Монстр из отеля №7 (ЛП) - Роуз К.В.

— Что ты со мной сделаешь? — тихо спрашиваю я, возвращая свой пристальный взгляд к Саллену.

— Завтра я должен вернуться.

Мое сердце замирает, и я открываю рот, чтобы сказать ему, что этого не произойдет, но он продолжает.

— Я хочу прикоснуться к тебе. Хочу, чтобы ты со мной поговорила. Но я не смогу ответить ни на один из твоих вопросов, если все это будет происходить вот так.

— Почему нет? Именно так нормальные люди и…

— Перестань употреблять при мне это слово.

— Значит, ты привязываешь меня и тыкаешь всякой хренью, а я могу задавать тебе вопросы?

Саллен кивает.

— Да.

В его представлении это так просто. И я знаю, что ему двадцать три, как и мне, но в некотором смысле он как будто младше. Как будто, несмотря на все перенесенные им ужасы, он был сокрыт и заперт таким, каким был.

Я думаю о его руках, сжимающих горло охранника. То, как он вывернул мужчине запястье.

Ну, может, "сокрыт" — не совсем подходящее слово.

— Это странно, Саллен.

Он на секунду закрывает глаза. На две. Саллен кажется таким уязвимым, что мне хочется преодолеть разделяющее нас расстояние. Обхватить руками его сильное тело.

Но я не двигаюсь, и он, моргнув, открывает глаза.

— Знаю, — наконец говорит он. — Но мне это кажется нормальным.

Мне хочется высунуть язык в ответ на его остроту, на то, как он бросает это слово мне в лицо. И еще мне хочется возразить. Сказать ему, что это безумие, но… как и вся моя жизнь. Даже не беря в расчет мою неизменную влюбленность в Саллена, тот факт, что мы родились в Райте, уже делает всех нас немного странными. У кого еще родители возвращаются домой с пулевыми ранениями или колотыми ранами? Кто еще в детстве прячется в домашних бункерах, постоянно испытывая тревогу? Кто еще не может завязать дружеские отношения без опаски, что эта дружба не будет использована в качестве выкупа? Или не доверяет даже самым благим намерениям, боясь, что простой "привет" может стать предвестником шантажа? А что до Саллена… даже участникам Райта не снилось то, что пережил он.

Кроме того, я знаю, что Мадс и мои родители рано или поздно меня найдут. Я тут навсегда не останусь.

«Или останусь?»

Я крепко закрываю глаза и сжимаю под грудью руки в кулаки. Я хочу ему доверять. Хочу ему помочь. Но не хочу умирать здесь, под землей.

— Я не причиню тебе вреда, Кария. Обещаю.

Его голос низкий и почти успокаивающий. По какой-то причине ему я доверяю еще меньше.

От него у меня мурашки по коже.

Саллен не может принять мой комплимент, но хочет склонить меня к тому, чтобы я села для него в это кресло? Типа эксперимент в подземелье этого отеля?

Я не знаю, выполняет ли он обещания. Не знаю, хранит ли он что-нибудь где-то помимо банок, как того кролика.

Не успеваю я принять хоть какое-то решение и что-либо обдумать, как слышу его тихие шаги по цементному полу.

Я тут же распахиваю глаза и напрягаюсь всем телом.

Саллен приближается ко мне, и мой голос на мгновение заглушает страх. Я отступаю, с трудом сглатывая.

— Саллен…

Тогда он бросается на меня, а я отшатываюсь, прыгая и суетясь, готовая сейчас же повернуться и скользнуть в темный проем в стене. Я оборачиваюсь, сердце подскакивает к горлу, в мыслях полный беспорядок.

«Мне не следовало его спасать. Влюбленность не означает, что можно доверять монстру. Он так мне и не ответил. Его не было два года. Зачем ему сейчас оставлять меня в живых? Я ничего для него не значу».

Я бросаюсь к зияющей дыре, готовая рискнуть и юркнуть в нее. Но тут Саллен резко хватает меня за волосы. Я вскрикиваю, мое горло сжимается, голова откидывается назад.

Мы с ним по инерции летим на гипсокартон, и, когда моей кожи касается грубая штукатурка, я вскидываю ладони и слышу глухой удар. Что-то разлетается, и тут я понимаю, что Саллен сбил со стены ночник, и нас в этом склепе окутывает кромешная тьма.

