Кристен Эшли - Для тебя
Я вытерла глаза, унимая слёзы и не глядя на него.
— Я в порядке.
Повисло молчание, но Морри придвинулся ближе ко мне. Я ощущала, как его крупное тело заполнило пространство за стойкой.
— Ты должна рассказать мне про своё утро, — сказал Алек, и мне пришлось посмотреть ему в глаза, хотя я и не желала этого.
— Что?
— Расскажи мне про своё утро, Феб, — повторил Алек.
— Я пришла, чтобы подготовиться к открытию... — начала я.
— Про всё утро, — перебил меня Алек.
Я открыла рот, чувствуя, как разлепились губы, словно впервые, хотя знала, что делала это раньше. Просто сейчас всё ощущалось по-другому. Как будто в первый раз. Как будто мои губы разомкнулись, как в замедленной съёмке.
Я пожалела, что не захватила кофе из кабинета.
— Я проснулась...
— Во сколько?
Я покачала головой:
— Как обычно, в семь-полвосьмого.
— Ты встаешь в полвосьмого? — спросил Морри, словно я не в своем уме.
— Да.
— Блин, Феб, мы владеем баром, — высказался Морри. — Зачем тебе вставать в полвосьмого?
— Не знаю. Просто я всегда так встаю.
Это правда. Даже если я ложусь в половине четвёртого утра, я всё равно просыпаюсь между семью и половиной восьмого. Это моё проклятье.
— Ты проснулась, что потом? — вмешался Алек, взглядом велев Морри заткнуться. Он частенько это делал, но обычно Морри не затыкался. На этот раз он послушался.
— Покормила кота...
— Одна? — спросил Алек.
Я уставилась на него:
— Одна ли я кормила кота?
Он покачал головой, но вышло как-то резко.
— Проснулась.
Я медленно вдохнула, не желая отвечать на этот вопрос, не желая сообщать Алеку эту информацию и не желая того ответа, который должна дать. Но я знала, что это важно, и поэтому кивнула.
Он тоже кивнул, снова резко.
— Что ты делала после того, как покормила кота?
— Занималась йогой...
Алек нахмурился, и теперь уже он смотрел на меня так, словно я не в своём уме.
— Ты занимаешься йогой?
— Ну... да.
Он отвёл глаза и пробурчал:
— Господи.
Я не поняла, что не так с йогой, но не стала спрашивать. Я хотела, чтобы всё закончилось. На самом деле, я хотела, чтобы закончился этот день, этот год. Я хотела, чтобы прошёл целый год и все события подзабылись бы и казались менее реальными.
— Как я сказала, я позанималась йогой, приняла душ и пошла к Мимс.
— Кто-нибудь видел, как ты шла к Мимс? — спросил Алек.
— К чему ты ведёшь?
Кажется, Морри начинал злиться.
— Просто дай мне задать вопросы. Всё закончится, и мы двинемся дальше, — ответил Алек.
— Джесси, — вмешалась я, стремясь рассказать побыстрее, чтобы всё закончилось и мы могли двигаться дальше. — Я зашла к ней, и мы вместе пошли к Мимс.
Джесси Рурк и Мими Вандервол были моими лучшими подругами ещё со школы.
— Вы с Джесси пошли к Мимс, что дальше? — спросил Алек.
— Мы посидели у Мимс, выпили кофе с маффинами, поболтали, как обычно, — ответила я.
Так было каждый день, хотя иногда Джесси не приходила со мной и я пила кофе с маффином в компании своих дневников или книги.
Я предпочитала дни, когда со мной была Джесси. Мимс владела кафе, и к тому времени, как я приходила, там уже была толпа, так что у неё не было времени на разговоры. На моём столике стояла табличка с надписью: «Зарезервировано», хотя все и так знали, что столик мой, и никто никогда не садился за него по утрам. В табличке не было необходимости, один из детей Мимс вырезал на столе: «Место Феб. Не садиться — умрёшь». Дети Мимс были немного неуправляемыми, но забавными.
— Во сколько ты ушла от Мимс? — спросил Алек.
Я пожала плечами:
— Где-то около десяти, наверное. И сразу пошла сюда.
До бара «Джек и Джеки» было недалеко. Он находился через два дома от «Кофейни Мими».
— Я открыла дверь, включила кофеварку и пошла в заднюю часть бара, чтобы вынести мусор, который, как я знала, будет стоять в коридоре. Он там и стоял. Я открыла дверь, взяла пакеты и...
Я замолчала и опустила глаза на мешки с мусором возле своих ног. Дальше можно было не рассказывать.
— Феб, ты видела что-нибудь ещё?
Мне пришлось сделать глубокий вдох, которого мне показалось недостаточно. В груди было пусто, словно я могла дышать и дышать, но мне никак не удавалось наполнить её и никогда не удастся снова.
Я посмотрела на Алека:
— Что-нибудь ещё?
— Кто-нибудь был в переулке, когда ты вышла?
Морри подошёл ко мне и положил руку мне на плечи.
— Господи, Колт. К чему ты, мать твою, клонишь?
— Она тёплая, — ответил Алек отрывисто, как будто не хотел этого говорить, но ему пришлось, и поэтому он постарался произнести слова как можно быстрее.
— Тёплая? — спросила я.
И увидела, как он прикусил нижнюю губу. Я знала, почему он это сделал, видела много раз. Он делал так, когда был очень, очень зол.
— Тело, — сказал он. — Энджи.
— Что? — спросил Морри.
— Она ещё тёплая, — ответил Алек. — Её убили недавно.
— Боже мой, — прошептала я. Пустота у меня в груди начала гореть, к горлу подкатила тошнота, и мне пришлось сглотнуть её.
— Ты, блядь, прикалываешься? — взорвался Морри.
— Ты видела что-нибудь, Феб? Слышала? Какое-нибудь движение, что угодно, — настаивал Алек. Ему были нужны ответы, но он говорил тихо, мягко.
— Да твою ж мать! — выругался Морри.
— Морри, ты только мешаешь, — сказал ему Алек.
— Да пошло оно на хрен, Колт, моя сестра открыла дверь на место убийства! — бушевал Морри. — Хочешь сказать, тот парень мог быть поблизости?
Я оцепенела. Алек или увидел это, или почувствовал и угрожающе сказал:
— Морри, ты ни хрена не помогаешь.
Может, Морри с Алеком и были лучшими друзьями с детского сада, но они ругались, и частенько. Это было неприятно и могло перерасти в драку. Такого не случалось уже некоторое время, но с другой стороны, не случалось и ничего настолько страшного.
— Я ничего не видела, — быстро сказала я, потому что действительно не видела, и сейчас была очень рада этому.
Я не хотела, чтобы тот, кто сотворил такое с Энджи, ушёл от правосудия, и если бы я что-то увидела, то не стала бы лгать, хотя и испугалась бы до чёртиков. Но, к своему облегчению, я ничего не видела.
Я не плохой человек. Но и не хороший. Я не делаю добрые дела, как Алек. Я обычный человек и держу своё при себе. Всю жизнь я работала барменом и выросла в баре, не говоря о том, что сейчас помогала управлять одним. Так что и другие вещи я держу при себе. Это профессиональный риск: по пьяни люди рассказывают многое, о чём вы не хотели бы знать.
Но ради Энджи я бы поступила правильно. Я только надеялась, что Алек это знает.
