Плейбой (ЛП) - Грей Ханна

Тренер должен быть в восторге, но вместо этого, когда я смотрю на него, тот наблюдает за Ником Пеллетье, приближающимся ко мне. Тренер смотрит с недовольством, и хотя явно зол, на лице проступает еще одна эмоция, которую я никогда не думал увидеть.

Грусть.

И подумать только, придется повторить все это завтра.

— Может быть, ты и выиграл эту игру, Харди, — бормочет Пеллетье. — Завтра тебе не повезет.

— О, мы заберем еще одну победу. Только бы твоя мама не держала меня допоздна, — я поднимаю подбородок и уезжаю, с довольным выражением лица наблюдая за его хмурым взглядом.

Теперь нам просто нужно снова победить.

Глава 11

Эддисон

Время на лекции тянется бесконечно. Я едва ли не вслух вздыхаю — все, чего хочу, это оказаться дома, укутаться в плед и прижаться к моей крошке. Она, скорее всего, уже спит, но ведь есть шанс, что моя маленькая непоседа будет капризничать перед сном, и тогда я смогу прийти на помощь. В такие вечера, когда Айла никак не хочет успокаиваться, я позволяю ей заснуть рядом со мной, в кровати. А после такого долгого дня, как сегодняшний, нет ничего более желанного.

В эти выходные «Волки» одержали победу над «Северной Каролиной», выиграв оба матча. Папа был в восторге, победив команду Ника, это само собой разумеется. Но после каждой встречи у папы несколько дней остается странное настроение.

На утро после первой игры я случайно услышала, как папа разговаривал с мамой. Говорил, что Кэм Харди доказал, что он лучший хоккеист, чем Ник, что, мягко говоря, удивительно, ведь, несмотря ни на что, Ник Пеллетье — невероятно талантливый игрок.

Наконец, профессор объявляет, что мы свободны, но не без огромного списка книг для чтения. Я закрываю учебники, запихиваю все в сумку и бегу к выходу.

Я уже выхожу из аудитории, направляясь к двери, когда глубокий голос останавливает меня.

— Ты Эддисон?

Я вздыхаю про себя. У меня нет времени на пустые разговоры, и кто бы это ни был, мне, честно говоря, все равно.

Медленно поворачиваюсь, и оказываюсь перед привлекательным мужчиной. Он смутно знаком, хотя я не уверена, почему.

— Да? — я медленно наклоняю голову. — Чем могу помочь?

Легкая улыбка расплывается по его лицу, и он качает головой.

— Нет, я просто недели две твердил себе, что однажды скажу привет симпатичной девушке, которая сидит впереди. Похоже, сегодня тот самый день, когда я, наконец, это выпалил.

У него темные волосы, коротко стриженные. И хотя он выглядит очень хорошо, не похож на красавчика, который укладывает волосы гелем и душится целым флаконом духов, выходя из дома. Он выглядит… обычным.

А также нервным, разговаривая со мной, что как-то успокаивает, ведь, возможно, он не ловелас, который флиртует с девушками днями напролет.

Заправляя прядь волос за ухо, я переминаюсь с ноги на ногу.

— О, ну, привет, наверное? — я протягиваю руку. — Приятно познакомиться…

— Хантер, — говорит он, беря мою руку. — Хантер Томпсон.

Я не могу сдержать улыбку, которая расплывается по губам, когда до меня доходит.

— Хоккеист?

— Я бы соврал, но, кажется, нет смысла, — он пожимает плечами. — Как бы то ни было, я хотел сказать тебе привет еще до того, как узнал, что твой папа — мой тренер.

— Это не очень ценно. Ты же с ним знаком, да? Я имею в виду, он твой тренер, — шучу я, когда он отпускает мою руку.

Телефон вибрирует, и, глядя на часы, я вижу, что мама написала, что Айла крепко спит и спрашивает, не могу ли я купить по дороге домой молока. В следующем сообщении она пишет, что я могу не торопиться домой и, если захочу, встретиться с «Тессой». Я едва сдерживаю улыбку, понимая, что она использует «Тессу» как код для Кэма, хотя говорила ей, что мы больше не встречаемся.

Он смеется.

— О, да, я с ним знаком. Поэтому знал, что, скорее всего, это плохая идея — сказать привет. Но, черт возьми, все равно это сделал, — он делает паузу. — Не хочешь сходить куда-нибудь поесть?

