Когда вмешалась жизнь (ЛП) - Энн Джуэл Э.

— Спасибо тебе. — Она облизнула зацелованные до синяков губы.

— Итак, могу я позвонить тебе как-нибудь? — Он возился с ключами от машины.

Минди не ошиблась. Он был очарователен и стремился угодить.

— Я была бы разочарована, если бы ты не позвонил. — Чуточку разочарована. Вся эта история со ступнями все еще немного ее смущала.

После быстрого душа и поджаренной английской булочки с арахисовым маслом она зашла в резиденцию Уэстманов, витая в облаках от счастья.

— Доброе утро, Рэгс. — Она поцеловала его в голову и открыла корзину с кормом.

— Я его уже покормил.

— Дерьмо! — Она подпрыгнула. — Гас, ты что здесь делаешь? Я видела, как ты… в смысле… в это время тебя обычно уже нет.

Он прислонился к дверному проему, попивая кофе из стаканчика.

— На утро я взял выходной, чтобы заменить масло в фургоне и проверить шины. После того, как я оставил его, парень из автомастерской подкинул меня до дома.

— О. Э-м… ладно. — Уголки ее губ изогнулись в легкой улыбке, когда она повернулась, чтобы протиснуться мимо него.

Гас не сдвинулся ни на дюйм, вынуждая ее прижаться к нему задницей, когда она пыталась миновать его.

— Как прошло свидание?

Стоя к нему спиной, она усмехнулась, ненавидя себя за то, что хотела, чтобы он спросил ее об этом.

— Весело. Ничего необычного. Но, определенно, весело.

— Весело, да?

Она сделала вид, будто просматривает список, оставленный Сабриной на прилавке.

— Ага. Марк — доктор, он молодой, очень веселый… и такой выносливый. Ну, ты понимаешь.

— Что за доктор?

— Доктор.

Гас усмехнулся, прислонившись спиной к холодильнику.

— Это я понял. На чем он специализируется?

— Э-м… кажется, на ногах.

— На ногах? Никогда не слышал о такой специализации.

— Ну, ты не доктор, поэтому, уверена, тебе не знакомы все специализации.

— Нет, я не доктор, но моя сестра — невролог. Надо бы спросить у нее о специализации «ноги».

Она бросила список на столешницу и впервые взглянула на Гаса.

— Он подолог. Вот. Теперь ты счастлив?

— Теперь? Нет. Но, возможно, лет так через двадцать буду, если мне понадобятся его знания, чтобы удалить мои толстые, пожелтевшие, пораженные грибком, вросшие ногти.

— К твоему сведению, он великолепен в постели. — Расправив плечи и вздернув подбородок, Паркер приблизилась к Гасу, бросая ему вызов сказать еще хоть слово.

Засранец ухмыльнулся ей поверх стаканчика.

— Могу поспорить, что доктор Шоллс заставил тебя биться головой об изголовье… или он предпочел изножье? (прим.: Dr. Scholl's — американский бренд обуви и ортопедических средств ухода за ногами)

— Хочешь знать, сколько у меня было оргазмов? Сколько презервативов очень большого размера мы использовали?

Что-то в самых глубоких недрах ее подсознания говорило заткнуться, но она не могла понять сути сообщения из-за упрямства, хлеставшего, как из прорванной трубы без запорного клапана.

Чем дольше продолжалось их противостояние, тем больше смягчались черты лица Гаса в знак… капитуляции.

— Мне не обязательно это знать, хотя я уверен, что цифры весьма впечатляют. Вчера ты, правда, выглядела потрясающе, и я надеюсь, что он тебя заслуживает.

Моргание. Моргание. Моргание.

— Но?

Гас покачал головой.

— Никаких «но». Ты молода и одинока. Я старше и женат. Один из нас заслуживает счастья. Я выбираю тебя.

Ее голова выдвинулась вперед, будто она неправильно его расслышала.

— Ты выбираешь меня? Что? Мое счастье?

— Да.

Это был секс, а не счастье. Свидание, а не свадьба. Ее эго склонило голову, смутившись из-за устроенной две минуты назад истерики, и подняло кулаки, готовясь сразиться с Гасом.

— Ты тоже заслуживаешь счастья. — Сотня других бойцовских слов ждала своей очереди, но сострадательные почему-то настаивали на том, чтобы прозвучать первыми.

Он тихо усмехнулся.

