Саския Уокер - Блудница
Уложив все по своим местам, она закрыла крышку и заперла замок. Убедившись в богатстве своего покровителя, она решила, что может успокоиться относительно того, что он был ей должен. В конце концов, если он не заплатит, теперь она знала, где найти свое вознаграждение.
Она села на кровать и попробовала прилечь.
Кровать была гораздо удобнее и мягче той узкой кушетки, на которой ей пришлось спать прошлой ночью и сегодня днем. Здесь был хороший матрас из конского волоса, подушки и твердый валик для большего удобства. Ее же спальное место представляло собой мешковину, прибитую к деревянной раме, и Джесси, несомненно, предпочла бы эту постель. Взявшись за одеяла, она обнаружила, что они очень мягкие и тонко сшиты. Дотянувшись до того места на подушке, где с прошлой ночи осталась ложбинка, она вдохнула мужественный аромат его тела и томно вздохнула.
Что бы он подумал, если бы вошел сюда прямо сейчас и увидел ее в своей постели? «Он мог бы снова наказать меня», — улыбнулась она самой себе. С ней никогда не проделывали такого прежде, по крайней мере с тех пор, как она стала взрослой женщиной. Ее поразило то, что это сделал ее любовник в самый разгар столь пылкой и чувственной демонстрации ее талантов. Его удары не просто отвлекли ее от исполнения задуманной роли, но еще больше усилили ее возбуждение. Даже сейчас, когда она вспоминала это, по телу ее пробежала дрожь. Она согнула ноги в коленях, подняла юбки, собрав их на талии. Обеими руками она ласкала себя между бедер, представляя, что он стоит прямо перед ней и наблюдает. Он бы строго покачал головой и сказал, что она снова все делает неверно.
— О боже, — прошептала она, потрясенная тем, как разжигало в ней страсть одно лишь осознание предстоящего наказания. Она бы ни за что не поверила, что с ней может случиться такое, но, лишь оказавшись в его руках, она уже была не в состоянии хоть о чем-то думать.
Он же выглядел совершенно одержимым. Тело его было напряжено до предела от стремления обуздать свое желание, свою мощь. Он был беспощаден с ней, чтобы она полностью ощутила его состояние, чтобы заставить ее осознать свою задачу. Вспоминая это, она чувствовала, как потребность прикасаться к собственному телу становилась непреодолимой. Ее ладони скользили по внутренней стороне бедер, туда, где они соединяются; пальцы раскрыли ее губы, позволяя прохладному воздуху нежно коснуться ее пышущего жаром бутона.
Плавно раскачивая бедрами, она представляла, что в ногах кровати стоит он. Его сосредоточенные глаза становились темнее, когда он был возбужден, и она отлично знала, что он получал удовольствие, наказывая ее. Его ладонь скользила к ее промежности, суля ей безграничное, исступленное наслаждение. Это было отнюдь не наказание, и они оба знали это.
О, если бы он приказал ей тем утром опуститься ему на колени и доставить наслаждение им обоим. Его член был уже каменный, и она не желала бы большего, чем исполнить его приказ. При этой мысли мышцы ее влагалища сжались. Низ ее живота налился вожделением.
Клитор уже был большим и твердым, и ее пальцы, собрав скользкие соки между губами, стали кружить вокруг него. Лаская себя, она вспомнила, как он облизал свои пальцы, после того как они побывали внутри ее, и сделал это с нескрываемым удовольствием. Двигая рукой все быстрее, она кусала губы.
Приближаясь к пику наслаждения, она представляла, как мистер Рэмзи в мгновение ока настиг ее и вот уже расстегивал свои брюки. Ее дыхание сбилось, вагина почти болела от напряжения, и наконец волна блаженства захлестнула ее.
Постепенно возвратившись к реальности, она не сдержала усмешки. О да, если бы то утро могло что-то значить, то, возможно, скоро она бы спала в этой постели.
Вернувшись и привязав лошадь в конюшне, Грегор остановился под окнами Джесси. Он был почти уверен, что они будут открыты, так как его компаньонка вырвалась на свободу и сбежала. Однако окно казалось нетронутым, и он вошел внутрь.
Комнаты выглядели совершенно так же, как когда он покидал их. И все же его не покидало странное чувство, что она не оставалась все время на своем месте. Но когда он достал ключ и отпер им дверь комнаты для прислуги, Джесси сидела на кровати, распутывая свои длинные волосы. В этот момент он подумал, что нужно было купить ей расческу. У нее не было всех этих женских принадлежностей, и ей должно было понравиться.
Она окинула его весьма подозрительным взглядом, это было очевидно. Ее гнев и ярость уже заметно утихли, но он, казалось, мог даже расслышать, что она думала по поводу своего заточения. Он терпеливо ждал.
— Это неправильно, — сбивчиво начала она, поднявшись с постели и скрестив руки на груди, словно готовилась обороняться, — оставлять человека под замком.
Грегор утомленно вздохнул.
— Я знаю тебя не слишком хорошо, Джесси Таскилл, но уже усвоил, что тебе все довольно быстро надоедает. И ты бы не смогла побороть искушение вырваться на свободу и ураганом пронестись по всей гостинице и ее окрестностям. Я запер тебя здесь ради твоей же безопасности. Тебе нужно научиться как следует прятаться, пока люди не забудут о том, что в этих краях может скрываться сбежавшая из-под ареста женщина, приговоренная к смерти.
Она посмотрела на него, лукаво прищурившись.
— Вы вызволили меня из одной камеры, чтобы заточить в другую.
По всей видимости, она совершенно не слушала, что он ей говорил.
Грегор повернулся и стал снимать пальто под нескончаемый поток гневной брани. Он стоически вытерпел его, подумав тем не менее, что проще было бы позволить ей сбежать, а затем, по возвращении, выследить ее и вернуть.
Когда принесли ужин, они ели молча, лишь время от времени обмениваясь через стол красноречивыми взглядами. В конце концов Джесси повела плечами, словно признавая поражение.
— Какие у вас на меня планы сегодня вечером?
Грегор чуть не рассмеялся. Ей надоело все это и стало скучно. Неудивительно, что она бесконечно попадала в какие-то неприятности. Он внимательно осмотрел ее с ног до головы. Он знал, чего хотел от нее. После утреннего приключения он хотел только одного — выместить все тревоги и разочарования этого дня в постели. И все же она была здесь не для этого. Сегодняшний день в очередной раз доказал, что довольно сложно контролировать ее, не предоставив ей свободы действий, которая, в свою очередь, подразумевала более близкое и доверительное общение.
Она не отрывала от него глаз в ожидании.
— Я с удовольствием исполню все, что вы пожелаете, — добавила она, недвусмысленно улыбнувшись.
С удовольствием? Естественно, если она хотела того же. Он вспомнил, с какой готовностью она подставляла ягодицы под удары его ладони этим утром, как она извивалась в его руках, пока наконец не задрожала от охватившего ее безумного наслаждения. Он скользил взором по плавным линиям ее пышной груди и ловил ее серьезный, но чувственный и вызывающий взгляд. Член его становился твердым.