Он прижимается ко мне всем телом, я пытаюсь дышать, упираясь предплечьями к грубой стене. Саллен все еще держит меня за волосы своей затянутой в перчатку рукой, в темноте запрокидывая мне голову, а мои глаза застилают слезы.

Я чувствую, как Саллен скользит ладонью по моему плечу, и знаю, что другую он прижал к стене, полностью меня обездвижив.

«О, боже».

— Ты сказал, что не причинишь мне вреда, — с трудом выдавливаю я, слова дребезжат от страха и спазма в горле. — Ты обещал. Я тебя спасла…

Саллен тихо усмехается мне в ухо, обдавая мою кожу теплым дыханием.

— Ты обрекла меня на ад.

— Ради тебя я ударила своего друга.

Он крепче наматывает на кулак мои волосы, задевая костяшками пальцев мой затылок.

— Друга, — произносит он, это слово полно хриплого презрения. — Что это еще, блядь, за хрень, Кария?

Эти слова ранят. Хотелось бы мне, чтобы это было не так. Чтобы я не испытывала к нему такого глубокого сочувствия. Но я ничего не могу с этим поделать. Меня всегда интриговал принц Райта.

— Отпусти меня. Я сяду в кресло. Просто… отпусти меня, — пытаюсь договориться с ним я.

Саллен скользит губами по мочке моего уха, но это не поцелуй.

— Ты знаешь, как сильно я за это поплачусь?

— Я не отпущу тебя обратно к…

— Не надо.

Это грубая команда, и я прикусываю нижнюю губу, храня молчание.

— Я не могу жить с ложной надеждой. Я вернусь и заплачу за это. И хочу убедиться, что все это того стоило.

Глава 20

САЛЛЕН

Я застегиваю последнюю пряжку, по комнате вокруг нас эхом разносится металлический щелчок. Я все делал наощупь, и это было довольно трудно из-за ее метаний и мольбы, но ей меня не пересилить. Во всяком случае, физически.

Я не стал пристегивать ее ниже талии, что может обернуться катастрофой, но… у нее такие красивые ноги, и мне бы очень хотелось их раздвинуть, даже при том, что я ничего не вижу.

Черный кожаный табурет на колесиках, который я достал из маленькой кладовки в задней части комнаты (из которой, кстати, идет ход под отель, но я не сказал об этом Карии на случай, если она решит сбежать), немного поскрипывает, когда я придвигаюсь к ней, опершись затянутыми в перчатки руками о бедра. Табурет поднят на идеальную для меня высоту, чтобы я мог протянуть руку и коснуться каждого дюйма ее тела.

Мне немного мешает спрятанная в кармане моих джинсов пачка наличных, которую я взял из маленького сейфа у разбитого мной ночника; именно по этой причине я оставил их здесь перед тем, как отравить Космо и украсть Карию. Но боюсь, что потеряюсь в ней, во всем этом, и когда нам снова придется бежать, не успею забрать деньги. Если я что и знаю о Карии, так это то, что ей нравится все, что на них можно купить.

Избалованная, в скором времени сломленная маленькая принцесса.

Я прижимаю одну руку к ее груди, чувствуя, как она быстро поднимается и опадает. Еще я слышу дыхание Карии, тихие вздохи в темноте. Я провожу пальцами вниз по ее топу к мышцам ее живота. Они сжимаются и разжимаются с каждым вдохом. Кария в ужасе.

Опускаясь ниже, я глажу джинсовую ткань ее юбки, на ощупь отмечаю, как она сместилась вверх из-за ее сидячего положения, и мне кажется, я чувствую мурашки у нее на бедрах.

«Она очень напугана».

Так и должно быть.

Мысленно я представляю себе, как она выглядит — смотрит на меня во все глаза с отвращением и так, словно я ее создатель.

Она пристегнута чуть выше груди, ниже пупка, еще несколько ремешков стягивают ей руки и запястья, и один поменьше — шею. Больше всего мне хотелось бы увидеть этот последний, но не сейчас. Я не могу вынести ее прямой взгляд. Как бы то ни было, даже белков ее глаз и голубизны радужной оболочки достаточно, чтобы заглушить мои мысли.