами познакомиться. Даже не знаю, как вас благодарить.
— Мы бы с удовольствием пригласили вас, — поддержал Барни. — Но, может, у вас своя компания…
Я кинул взгляд на Патрика с девицами. Они бы истерли меня в порошок, вздумай я отказаться.
— Отчего же, спасибо, мы не против.
Я жестом подозвал официанта и попросил, чтобы он придвинул наш стол к столу американцев. Бедняга был так счастлив, что выпутался из столь безнадежной передряги, что, похоже, готов был гору своротить, попроси я его о такой услуге.
— До чего же здесь здорово! — воскликнул Барни, стуча по столу здоровенной лапищей. — Вы даже не представляете, как мы предвкушали эту высадку в Пальме. Ребята уже заждались. Мы, едрит его… извините за выражение, мисс. Словом, мы бороздили эти чертовы океаны добрых два месяца, обогнув всю Африку. "Испытание на прочность", так это называют наши начальники. Сухопутные крысы. С десятого апреля моя нога не ступала на берег — и это в такую-то жарищу!
— Значит, сегодня вы зададите тут перцу? — с улыбкой подначил я.
Барни озорно, почти по-мальчишески улыбнулся.
— Ты попал в самую точку, Расс. За последнюю неделю на корабле нам всю плешь проели, поучая, что мы должны вести себя прилично, не напиваться, не буянить и не приставать к испанкам. Впрочем, я свято убежден — они и сами не верят, что мы последуем этим идиотским наущениям. Зато военной полиции они сюда нагнали чертову уйму. На каждого нашего брата — по легавому, заржал он. — Слушай, Расс, как тут насчет выпивки? Нам нужно наверстать упущенное за целых два месяца.
Мы заказали выпивку. Прошлись по кругу, потом — по следующему. Дружелюбные американцы платили сами, не позволяя нам с Патриком лезть за бумажником.
