Лаура Тонян - Будем квиты
Я этого хотел.
Но я не счастлив, каким думал, я буду, когда это случится.
И какого-то черта мне хочется заплакать вместе с ней.
Только вместо этого я ложусь на один из матрасов, расстеленных на полу , и начинаю насвистывать мелодию одной из песен группы Queen.
Глава 12
Агнес
После того, как потерпел сражение, приходит некое смирение с положением. С ситуацией, в которой находишься. Это случилось и со мной, но я все еще ненавидела Галлахера. То есть, совсем не так: я ненавидела его еще больше, не проявляла к нему больше никакого сочувствия, и теперь я точно уверена, что никогда, что бы ни случилось, я его не прощу! Как можно быть настолько равнодушным, настолько ужасным человеком, чтобы без труда, без зазрения совести разрушить чью-то мечту?! Разрушить чью-то жизнь… Мою жизнь.
Полчаса назад через дверь я услышала звук моего мобильного телефона, сигнализирующий о том, что батарея разряжена. Это после того, как он разрывался от звонков – десятков звонков и смс-сообщений. Снова и снова. Как ни странно, Аарон это никак не прокомментировал. Он иногда вытаскивает свой телефон из-под подушки, включает его, пялится в экран, проводя пальцем по сенсору, а потом опять выключает , чтобы спрятать.
Мы просидели практически в абсолютной тишине больше восьми часов. Я так много плакала, что вырубилась, но ненадолго. Когда я набралась смелости, чтобы спросить у этого козла, который час, он ответил мне, что уже почти семь вечера. Весело. Не знаю, почему он не отпускает меня отсюда, ведь уже нет смысла держать меня здесь – как бы я ни хотела, не успею добраться до Джексонвилля за час. Вообще-то, желательно бы появиться там за час до выступления. А лучше – за два. Вся эта суета, предварительная репетиция, переодевание. Мы собирались с Дуайтом еще раз обсудить номер, размяться и выпить кофе. Мы собирались сделать так много, а я подвела нас обоих…
Господи, как прекратить думать о том, что я уже не получу? Я просто не могу перестать представлять разочарованное лицо Дуайта. Он, вероятно, опечален. Очень опечален. Он действительно не ожидал от меня такого. Или, возможно, сейчас он очень переживает, что со мной могло что-то случиться… Боже, я надеюсь, он не станет звонить моим родителям или Сэм? Это худший вариант событий, и я предпочту даже не прокручивать его в голове.
Дьявол! Вот, если честно, мне необходимо позвонить ему, чтобы тот не натворил глупостей. Просто нужно сказать Дуайту, что со мной все в порядке и объясню все позже.
Я присаживаюсь на матрасе, и Рон ту же поворачивает голову ко мне, уловив краем глаза движение.
- Можешь дать мне позвонить, пожалуйста? – охрипшим голосом прошу я.
Я звучу как заядлый курильщик.
Рон мгновенно принимается хохотать. Его голубые глаза сверкают от веселья.
- Ты что, шутишь?
- Нет.
- Наверное, все же да. - Настроение у него, по всей видимости, лучше, чем у меня. – Конечно, я не собираюсь разрешать тебе сделать звонок, кому бы то ни было, Ники. Хочешь, что, вызвать копов? Или позвонить друзьям, попросить, чтобы вытащили тебя отсюда? – Он наклоняется ближе, уперев одну ладонь в пол. – Уясни уже: здесь мои правила, моя игра, и ты просто расплачиваешься за грешки твоей сестренки.
О чем вообще можно разговаривать с человеком, который считает, что может совершать правосудие?
Я делаю глубокий вдох, стараясь говорить спокойно. Кажется, еще чуть-чуть – я расплачусь.
- Мне просто нужно сообщить Дуайту, что со мной все хорошо. Я уверена , он очень переживает.
- Сообщишь ему об этом позже, - произносит Аарон, беспечно поведя плечами, и тянется через меня к нижней полке высокого стеллажа, чтобы схватить питьевой йогурт.
Я наблюдаю за тем, как он откручивает крышку и приникает губами к горлышку бутылки. Спустя несколько больших глотков, он отводит руку с бутылкой и облизывает губу. Это совершенно неуместно, но мне по-настоящему становится смешно. Я хочу сдержать улыбку, однако у меня это почти не получается.
Заметив мой веселый взгляд, Рон разводит слегка руками.
- Что такое? Я купил это нам двоим. Мне нравятся йогурты, ясно?
Я качаю головой с улыбкой на лице, отведя глаза.
- Ясно, - бормочу еле слышно.
В следующие несколько минут я не смотрю в его сторону, но слышу, как под ним прогибается матрас, как он ставит бутылку на пол и снова включает телефон. А потом Аарон вновь начинает говорить:
- Мы можем поболтать, если хочешь. – Я, оставаясь сидеть в прежнем положении, резко поворачиваю к нему голову. Видимо, мой недоуменный взгляд заставил Рона слегка растеряться, поэтому он робко добавляет: - Ну, чтобы скучно не было… Н ам же до утра здесь торчать.
Я почему-то сразу думаю о том, что дверь туалета находится сразу за ним, но сбежать мне не получится, потому что снаружи - со стороны коридора - она заколочена досками. Но мы хотя бы можем справлять нужду, а не терпеть. И за это Аарону спасибо!
- Ты же это не серьезно, да? – нервно улыбнувшись, говорю я. – В смысле, ты запер меня здесь, в этом крошечном помещении. Ведешь себя, как полный засранец, и думаешь, что я хочу говорить с тобой? – Аарон открывает рот, чтобы дать волю словам, но я быстрее его - Если я улыбнулась тебе несколько минут назад, это не значит, что все хорошо. Я улыбнулась не тебе, я посчитала забавными некоторые детали этого ужасного дня! Тебе все понятно?
Рон сглатывает; его глаза бегают. Он то опускает веки, то распахивает их. Но потом, кажется, он находит, что сказать мне, поэтому в достаточной свободной манере откидывается на стену позади. Его футболка натягивается на груди, очерчивая мышцы груди и пресса. Но я стараюсь не смотреть туда. Его нахальный взгляд блуждает по мне, и хоть я сижу к нему вполоборота, мне неловко от его разглядываний.
- Чего ты так сморишь? – бросаю я, вскидывая подбородок.
Парень приближается медленно: ровно в том самом темпе, чтобы лишить меня возможности дышать. Он практически соприкоснулся со мной носом, и только тогда он выдыхает:
- Ты ненавидишь меня.
Это вызывает нервный смешок. А потом я смеюсь, но отнюдь не искренно. Теперь я облокачиваюсь о стену и, сложив руки, на груди, не отвожу глаз от Рона.
- Конечно, я тебя ненавижу. С чего мне бы тебя любить?
Что-то не то сказала… Аарон цепляется именно за это.
- А ты могла бы? – вскинув бровь, интересуется он.
То, как горят его глаза, может значить, насколько ему важен ответ на этот вопрос.
- Никогда.
Качнув головой, Рон ухмыляется и вторит мне, вновь заваливаясь назад. Его крепкие руки, которые обнажает футболка с короткими рукавами, скрещены на груди, практически в точности как у меня.
- Хорошо. За что ты ненавидишь меня, Ники?