— Моя жизнь далеко не ужасна. Даже если у моего брака трудности, мне есть за что быть благодарным, кроме Сабрины.

— Прекрати.

Его голова склонилась набок.

— Прекратить — что?

— Это! — Паркер повернулась и провела рукой по волосам. — Я разбила стакан сока, когда ты сказал мне, что занимался сексом со своей женой. Это смешно, потому что я ненавижу изменщиков, и, по твоему собственному признанию, ты переступаешь со мной черту неверности с нашей первой встречи. Мне следовало отпраздновать твой секс с Сабриной.

Она переплела пальцы на макушке и посмотрела в окно на Рэгса, гоняющегося за бабочкой по двору.

— Почему, почему я не отпраздновала священный союз твоей любви? Я полностью за это… мне очень нравится такая красивая моногамия. Ура, моногамия! — Паркер вскинула руки над головой, будто ее команда выбила тачдаун.

Но через секунду ее руки упали по бокам, и она снова повернулась к Гасу.

— Ура, моногамия. — Он вяло поднял большой палец вверх.

— Думаю, было лучше, когда я тебя немного ненавидела.

— Когда я был презренным?

— Да.

— Почти уверен, что предложил стать таким человеком, чтобы ты чувствовала себя лучше. — Он выбросил пустой стаканчик в мусорное ведро. — На самом деле, я изо всех сил старался быть парнем, которого ты ненавидела. И мне это давалось нелегко, потому что по натуре я довольно хороший.

— Со здоровой самооценкой. — Она раскачивалась с пятки на носок, разглядывая ногти на ногах, которые скрыла под густым слоем розового лака, чтобы доктор Здоровые Стопы не слишком их осматривал. — Думаешь, ты уйдешь от нее?

— От Сабрины?

— Да. И я спрашиваю не потому, что ты бросишь ее ради другой, и уж точно не ради меня. Мы оба знаем, что теперь у меня есть ножной доктор. Кто может с ним конкурировать? — Паркер взглянула на Гаса.

Его губы тронула кривая улыбка, заставив ее почувствовать связь. Это ее напугало. Ей не нужно было чувствовать связь с Гасом, но именно это происходило всякий раз, когда они находились наедине в одной комнате.

— Он практически целыми днями лечит грибок. Хорошая партия, Паркер.

— Спасибо, мистер Уэстман.

Он взглянул на свой телефон и вздохнул, напряженно хмуря брови.

— Мои родители женаты сорок лет. Бабушки и дедушки перешли шестидесятилетний рубеж совместной жизни. Кажется, все они объясняли долговечность своих браков страстью. Жили ради любви. Ссорились, чтобы сохранить любовь. Мирились, чтобы снова поссориться. Трудно любить того, кто отвергает твою любовь. Трудно ссориться с тем, кто молчит. И еще труднее мириться, когда ты даже не знаешь, из-за чего поссорился.

Гас приводил Паркер в ярость в девяноста процентах случаев. В остальные десять процентов он разбивал ей сердце. Она обнаружила, что ее тянет к его несовершенствам, как ее пленяет мужчина, который не хочет ничего, кроме как любить женщину. Это разозлило ее и вызвало неописуемую зависть к Сабрине.

Примерно через минуту молчания Гас откашлялся и снова взглянул на телефон.

— Ты должна отвезти меня в автомастерскую за фургоном. Техобслуживание завершено.

— Я должна?

Он схватил список со столешницы и указал на верх листа.

— Видишь. «Отвези Гаса за его фургоном».

Она выхватила листок.

— Это не почерк Сабрины, и она не называет тебя Гасом.

Гас кивнул в сторону двери.

— Поехали. Я оплачу тебе бак бензина и куплю пончик на заправке. И, кстати, Сабрина называет меня Гасом, когда мы очень… моногамны.

— Иди нахрен, Август.

— Вот это настрой, Паркер.

Глава 14

— Эй, Гас! Твой фургон припаркован сзади. Ключи и счет возьмешь у Пэм, — сказал Стью, владелец автомастерской, помогая молодой девушке накачивать шины. Он заканчивал рабочий день с таким же количеством масляных пятен на синих штанах и рубашке, как и любой из его сотрудников.

— Спасибо, Стью. Я ценю это. К счету я еще добавлю бак бензина. — Гас ухмыльнулся Паркер, заправляя бак Олд Блю, двухдверного пикапа «Chevrolet». Он был почти таким же старым, как и ее фермерский дом.