Сильвия Дэй - Гордость и наслаждение
Джаспер снова двинулся вперед. С площадки третьего этажа Элиза взглянула вниз: кроме канделябров, ничто не оживляло пустые стены холла, затянутые зеленым дамаском.
– Мои желания всегда относились к миру невещественного. – Джаспер замедлил шаг. – Я хотел здоровья и счастья для моей матери, возмездия для негодяев, удовлетворения от хорошо сделанной работы для себя. И никогда не мог понять, почему люди так привязываются к вещам. У иных это становится настоящей одержимостью.
И, несмотря на ровный тон, Элиза ощутила, какие глубокие чувства скрываются за этими словами.
– Но почему ты говоришь мне все это? – мягко спросила она, сжимая его ладонь обеими руками.
– На этом этаже обитаю только я. – Джаспер снова шагнул вперед. – И все комнаты здесь, кроме моих личных, пусты.
Он снова ушел от ответа, и это становилось утомительным. Элиза не могла понять его настроения, но была слишком захвачена сумятицей собственных переживаний, чтобы разбираться в чувствах Бонда.
Они подошли к открытой двустворчатой двери, и Джаспер жестом предложил Элизе войти первой.
Глубоко вдохнув, она перешагнула порог. Как и ее собственная комната в доме Мелвилла, гостиная Джаспера была отделана в основном в бордовых тонах, с некоторой добавкой оживлявших их кремовых оттенков. Но это помещение было полностью мужским: ни кистей на шторах, ни узорчатых тканей, никакой резьбы на мебели.
Зато здесь витал запах Джаспера, и Элиза вдохнула его полной грудью, чувствуя, как он проливает бальзам на ее взвинченные нервы. Но потом она взглянула налево, в открытый проем, ведший в спальню Джаспера, и внутри у нее снова все сжалось.
– У женщин приняты особые игры, – негромко произнес Джаспер, взглядом прожигая Элизу насквозь. – Способы проверить, насколько увлечен тот или иной мужчина.
– О чем ты говоришь?
– Женщины дают мужчине понять, какие цветы или краски они любят, какие даты для них важны, а потом следят, усвоил ли он эти сведения и поднесет ли в нужное время нужный подарок.
Элиза нервно сжала руки. Следует ли ей сесть? Или лучше остаться на ногах, ведь Джаспер продолжал стоять?
– Но ведь мужчины и женщины придают значение совершенно разным вещам, – заговорила она, стараясь преодолеть неловкость. – И глупо было бы ждать от мужчины, что он станет выражать свою привязанность неестественным для себя способом. Лучше позволить человеку выражать свои чувства так, как это удобно ему самому, и это вернее всего позволит узнать его натуру.
– Ты хотя бы догадываешься, как возбуждает меня твой ум? – Джаспер так улыбнулся, что Элиза затрепетала. – Мы вернемся к этой теме, когда я буду внутри тебя. Подозреваю, это окажется в высшей степени эротично.
Элиза залилась краской.
Джаспер закрыл дверь в коридор и запер ее на ключ. Негромкий щелчок отозвался звоном во всем ее теле.
– Я тоже проверял тебя сегодня, – сказал Джаспер, продолжая стоять спиной к Элизе. – Сам изумлен своим поведением, если учесть, насколько меня раздражают подобные хитрости.
– И я прошла испытание?
Повернувшись к ней, он сбросил сюртук.
– Ты ведь в моем доме, и это означает «да».
Джаспер быстро расстегнул пуговицы жилета. Элиза не находила сил отвести взгляд, хотя внутренний голос твердил ей, как не согласуется это с принятыми правилами и девичьей скромностью.
Элиза откашлялась:
– Ты прислал за мной, но не объяснил почему.
– Если бы за тобой прислал Монтегю, ты бы поехала?
– Нет, разумеется. Он на меня не работает.
Джаспер застыл. Когда он снова взялся за пуговицы жилета, в нем стало заметно нетерпение.
– А если бы тебя позвал Рейнолдс?
– Тоже нет.
– Но он на тебя работает.
Джаспер явно стремился добиться от нее правдивого ответа.
– Никто другой не заставил бы меня это сделать, – призналась Элиза.
Джаспер развязал шейный платок, и у нее пересохло во рту. Так хотелось прикоснуться к этой смуглой коже, ощутить, как движутся под ней мышцы…
– В этом и заключалась проверка. – Джаспер избавился от башмаков. – Мне необходимо было знать, смотришь ли ты на меня иначе, чем на других мужчин. И еще – как далеко тебя может завести твой авантюризм.
– Во мне нет ничего подобного! – возразила Элиза.
– Это тебе так кажется.
Джаспер швырнул шейный платок на пол и через голову быстро снял рубашку.
У Элизы ослабели колени. На неверных ногах она добралась до ближайшего кресла и почти упала в него.
Боже великий, как прекрасен был Джаспер! Его красота ошеломляла. Элиза отлично помнила, как он заставил ее прикоснуться к нему, когда впервые поцеловал. Его тело под ее руками было твердым как камень… Теперь она понимала почему. Элиза невольно взялась за горло и сглотнула.
Ни на одной картине она не видела столь великолепного мужского тела, как то, что сейчас предстало перед ней. Выпуклые линии мышц живота и поросль темных волос в нижней его части были для Элизы чем-то совершенно новым и восхитительным. Ее взгляд устремился туда, где эту поросль пересекал пояс.
А потом и ниже…
Там он тоже был твердым, конечно. Восставшее мужское естество четко просматривалось под тонкой замшей прекрасно сшитых штанов. В животе Элизы что-то сжалось. Джаспер был полон природной, почти животной мужской силы, которая яростно требовала выхода. Но сможет ли удовлетворить его она, почти ничего не знающая о собственной женской природе?
Подняв голову, Элиза встретила пристальный взгляд Джаспера. Потом он напряженно улыбнулся и сел на диванчик напротив, давая Элизе возможность как следует его рассмотреть. Внешних признаков своего возбуждения он ничуть не стыдился.
Джаспер неторопливо стянул чулки.
– Но я очень надеюсь, что авантюризма в тебе хватает. Иначе ты недолго вытерпишь меня и мое занятие.
– Я уже делаю больше, чем просто терплю тебя, – чуть слышно возразила обессиленная Элиза.
Джаспер встал. Его взгляд обжигал. Элиза была зачарована его видом, буквально сражена. И она ни о чем не жалела, напротив, чувствовала, что отдала бы все за возможность смотреть на Джаспера бесконечно. Опьяненная возбуждением, она беспомощно подумала, возможно ли переживать нечто подобное каждый день…
– С той минуты, когда я впервые увидел тебя, я желал тебя и знал, что должен обладать тобой, – сказал Джаспер, подходя к ней. – Но с тех пор я успел понять, что мной движет не просто страсть. Я желаю безраздельно владеть тобой, Элиза. Ты понимаешь, что это значит? Никогда прежде обладание чем-то не имело для меня значения, я легко приобретал и так же легко терял, находя замену чему угодно.
– Да, понимаю… – Элиза позволила Джасперу поднять ее на ноги. – Но что из этого следует?
