Поиграй со мной (ЛП) - Мак Бекка

— Всего лишь один раз. Больше этого не повторится.

Правда разочаровывает сильнее, чем должна.

Потому что, как выясняется, предложение позаботиться о нуждах Дженни, возможно, было «самой подростковой» ошибкой, к тому же очень увлекательной.

С другой стороны, ее вывихнутая лодыжка, похоже, хорошо заживает. Девчонка бегает быстрее Усэйна Болта (прим. олимпийский чемпион на короткие дистанции в беге).

* * *

У Адама завтра свидание за завтраком, а мне крышка.

— Да не крышка тебе, — говорит он в третий раз. Возможно, я случайно произнес эти слова вслух, когда он делился с нами новостями две минуты назад. — Это всего лишь одно свидание. Может и не получится.

Как может что-то не получиться у такого парня, как Адам? Он самый лучший человек, которого я знаю, именно поэтому я в заднице. Он остепенится, и тогда мне будет действительно одиноко.

— Я останусь единственным одиночкой, — рассеянно бормочу я.

— Джексон одинок, — бросает Картер. — Вы, ребята, можете цеплять цыпочек вместе.

— Я не хочу — я ненавижу — тьфу, — подперев щеку кулаком, я смотрю на меню, затем на Адама. — Где ты с ней познакомился?

— В продуктовом магазине. У прилавка с хлопьями. Она сказала, что любит собак. Это хороший знак, правда?

— Учитывая, что у тебя есть собака, наверное, да.

Адам помешивает соломинку в своем шоколадном молоке.

— Я целую вечность не был на свидании.

Эммет отрывает взгляд от своего телефона.

— Кара хочет знать, можем ли мы проверить ее прошлое, а также может ли она приодеть тебя на свидание.

Я отключаюсь от разговора, размышляю о своем будущем, о том, каким хочу его видеть. Мои друзья променяли ночи в баре на телефонные разговоры в гостиничном номере со своими женами, а похмелье — на ранние утренние походы в Икеа, проводят все свободное время вместе, и в их будущем нет ничего, кроме счастья.

Я не озлоблен. Я завидую. Есть не так уж много игр, в которые парень может играть в одиночестве на своем диване, пока его друзья занимаются всякой ерундой наедине со своими половинками, например, как Кара пригласила нас с Адамом срубить рождественские елки вместе с ней, Эмметом, Картером и Оливией. Они двигаются вперед, а я думаю, что я… остался позади.

Эммет привлекает мое внимание, толкая меня.

— Эй, а что насчет той девушки? Она пялится на тебя. Пригласи ее на свидание.

Симпатичная брюнетка подходит ко мне, и я закатываю глаза. Не отрывая взгляда от затылка Картера, она заправляет волосы за уши и делает глубокий вдох, прежде чем похлопать его по плечу.

— Привет, я Арианна.

Картер не поднимает глаз от меню.

— Я женат.

Я прикрываюсь меню, чтобы скрыть фырканье.

Арианна открывает рот, но Картер прерывает ее, прежде чем она успевает им воспользоваться.

— Счáстливо, — он с усмешкой поднимает глаза и показывает ей улыбающееся лицо Оливии на экране своего телефона. — Разве она не прекрасна? — он листает свои фотографии. — Вот она в день нашей свадьбы. Чертовски великолепна, правда? А вот и малыш, которого она сейчас вынашивает. Это мой малыш. Как думаешь? Девочка или мальчик? Мы специально не спрашиваем у врача. Хотим сюрприз. Я пытаюсь убедить себя, что вижу пенис, потому что девочки меня пугают.

Ха. Арианна, возможно, быстрее Дженни. Она возвращается в другой конец закусочной прежде, чем я успеваю моргнуть.

— Именно поэтому познакомиться с кем-то так трудно, — указываю я, и Адам кивает. — Я понятия не имею, когда кто-то искренне интересуется мной, а когда богатым хоккеистом.

— А как насчет твоей соседки? — спрашивает Картер. — Вы, ребята, все еще трахаетесь?

— Не-а, ничего особенного. Она живет через коридор от твоей сестры, — жалея, что сказал последнее, я утыкаюсь разгоряченным лицом в меню. Я дерьмово умею лгать, еще хуже умею что-то скрывать. Если Картер хоть немного порасспрашивает меня, есть большая вероятность, что я случайно выкрикну, что оттрахал языком его сестру. — Ты сказал, что Дженни некомфортно общаться с соседкой, поэтому я решил, что, поскольку мы, типа, друзья, я больше этим не занимаюсь.

