Алекс Эллиотт - Соблазненная сенатором (ЛП)
Покалывание от капелек пота, вспыхнуло, словно вуаль эйфории, переполняющая мои чувства. Это не огонь держит меня в плену. А разряд экстаза, несущийся вверх по моему позвоночнику, разжигая внутри меня вспышки эротического голода. Я извиваюсь... и нуждаюсь в высвобождении.
Это безумие, но я не могу бороться, мое тело жаждет. Я хочу Стоуна внутри себя. Глубоко, глубоко внутри себя.
― Ладно. Пожалуйста, ― бормочу я. ― Ты прав. Ты выиграл! Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Я хочу того, что ты предлагаешь. Это то, что ты хочешь услышать?
Не проходит и секунды, как он поднимает меня вверх, бросая лицом вниз на кровать.
― Перевернись, ― инструктирует он меня.
Перевернувшись, я вижу, как он забирается на кровать, все еще частично одетый, его член в состоянии полной эрекции. Больше, чем раньше — как, такое вообще возможно?
― Согни колени и подними ноги.
Он сжимает свой член у основания, близко к яйцам, и направляет его к моей киске.
Я дрожу от его грубого прикосновения — от обещания трахать меня как мне нужно. Его член вбивается в меня, а мои соски превращаются в алмазные бусинки.
― Тебе нравится отдавать приказы. Много.
― А тебе, шлепки? Тебе необязательно быть такой язвительной, если тебя регулярно будет шлепать мужчина, который знает, что делать, чтобы вернуть тебя в игру.
― И я полагаю, что ты и есть тот мужчина?
Он сжимает челюсти и входит в меня. Глубоко укореняясь внутри меня, Стоун располагает свои колени по обе стороны моих ягодиц, а затем поднимает мои ноги на плечи.
― Скажите мне.
Сдавливая пальцами мои бедра, он загоняет свой член в меня. Его яйца шлепаются между моих ягодиц, высвобождая огонь, который пронесся по моим щекам.
Я стону в ответ, отказываясь признать его утверждение, и насколько, мать его, оно верное. Такое верное, когда он держится за мои ноги, и неоднократно вдалбливается в меня сильнее и быстрее.
― Скажи мне. Ты хочешь мужчину, который сможет научить тебя подчиняться?
Мои веки тяжелеют и закрываются. Да. Мне нужен такой мужчина, покоряющий мой разум. Я нуждаюсь в нем.
― Я-Я... ― запинаюсь я, уплывая.
Он вводит свой член в меня, потом наклоняется всем своим телом, и его длинные пальцы вокруг моего горла сжимаются с силой.
― Посмотри на меня.
Мои глаза вспыхивают и открываются, затем я чувствую, как его пальцы дрожат и впиваются в мою плоть. Он не притворяется, что это БДСМ игры.
― Хочешь, я научу тебя? ― спрашивает он мягким голосом, словно сам дьявол произносит эти слова. Смотрит на меня сверху вниз, а затем хмурит брови, притягивая взгляд.
― Я не знаю. ― Это ложь. ― Да. Хочу!
В это мгновение я в полной мере осознаю, что он серьезно господствует, и, черт, я вовлекаюсь в это. Мерцающая волна похоти бежит по моим венам, заставляя меня сжиматься. Я дрожу в ответ, стискивая свои бедра и привлекая его глубже внутрь. Его глаза блестят, а губы приняли форму буквы «о». Другой рукой он хватает мои волосы и дергает. Боже, не могу поверить, что мне нравится, когда он так делает — но мне нравится!
Он отводит свои бедра назад, выводя свою полную длину, и без предупреждения вгоняет свой член в меня… вколачиваясь глубоко внутрь меня. Я вскрикиваю, а он продолжает толкаться. Жестче. Выражение его лица становится свирепым.
― Позволь мне... обладать тобою.
Со стоном, он вгоняет в меня член, со звуками низкого голоса и шлепков наших тел друг о друга, что завораживают мои чувства. Что значит покориться ему, с его силой, удерживающей меня в заточении? Это не единственное, что он делает в постели, управляя своими партнершами. Он слишком опытный — слишком самоуверенный. Но то, как он трахает меня: я не могу сосредоточиться на ходу своих мыслей. Не тогда, когда он наклоняется ко мне, придавив полностью к матрасу оставляя губами след на моей челюсти.
Он скользит своим ртом, который словно грубый бархат, останавливаясь у моего уха.
― Скажи это и я обещаю, что заберу тебя в тот мир, который доступен лишь немногим. Он оставляет влажный поцелуй на моей шее, посасывая, а затем кусает зубами за мочку уха.
Я ахнула прямо перед тем, как он еще раз резко ущипнул. Он берет мою мочку губами, успокаивая место после укуса, посасывая. Прикусывает. В ощущениях эротического потрошения, я теряюсь в своих попытках отказать ему.
Не останавливаясь, он загоняет свои движения в меня, и я закрываю глаза, оседлав эту волну гедонического шторма, где не способна уследить за горизонтом. Мои цели и моя причина борьбы с его приглашением на бескомпромиссный экстаз ― истощаются. Я хочу все, что он предлагает, даже при том, что небольшая часть меня кричит: «не признавай!»
Открыв свои веки, я не слушаю этот внутренний голос, а сосредоточиваюсь на Стоуне. Его точеные черты еще более удивительны тем, как яростно он трахает меня. Даже одетый, его мускулистое тело неоспоримо. И то, как он двигается еще глубже, к уровням, о которых я не имела понятия... каждым толчком его члена, ослабляя мое сопротивление.
― Беннетт! ― стону я.
― Детка, просто прими меня всего в себя. До конца.
Его крепкие руки обхватывают меня, насаживая обратно на его жезл. Удовольствие, что он испускает, накрывает на меня, подобно цунами. Я принимаю его член, так приятно раздалбливающего меня. Черт, это похоже на безотвязный полет каждый раз, когда он концом затрагивает комок нервных окончаний внутри меня.
― Да. Это прекрасно, ― хрипло шепчу я.
― Чувствуешь, насколько ты близка к оргазму?
Чем сильнее он сжимает своими пальцами мне шею, тем сильнее я ощущаю его член, соприкасающийся с моей киской.
Да. О, да!
― Пожалуйста. Больше. Жестче. ― Комната вокруг нас исчезает, дурманящие ощущения переполняют мое тело, пока он неумолимо загоняет свой член в меня.
― Чувствуешь, как я тобой владею? Полностью.
― Да. Так хорошо.
Его глубокий голос окружает меня, переплетаясь внутри. Он надо мной, его пальцы контролируют безжалостное давление, но какой кайф. Я подхожу. Вот и все. Я подхожу так тяжело. Он трахает меня нещадно, и я выкрикиваю его имя прямо перед тем, как мир разлетается и поглощает в себя. В меня. Бесконечный черный.
Глава шестая.
Теряя свой чертов разум
КЕННЕДИ ВЫКРИКИВАЕТ мое имя, ее киска сжимается вокруг моего члена, и я делаю то, что поклялся не делать никогда больше. Я даю ей утонуть в эйфории. И плевать на все чертовы доводы.
