Поиграй со мной (ЛП) - Мак Бекка

— Ты позволишь мне позаботиться о тебе сегодня вечером, солнышко? Потому что это все, о чем я могу думать, черт возьми.

Боже, да. Я притягиваю его рот обратно к своему. Его язык проникает внутрь, исследуя, пробуя на вкус. Я хочу большего, и прошло так чертовски много времени с тех пор, как я кого-либо хотела, с тех пор, как чувствовала, что кто-то хочет меня — лишь меня — настолько сильно.

Поставив меня на ноги, он хватает меня сзади за шею, разворачивает и прижимает к стене. Его пальцы танцуют по моему бедру, животу, когда наконец его нежное прикосновение оказывается на том месте, что ноет сильнее всего, и я цепляюсь за стену, чувствуя, как подступают слезы отчаяния.

Я не хочу поддразниваний. Я просто хочу, чтобы он оттрахал меня пальцами как следует. Я что, прошу слишком многого?

Поэтому, когда он проводит пальцем по внутренней стороне моих дрожащих бедер, я умоляю хриплым «пожалуйста».

— Скажи мне, чего ты хочешь, Дженни.

— Прикоснись ко мне, — шепчу я, опуская голову. Его хватка на моей шее усиливается, заставляя меня посмотреть на него. — Пожалуйста, Гаррет.

Он скользит по моему клитору, выдавливая дрожащий поток воздуха из моих губ.

— Здесь?

— Черт, да, — выдыхаю я, когда он медленно поглаживает меня.

— Господи, ты мокрая, — его язык скользит по всей длине моей шеи. — Такая чертовски мокрая, — он погружает в меня два пальца и улыбается в мое плечо, когда я вскрикиваю. — Ты позволишь мне однажды трахнуть эту киску?

— Срань господня, — кричу я. Грязные разговоры, в сочетании с прикосновениями этого человека, близостью с ним, которую я так долго жаждала, даже если отрицала это, доконают меня. — Кто ты?

От его низкого смешка по моей спине пробегают мурашки. Отпустив мою шею, он прижимает два пальца к моему клитору.

— Не могу дождаться, когда почувствую, как ты кончаешь на моих пальцах.

— Блять, — я хватаю его за руку, переплетаю наши пальцы, притягиваю его ближе и одновременно отталкиваю. Он просовывает колено между моих бедер, разводя их шире, и просовывает пальцы глубже, сильнее, заводя меня дальше, чем я когда-либо была способна завести сама. — Гаррет.

Его пальцы двигаются быстро, подталкивая меня ближе к тому долгожданному пику, где я так хочу оказаться.

И он еще как подводит меня к этому пику. Доводит туда, подтаскивает к нему, и смотрит мне в глаза, приказывая кончить, и наблюдает, как я обмякаю, впадаю в беспамятство, а мои ноги подкашиваются.

Не теряя ни секунды, Гаррет обхватывает меня за талию и бросает на кровать. Его колени упираются в матрас, он срывает рубашку и ползет ко мне, подмигивая так, что область между моих ног начинает пульсировать.

— Хочешь, чтобы я попробовал тебя на вкус, Дженни? — он тыкает в мои колени, и они раздвигаются перед ним. — Потому что я, блять, очень хочу попробовать тебя на вкус.

Я не могу ответить, но он и не ждет. Он просовывает руки под мои ноги, хватает за бедра и притягивает меня. Наши взгляды встречаются, и его губы опускаются ко мне как раз в тот момент, когда я забываю свое собственное имя.

— О черт, — стону я, прикрывшись ладонью. Он вырывает мою руку, и я выкрикиваю его имя, когда его пальцы проникают в меня, он щелкает языком, посасывая меня.

Глядя на меня снизу вверх с такой широкой, такой красивой, такой чертовски хитрой улыбкой, он облизывает губы.

— Мое имя звучит намного лучше из твоих уст, когда ты выкрикиваешь его по совершенно другой причине.

Его большой палец сменяет рот на моем набухшем клиторе. Он проводит губами вверх по моему торсу, затем мучительно медленно вылизывает дорожку вокруг одного напряженного соска.

— Эти сиськи чертовски идеальны. Идеальные сиськи, идеальная киска, — он зажимает один сосок зубами, кружит языком, прежде чем оторваться, запечатлевает обжигающий поцелуй на моем рту и снова исчезает у меня между ног.