Я осторожно поднимаю взгляд. И расслабляюсь. Картер даже не смотрит на меня. Он пускает пузыри в своем гребаном шоколадном молоке.

— Иногда Дженни может быть немного пугающей, но она сказала, что хорошо провела время, смотря игру вместе с тобой.

У меня отвисает челюсть, а брови взлетают вверх, прежде чем я требую, чтобы мой мозг привел их в привычное положение. Я залпом выпиваю свой напиток, чтобы скрыть, что сейчас я едва держусь на ногах.

— Она правда так сказала?

— Да, сказала, что вкусно поела. Что-то в десерте, который ты принес, было, цитирую «оргазмическое», — он закатывает глаза. — Она такая драматичная.

— Интересно, от кого она это взяла, — бормочет Эммет.

По крайней мере, я думаю, что он так говорит.

Я слишком занят: подавился шоколадным молоком, которое попало не в то горло.

Картер разглагольствует о том, что хорошая еда — единственное, что нужно Беккетам для счастья, и пока я хватаю ртом воздух, вся жизнь проносится у меня перед глазами, особенно под жестким, подозрительным взглядом, которым Адам наблюдает за мной.

Мне пора, но, по крайней мере, десерт был оргазмическим.

* * *

Мои любимые игры — в обед субботы. Я начинаю тренировку очень рано, хоккей заканчиваю до ужина, и у нас редко выпадает субботний свободный вечер.

Эммет продолжает убеждать, что двадцать шестой день рождения Кары, это небольшая вечеринка, но я не уверен, что это слово вообще можно употреблять относительно всего, что связано с Карой. Я сомневаюсь, что на ее кухонной стойке будут танцевать девушки, как в прошлом году в баре, так что, думаю, это говорит о том, что вечеринка будет поменьше.

— Как прошло твое утреннее свидание, приятель? — спрашиваю я Адама, растягиваясь рядом с ним. Мое утреннее катание прошло хорошо, и возвращение на лед доставляет мне исключительное удовольствие. Тренер выпустил меня на лед в ограниченное время сегодня, чтобы я не напрягался, но, по крайней мере, я играю. Помимо всего прочего, я был сильно взвинчен после девяти дней без хоккея. Арена гудит, холодок от льда освежает мои щеки, и я не собираюсь смотреть на Дженни всю игру. Ничто не может пойти не так.

Адам вздыхает.

— Она определенно не любит собак.

— Но она говорила тебе об этом.

— Ну, я вроде как хотел уйти после завтрака, — он посмеивается над выражением моего лица. — Поэтому я сказал ей, что мне нужно заехать домой, чтобы выгулять Медведя перед игрой. Она настояла на том, чтобы пойти со мной.

— Чувак. Ты слишком добрый.

— У меня не хватило духу отказать ей! Она дулась на меня этими большими гребаными глазами… — он вздыхает, когда мы поднимаемся на ноги. — Медведь подскочил поздороваться, прежде чем я успел его остановить. Лизнул ее в лицо. Она, э-э… растерялась, мягко говоря. Насчет слюней, волос…

— Ой, да ладно, — Медведь невероятно симпатичный, огромный, пушистый пирожочек. — Она слилась, да?

— Если бы не сейчас, то определенно после того, как провела бы с ним чуть больше времени.

— Кстати, о свиданиях, — снежные брызги хлещут меня по лицу и закрывают визор, когда Джексон Райли, наш новый защитник, останавливается передо мной. Он бросает на меня отсутствующий взгляд. — Андерсен.

— Райли.

Он уже в моем списке говнюков. Честно говоря, он там уже много лет. Он высокомерный придурок, который без умолку болтает. Это доставляет ему массу неприятностей, поэтому его и продали сюда из «Нэшвилла» после второй дисквалификации в сезоне. Тренер думает, что сможет привести его в порядок и выжать из него максимум. Посмотрим.

— Кстати, о свиданиях, — повторяет он. — Кто она?

Я слежу за его взглядом на трибуны и отвечаю на автопилоте.

— Кара и Оливия.

— Я знаю, кто они. Я говорю о той, с ямочками на щеках и убийственной фигурой.

Да, я надеялся, что речь не о ней.