В моем представлении уже поздно. Ведь по вечерам, когда нет занятий, я ложусь спать с Айлой в ее обычное время — семь вечера. Я не сплю. Делаю уроки или читаю. Но все равно в пижаме и точно не иду ни на какой ужин.

— Я не встречаюсь с хоккеистами. Вообще-то… я ни с кем не встречаюсь. Особенно с хоккеистами, — я одариваю его сочувственной улыбкой. — Извини. Спокойной ночи.

Когда я поворачиваюсь спиной и направляюсь к двери, он догоняет меня.

— А что, если это вовсе не свидание? Черт, ты даже можешь со мной не разговаривать. Мы просто можем посидеть и перекусить.

Я открываю рот, чтобы сказать, что не могу, но он останавливает меня.

— Послушай, этим летом меня бросила девушка, с которой я встречался со школы. Я не ищу отношений. Просто было бы неплохо поужинать с кем-то. Ты не такая, как другие девушки, которые перебарщивают, хлопают ресницами и всякое такое, — произносит он, голос звучит одновременно устало и настойчиво.

Я сужаю глаза, чувствуя, как в груди вспыхивает недоверие.

— Значит, ты используешь меня? Чтобы забыть бывшую?

Он размахивает руками, словно пытаясь отогнать неприятные мысли.

— Что? Нет! Нет, я не это имел в виду…

— Расслабься, — говорю я, стараясь звучать легко, хотя внутри уже закипает раздражение. — Я шучу. Главное, чтобы ты понимал, что это не свидание. У нас не будет секса. Никогда.

Он быстро кивает, словно боясь, что я передумаю.

— Понял. Я даже не поведу тебя в приличное место. Пойдем в «Клуб 83»¹⁶, и я угощу тебя отвратительной жареной едой. Договорились?

— В «Клуб 83» есть еда? — удивленно спрашиваю я.

Он усмехается, и в глазах мелькает озорной огонек.

— Да черт возьми, есть.

— Я обожаю отвратительную жареную еду, — я пожимаю плечами, и внутри что-то щелкает. — Договорились.

Честно говоря, я сама не знаю, почему согласилась поужинать с этим мужчиной. Возможно, где-то в глубине души понимаю, что мама права: иногда нужно вести себя как обычная студентка.

Даже если такой и не являюсь.

Когда мы садимся в пикап, я пристегиваюсь, стараясь не думать о том, что происходит.

— Значит, мы пересеклись на курсе патологии. Ты тоже учишься на медбрата?

— Нет, на спортивную медицину, — дружелюбно отвечает он, но голос лишен энтузиазма.

— О, — неуклюже киваю я, чувствуя, как румянец заливает щеки. — Значит… ты хочешь стать…

— Не врачом, — он смеется, но фальшиво, натянуто. — Это мечта родителей, а не моя. Я просто тяну время, хожу на курсы, пока не зазвонит телефон и не откроет дорогу к свободе. Потом всем покажу средний палец и буду гнаться за мечтой.

— НХЛ? — предполагаю я, поворачиваясь к нему, чтобы лучше рассмотреть лицо, скрытое полумраком салона.

— Да.

— Как ты им об этом скажешь? — спрашиваю я с любопытством, уже невольно заинтригованная его историей. — Когда тот день наступит.

Он молчит пару секунд, словно собираясь с мыслями. Потом пожимает плечами.

— Думаю, придется сообщить, когда это произойдет. Потому что, честно говоря, сейчас нет ни малейшего представления.

И, когда мы подъезжаем к парковке, он усмехается.

— Предстоит настоящий сюрприз. Похоже, вся хоккейная команда здесь. Просто игнорируй их.

Я проваливаюсь в кресло, когда мы паркуемся рядом с очень знакомым пикапом. Пикапом Кэма Харди.

Кэм

Что за херня? Что. За. Херня?

Что за..?

Я скриплю зубами, стараясь не потерять самообладание, наблюдая за Хантером, блять, Томпсоном, который сидит напротив Эддисон. Мой друг, товарищ по команде. Делит стол. С моей Эддисон.

Я не в силах осознать, как это вообще могло произойти. Она ни с кем не встречается. По крайней мере, так говорила. Но вот Эддисон, на свидании с Томпсоном.