Рот Гаррета — именно такой, каким я представляю рай, теплый и невероятный, словно солнечный свет между моих бедер, абсолютное совершенство, от которого мои пальцы зарываются в его волосах, подтягивая его ближе. Каждое движение его языка плавное, толчки его пальцев глубокие и мощные, а его глаза встречаются с моими, когда он втягивает мой клитор.

Моя голова падает на матрас, его имя снова слетает с моих губ, мое тело сотрясается от оргазма, о котором пишут в книгах, и который я не считала реальным. Гаррет просто зарывается между моих бедер, выпивая каждую унцию, будто без этого он умрет.

Он убирает пальцы и делает мне три томных, благоговейных паса языком, облизывая меня дочиста, когда я падаю, закинув руки за голову. Легкая щетина на его подбородке щекочет мою внутреннюю поверхность бедра, когда он вытирает лицо о нее, и я вздрагиваю, пытаясь снова научиться дышать.

Гаррет падает рядом со мной, матрас подпрыгивает под его весом.

— Черт, ты потрясающая на вкус, — хрипит он. Наши глаза встречаются, и когда его взгляд скользит по моему телу, внезапно, под его пристальным взглядом, я начинаю нервничать.

Я вскакиваю с кровати, хватаю свою рубашку, прижимаю ее к груди. И бросаю ему его футболку. Он воспринимает все как есть, хотя я и вижу, что в его глазах и выражении лица читается замешательство.

Скорее любопытство, а не замешательство. Он не знает, что все это означает, как и я. Это было классно. Невероятно. Но это не должно повториться.

Повторится ли?

Я натягиваю рубашку, опускаюсь на кровать и подтягиваю колени к груди, пока Гаррет встает и прикрывает свой чертов пресс.

— Тебе пора, — говорю я. В моих словах нет принуждения. Я бы хотела, чтобы он остался, и я бы хотела оседлать его лицо до тех пор, пока не потеряю сознание от слишком большого количества оргазмов. Разве это плохо? Должно быть. В любом случае, если бы он поспорил со мной по поводу ухода, я бы приняла поражение, не смотря на все сомнения.

К сожалению для меня, он кивает. Пять раз.

— Мне пора, — он поправляет огромную шишку в своих штанах, и хотя он не просит, я бы хотела ему отплатить равной монетой. Но у меня давно не было, и я вроде как… не уверена. У него, вероятно, был идеальный минет. Я чертовски состязательна и ненавижу быть плохой в чем-либо. Узнать, что я плоха в минете — это не то, с чем я сегодня способна справиться. — Но это было…?

— Отлично, — отвечаю я, затаив дыхание, убирая влажные волосы со лба. — Да, супер здорово.

— О, хорошо. Великолепно. Я рад. А как ты себя чувствуешь?..

Дрожащими руками я показываю на свое вспотевшее лицо, затем на свои ноги, все еще дрожащие от последствий оргазма.

— Потрясающе.

Его голова мотается, когда он хлопает кулаком по другой руке.

— Потрясающе. Хорошо, — он пятится к двери, указывая на меня двумя пистолетами из рук. — Нам стоит как-нибудь повторить это.

— Э-э, конечно.

Его лицо загорается.

— Круто.

Я зажмуриваю глаза и качаю головой.

— Нет, мы не должны.

Он хмурится.

— Нет, мы не должны.

— Картер.

Он согласно кивает.

— Картер.

— Итак… спокойной ночи?

Он машет рукой.

— Спокойной ночи.

Вместо того, чтобы уйти, Гаррет продолжает стоять там, и мы вдвоем смотрим друг на друга. Я все еще обнажена ниже пояса, и сижу в озере из собственных жидкостей. Это неудобно, но страшнее всего, что я смотрю на него с растрепанными волосами, красными щеками, и по моим «женским частям» вновь пробегают мурашки.

— Итак, э-э… спокойной ночи, — его глаза расширяются, как будто он что-то забыл, и он бросается обратно.

Мое сердце гулко бьется, когда он нависает надо мной, теплая рука скользит по моей челюсти, пальцы запутались в волосах, когда он берет мое лицо в ладони и приподнимает его. Его губы накрывают мои в медленном, горячем поцелуе, который разжигает огонь глубоко в моем животе, и я сжимаю воротник его рубашки, желая прижать его к себе.

— Спокойной ночи, — снова говорит Гаррет, отстраняясь, затем снова прижимается губами к моим. — Спокойной ночи, — он трусцой возвращается к двери, махая мне через плечо. — Пока, — он открывает дверь и оглядывается на меня, окидывая меня взглядом, ярким, как улыбка, которой он одаривает меня, когда наши взгляды наконец встречаются.