Марко Васси - Чувственное зеркало
Все люди окружавшие Мартина, все предметы вдруг куда-то исчезли, и в следующее мгновение случилась странная вещь. Мартин вдруг ощутил себя сидящим на платформе. Но только был он уже не Мартином, а Баббой. Они с гуру словно обменялись индивидуальностями, и Мартин увидел, что они совершенно тождественны. И тогда Мартин засмеялся, только смеялся не он, а Бабба. А сам Мартин зарделся от смущения.
И столь же внезапно опять превратился в настоящего Мартина Гордиса, тренера по гимнастике, тридцати пяти лет, проживающего отдельно от жены в городе Нью-Йорке. Он находился в большом помещении, в котором несколько сот человек внимали индийскому гуру, способному, по словам Роберта, изменить всю жизнь Мартина. Все это, конечно, очень интересно, но чье это там тело раскачивается из стороны в сторону, скажите на милость?
Мартин почувствовал на плече руку Роберта. Глаза приятеля лучились добротой. Мартин опять взглянул на Баббу. Тот надел новую «маску» и стал старше лет на пятьдесят. Казалось, что Бабба озирает всех с заоблачных высот. Мартин попытался было сообразить, как это ему удалось слиться недавно воедино с гуру, но в эту минуту Бабба вдруг тихо сказал.
— В тебе много печали.
«Еще бы, — подумал про себя Мартин. — С этою начинают все гадалки.»
— Ты несчастен, — продолжал Бабба. — Зачем ты пришел?
По толпе прокатился удивленный ропот, Роберт наклонился к Мартину и сказал шепотом:
— Такое случается крайне редко. Бабба почти никогда не беседует с новичками. А если и беседует, то не настаивает на ответе так, как теперь.
Мартин понял, что ему дают исключительный и редкий шанс приобщиться к Истине. Но он по-прежнему не хотел раскрывать себя перед Баббой. Он ему не верил. Это даже слегка удивило Мартина — ведь Бабба еще ничего не сделал, так что выносить о нем какое-то суждение Мартин не вправе.
Он оторвал взгляд от пола и опять посмотрел в глаза гуру, ожидая очередной порции галлюцинаций, но Бабба застыл в неподвижности.
А затем сказал громко и четко:
— Развод это смерть.
Мартину словно врезали кулаком по виску. Он повернулся к Роберту и безапелляционно заявил:
— Это ты рассказал ему о моих семейных проблемах…
Но Роберт и сам разинул от удивления рот, и Мартин понял, что обвинения его несправедливы. Оставалось предположить, что Бабба ляпнул фразу наугад. Но глаза гуру говорили Мартину совсем о другом. Они говорили о том, что Бабба знает о том, что творится в душе Мартина.
Бабба вновь начал блуждать взором по комнате, а затем резко остановил свой взгляд на Мартине — уже в который раз:
— Джулия, — произнес гуру.
Мартин ахнул.
— Мрак, — продолжал Бабба. — Ты не видишь ее. Она не видит тебя.
У Мартина ушла из-под ног земля.
— Вижу печаль, — повторил Бабба. — Очень много печали. Ты не видишь ее, она не видит тебя.
Мартин услышал чей-то всхлип. Потом почувствовал, как по его щекам покатились слезы. Ему сдавило грудь. Прошло несколько минут, прежде чем он понял, что все это происходит именно с ним.
«Я плачу», — догадался он.
И, припав к полу, зарыдал, уткнувшись лицом в ладони. Все накопившиеся за долгие годы слезы изливались прочь, очищая душу Мартина. Вновь промелькнули перед его мысленным взором образы дорогих его сердцу людей — отца, матери, друзей… А потом ему явилась Джулия — источник всех его печалей. И Мартин вдруг понял, как давно не видел ее, понял, что позабыл ее запах, не может вспомнить ее привычек. Она вдруг превратилась в доставляющую лишь раздражение частичку, затесавшуюся на задворки его чувства. Вслед за этим внезапно нахлынули воспоминания о первых счастливых годах брака. Они омыли Мартина целым океаном образов, слов, взглядов, прикосновений… И все это кануло, кануло в вечность безвозвратно. Джулия умерла для него, и Мартин нисколько не опечалился из-за этого. Наоборот, с каждым новым приступом плача он избавлялся от очередных горестей.
Мартин плакал почти полчаса. Наконец, всхлипы его стали реже и он мало-помалу успокоился, замерев на полу в позе человеческого зародыша.
«Кто я?» — застучало в висках. «Что я здесь делаю?»
Мартин открыл глаза.
«О Господи, что они все подумают обо мне?»
Бабба не спускал с него глаз. С гуру произошла очередная метаморфоза. Теперь он вдруг превратился в бабушку Мартина — в добрую морщинистую старушку с ласковыми руками.
Мартин огляделся. Все присутствующие в зале тоже смотрели на него. Роберт глядел на своего приятеля с тем умилением, с каким родители смотрят на своего ребенка, произнесшего первое слово. Мартин медленно поднялся с пола, сел, полез в карман, достал оттуда платок и громко высморкался. В зале засмеялись. Мартин моментально увидел себя со стороны и тоже улыбнулся.
Он вытер глаза, уселся в позу лотоса и приготовился слушать и смотреть, что будет дальше. Он еще не подозревал, что гуру уже исцелил его душу, но чувствовал невероятный подъем. Ему предстоит еще долгий путь к осознанию того, что все его заботы и печали смехотворны и являются всего лишь отражением подлинной Сущности, которую и должен познать человек, стремящийся к просветлению.
Для Баббы, достигшего такого просветления, весь эпизод с Мартином не имел никакого значения, равно как и все известные во Вселенной феномены. Путь к просветлению он начал очень давно, восьмилетним мальчишкой. Он воспитывался в очень религиозной семье — отец его был жрецом культа Ханумана — Бога обезьян, а мать старалась перещеголять в набожности всех жен местных жрецов. Восьмилетнему мальчишке в один прекрасный день открылось нелепое лицемерие собственных родителей. Подобное открытие совершают почти все дети, если они, конечно, не полные кретины. Но Бабба заметил не только глупость родителей, — он понял, что таким образом те пытаются отгородиться от Печали. Узрев эту Печаль, маленький мальчик вдруг залился горючими слезами и плакал семнадцать дней подряд. Он потерял за две с половиной недели двенадцать килограммов веса и был на грани смерти. Родители обратились за помощью не к врачу, а к мудрецу-отшельнику, который уединился в пещере в пятнадцати милях от деревни. Выслушав убивающихся от горя родителей Баббы, мудрец сказал:
— Бросьте мальчика в реку, а затем приведите его ко мне.
Маленького Раммурти — так звали тогда Баббу — бросили в реку, и он едва не утонул. Двое мужчин бросились спасать его и вытащили полуживого на берег. Тем не менее, мальчик действительно перестал плакать. Когда же родители привели его к отшельнику-мудрецу, тот заявил, что Раммурти отмечен особой печатью и создан для служения Истине. Мать и отец Баббы не посмели перечить святому отшельнику, когда тот попросил отдать мальчика к нему в ученики.
