Планета-тюрьма варваров (ЛП) - Диксон Руби

— Хлоя… нет ничего, чего бы я хотел больше, чем этого. — Я глажу ее нежную кожу. — Но я преступник. Я не могу жить свободно. Это будет означать, что нам придется прятаться всю оставшуюся жизнь…

— Мне все равно. Я хочу остаться с тобой. В любом случае, в твоем мире нет жизни для человека. Для них я — шоу уродов.

Она говорит правду. К человеку будут относиться как к чудаку… если они оставят ее в живых. После того, что мне рассказали о ее истории, я даже не знаю, возможно ли это.

— Вот почему я мог бы отвезти тебя домой…

— И как ты… себе это представляешь? Я просто забуду последний месяц своей жизни? Как будто я не изменилась полностью? Как будто я тебя не встречала? Я просто вернусь к работе в обувном магазине и буду вести себя так, будто ничего не случилось? — Слабый смешок вырывается у нее из горла, и я понимаю, что она на грани слез. — Я уже не та девушка, которой была, Джутари. Я убивала людей. Я жила в тюрьме. Я встретила тебя. Мне все равно, даже если это означает, что мы проведем остаток наших жизней на какой — нибудь захолустной планете, пока мы вместе, хорошо?

— Хорошо, — тихо говорю я и утыкаюсь лицом в ее шею. Никогда еще слова не были так приятны на слух. Если бы она захотела уйти, я… меня поражает осознание того, что я бы отпустил ее. Забавно, что эгоистичный ублюдок, которым я был раньше, полностью исчез. Безжалостный убийца Джутари, ассасин и наемник, пал духом при мысли о женских слезах. Я ничего так не хочу, как сделать Хлою счастливой.

Она сильно шмыгает носом.

— Ч — что это, Джутари?

— Где? — Я слезаю с нее, убирая грязные волосы с ее лица.

Она указывает куда — то вверх, и я сажусь, глядя в небо.

Над головой мерцают огни космического корабля. Я замираю, щурясь из-за красноватых ветров, которые покрывают все вокруг тонкой алой глазурью. Когда корабль подходит ближе, я расслабляюсь. Это не тюремный транспорт.

Это Кивиан.

Я наклоняюсь и запечатлеваю еще один поцелуй на губах Хлои. Я уже пристрастился к ее вкусу.

— Нам нужно быстро одеться. — Я не хочу, чтобы мой брат видел то, что принадлежит мне.

Ее глаза загораются.

— Мы спасены?

Эпилог

Хлоя

Я поглаживаю свой округлившийся живот, глядя на поля нашей фермы. Джутари скоро должен прийти с работы, и мне не терпится его увидеть. Я хочу, чтобы он погладил меня по ноге, по плечу и поцеловал, не обязательно в таком порядке. Это был долгий, но удачный день, и я с удовольствием оглядываю свою маленькую кухню. Я смотрю на триста банок ягодного джема «Д житай» и сто шестнадцать буханок протеинового хлеба, которые можно запаять в вакуумную упаковку в виде крошечных наггетсов и которые прослужат долгие годы. Вчера были соленые огурцы по-сески, пикантный сорт овощей, который я полюбила. Фермерство — даже в открытом космосе — это прежде всего консервирование и хранение продуктов надолго, так что не придется беспокоиться о следующем приеме пищи. Есть что — то вроде тихой радости при виде заполненной кладовой, и на этот раз она ничем не отличается от той, что была в прошлый раз, когда мы собирали урожай и делали запасы на долгие зимы на Рисде III.

Ну, нет, я беру свои слова обратно. Прошлой зимой я не была беременна. Прошлой зимой мы послали за «заморским» доктором, чтобы он навестил нашу ферму на дальних окраинах известных Г алактик. Он приехал и вколол мне дозу гормонов, которые позволили бы моему организму распознать и принять сперму Джутари и у нас родился бы ребенок.

И вот мы здесь, почти полный земной год спустя (и две трети рисданского года), и мой живот наконец — то выпирает, и меня уже не тошнит, как в первом триместре нормальной человеческой беременности. Народ Джутари — мессаки — похоже, ходят беременными дольше, так что мы точно не уверены, когда появится этот ребенок. Меня это устраивает — я наслаждаюсь беременностью (теперь, когда меня не тошнит все время), и я наслаждаюсь близостью, которую это принесло мне и Джутари.

