Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков светлее
— Вы можете поцеловать невесту, — объявляет преподобный Уолш.
Я лучезарно улыбаюсь моему мужу.
— В конце концов, ты моя, — шепчет он, притягивая меня в свои руки, и целомудренно целует меня в губы.
Я замужем!
Я — миссис Кристиан Грей!
У меня от радости кружится голова.
— Ты выглядишь прекрасно, Ана, — бормочет он и улыбается, его глаза светятся любовью, и чем-то темным, чем-то горячим. — Никому не позволяй снимать платье с себя, кроме меня, поняла? — Его улыбка согревает до ста градусов, пока его пальцы двигаются вниз по щеке, разжигая мою кровь.
Вот черт!
Как он делает это? Даже здесь, когда все эти люди смотрят на нас. Я молча киваю.
Черт, я надеюсь нас никто не слышит.
К счастью, преподобный Уолш благоразумно отступил назад. Я смотрю на толпу собравшихся в вечерних нарядах.
Моя мама, Рей, Боб и Грейс, все аплодировали. Так же Кейт, — моя подружка невесты, которая выглядит потрясающе в бледно-розовом платье. Она стоит рядом с шафером Кристиана, — его братом Элиотом.
Кто знал, что даже Элиот может выглядеть так хорошо? У всех на лице огромные, сияющие улыбки — кроме Грейс, которая любезно плачет в изящный белый платок.
— Готова к вечеринке, миссис Грей? — Кристиан шепчет, одаривая меня застенчивой улыбкой.
Я таю. Он выглядит божественно в простом черном смокинге с серебряным жилетом и галстуком. Он такой стильный.
— Готова, как никогда.
Я улыбаюсь, совершенно глупой улыбкой.
Позже свадебная вечеринка в самом разгаре. Каррик и Грейс отправились в город. Шатер, выбранный ими, был красиво оформлен в нежно-розовых, серебряных и сливочных тонах, и с одной стороны открыт с видом на залив. Мы были благословлены хорошей погодой, и в сумерках солнце сияет над водой. На одном конце шатра размещается танцпол, на другом — щедрый шведский стол. Рэй и моя мама танцуют друг с другом и смеются.
Я чувствую сладкую горечь наблюдая за ними. Я надеюсь, что мы с Кристианом продержимся дольше. Я не знаю, что бы я делала, если бы он оставил меня.
«Жениться в спешке — сожалеть на досуге».
Поговорка не дает мне покоя.
Кейт возле меня выглядит так красиво в своем длинном шелковом платье. Она смотрит на меня и хмурится.
— Эй, это должен быть самый счастливый день в твоей жизни, — ругает она.
— Так и есть, — шепчу я.
— Ах, Ана, что случилось? Ты наблюдала за своей мамой и Рэем?
Я печально киваю.
— Они счастливы. Счастливы по отдельности.
— Ты сомневаешься? — встревоженно спрашивает Кейт.
— Нет, совсем нет. Это просто. Я так сильно люблю его.
Я застываю, неспособная или несклонная озвучить свои страхи.
— Ана, это же очевидно, он обожает тебя. Я знаю у вас было нестандартное начало в ваших отношениях, но я же вижу, как вы оба были счастливы в течении последнего месяца.
Она хватает мои руки, сжимая их.
— Кроме того, сейчас уже слишком поздно, — добавляет она с улыбкой.
Я хихикаю.
Верная Кейт указала на очевидное. Она тянет меня в Специальные-Объятья-Кетрин-Каваны.
— Ана, с тобой все будет в порядке. А если он тронет хоть один волос на твоей голове, ему придется мне ответить.
Отстраняясь, она усмехается кому-то позади меня.
— Привет, детка. — Кристиан обнимает меня, удивив, и целует в висок. — Кейт, — приветствует он.
Он по-прежнему прохладен к ней, даже после шести недель.
— И снова здравствуй, Кристиан. Я удаляюсь, чтобы найти вашего шафера, который, по-случайности, и мой лучший мужчина, тоже.
Улыбаясь нам, она направляется к Элиоту, который выпивает с ее братом Итаном и нашим другом Хосе.
— Пора идти, — бормочет Кристиан.
— Уже? Это первая моя вечеринка, где я не против побыть в центре внимания.
В его руках я поворачиваюсь лицом к нему.
— Ты заслуживаешь быть здесь. Ты выглядишь сногсшибательно, Анастейша.
— И ты тоже.
Он улыбается, выражение его лица теплеет.
— Это красивое платье идет тебе. Эта старая вещь?
Я робко краснею и поправляю изящную кружевную отделку простого, приталенного свадебного платья, сделанного для меня матерью Кейт. Мне нравится, что кружево находится недалеко от плеча — скромно, но привлекательно, я надеюсь.
Он наклоняется и целует меня.
— Пойдем. Я не хочу делить тебя больше со всеми этими людьми.
— Не можем же мы оставить нашу собственную свадьбу?
— Детка, это наша вечеринка, и мы можем делать что захотим. Мы разрезали торт. А сейчас я хотел бы быстро увезти тебя, чтобы ты была в моем полном распоряжении.
Я хихикаю.
— Я у тебя на всю жизнь, мистер Грей.
— Я очень рад это слышать, миссис Грей.
— О, вот вы где двое! Такие влюбленные.
Я издаю стон в уме.
Мать Грейс нашла нас.
— Кристиан, дорогой, еще один танец с твоей бабушкой? — Кристиан поджимает губы.
— Конечно, бабушка.
— А вы, прекрасная Анастейша, идите и сделайте старика счастливым — потанцуйте с Тео.
— Тео, мистер Тревельян?
— Дедушка Тревельян. И я думаю вы можете называть меня бабушкой. Теперь, вам двоим нужно серьезно начать работать над моими правнуками. Я не проживу слишком долго.
Она одаривает нас самодовольной улыбкой.
Кристиан щурится на нее в ужасе.
— Ну, бабушка, — говорит он, торопливо беря ее за руку и ведет на танцпол.
Он смотрит на меня, почти надув губы, и закатывает глаза. — Позже, детка.
Когда я иду к дедушке Тревельян, Хосе обращается ко мне.
— Я не буду приглашать тебя на следующий танец. Я думаю, что и так отнял у тебя слишком много времени на танцполе. Я рад видеть тебя счастливой, но я серьезно, Ана. Я всегда буду рядом. Если понадоблюсь.
— Спасибо, Хосе. Ты хороший друг.
— Я буду иметь это в виду. — Его темные глаза сияют искренностью.
— Я знаю, ты будешь. Спасибо, Хосе. Теперь, если ты извинишь меня, у меня свидание со старым человеком.
Он морщит свои брови в замешательстве.
— Дедушкой Кристиана, — уточняю я.
Он усмехается.
— Удачи тебе в этом, Ана. Удачи во всем.
— Спасибо, Хосе.
После моего танца с вечно-очаровательным дедушкой Кристиана, я стою возле французских дверей, наблюдая как медленно садится солнце над Сиэтлом, бросая ярко-оранжевые и аквамариновые тени на залив.
— Пойдем, — настаивает Кристиан.
— Я должна переодеться.
Я хватаю его руку, намереваясь вытащить его через французские окна, наверх ко мне. Он хмурится, не понимая, и нежно выдергивает руку, останавливая меня.
— Я думала, ты хотел быть тем, кто снимет это платье, — объясняю я.