Я никогда не думала, что буду так чертовски сильно любить своего большого синего парня. Даже сейчас, просто думая о нем, я счастливо вздыхаю. Я выглядываю в окно, чтобы посмотреть, возвращается ли он домой, и мое сердце учащенно бьется, когда я вижу знакомые широкие плечи и изогнутые рога, направляющиеся через поля. Он дома.

Я подхожу к передней панели нашего дома и нажимаю кнопку, которая открывает «портал», хотя я всегда буду думать о нем как о входной двери. Наш дом представляет собой небольшое куполообразное сооружение, которое терморегулируется даже в летнюю жару и зимний холод, и он невелик, но мне нравится его уют. Поскольку я беременна и не могу работать в полевых условиях с Джутари (я думаю, у моего парня, который меня защищает, случился бы сердечный приступ при одной мысли об этом) Я работала над тем, чтобы сделать наш дом более приятным. Я купила пряжу на соседней ферме, где выращивают пушистых созданий, похожих на коз, и моя мама много лет назад научила меня вязать крючком, так что я была занята изготовлением покрывал, гобеленов и всего остального, что только могла себе представить.

Широкое лицо Джутари озаряется при виде меня, выходящей поприветствовать его, и кажется, что мы снова молодожены, хотя мы «женаты» уже почти два года. Его шаги ускоряются, пока он не оказывается рядом со мной, а затем он хватает меня на руки, отрывает от земли и утыкается носом мне в шею.

— Моя милая жена. Я скучал по тебе.

— Я тоже скучала по тебе. — Я обхватываю его руками и ногами и крепко прижимаю к себе. — Как дела на ферме? — спросила я.

Он прижимается поцелуем к моим губам, и его руки скользят по моей попке, прижимая меня к себе.

— Х орошо. Кача снова принялись за бобы, но Горос говорит, что отдаст нам двух их детенышей, когда их отнимут от груди, в обмен на то, что мы потеряли.

— Они хорошие соседи, — соглашаюсь я, думая о соседней ферме Гороса, и снова целую своего мужа. — Ты расстроен?

— Вовсе нет. Моя маленькая человечка упомянула, как сильно она любит молоко кача, поэтому я подумал, что было бы неплохо попробовать немного нашего собственного. — Он улыбается мне. — Я надеюсь, ты готова ухаживать за животными.

— Ну, я убираю за тобой, так что, думаю, если это меня не научило, то ничто не научит.

— Правда? — Он притворно рычит и покусывает мою шею, заставляя меня взвизгнуть. Мне нравится, что он такой игривый. Я бы никогда не подумала, что большой, свирепый, голубой инопланетянин в камере строгого режима межгалактической тюрьмы может быть забавным, но в нем есть дьявольская сторона, которая проявляется, особенно рядом со мной.

— Это чистая правда, — кричу я, когда он входит в наш маленький домик и направляется прямо к нашей кровати. Он потный и немного грязный из — за того, что весь день работал в поле, но это меня нисколько не беспокоит. Наше игривое подшучивание заканчивается, когда я прижимаюсь губами к его губам в глубоком поцелуе, а затем поцелуй становится чем — то большим.

Гораздо большим.

После того, как мы занялись сексом, Джутари кладет синюю руку на мой округлившийся живот, лаская его.

— Как сегодня поживает мой сын?

— Ммм, занят. Он все утро бьется о мой мочевой пузырь. — Я положила свою руку поверх его. — Ты думаешь, он выйдет с рогами?

— Дети мессаки так и рождаются, но этот будет человеком наполовину. — Выражение его лица становится неестественно серьезным, и он поднимает на меня взгляд. — Ты счастлива здесь? Со мной?

Я наклоняю к нему голову.

— Странный вопрос.

Он проводит большим пальцем по моему животу, посылая мурашки по моему все еще чувствительному телу.

— Я просто… волнуюсь, что ты не счастлива здесь. Мы находимся очень далеко от ближайшей космической станции. У нас не так много посетителей. Здесь только ты и я, и скоро у нас будет ребенок, о котором нужно будет подумать. Я волнуюсь, что тебе здесь одиноко, Хлоя. Я хочу, чтобы ты была счастлива.