Lina Mur - Fifty And One Step Bac
просыпается, являя миру всю чувственность в нём.
С моих губ срывается вздох, а он проводит языком по
моей шее, поднимаясь к уху.
— Завтра я заеду за тобой в восемь, — продолжает
шептать он, а его губы двигаются по челюсти рядом с
ухом. Он сжигает мои кожные покровы своими поцелуями, а я не могу противостоять его натиску и хватаюсь за его
руку на моей талии, чтобы устоять на высоком каблуке.
— Это да? — спрашивает он и резко поворачивает меня к
себе. Я смотрю в его глаза, в которых сейчас невозможно
угадать ни единой эмоции, потому что он находится в
затемнённой стороне, и я вижу только контуры его лица.
— Ну же, Мишель, говори. Я обещал, что ничего не
сделаю против твоей воли, — тихо, но уверенно
произносит он.
— Ужин, — я слышу свой севший голос, и его губы
растягиваются в улыбку победителя.
— Только ужин, — подтверждает он. — Будь в платье, ты
в них сногсшибательна.
— О, да ладно, — я закатываю глаза на этот заезженный
комплимент.
Ник грубо и властно притягивает меня к себе за талию, впечатывая в своё тело, что я чувствую его возбуждённый
член, сквозь ткань брюк и от открытия выдыхаю в его
губы.
Черт, я хочу, чтобы он поцеловал меня. Хочу ощутить
этот десерт и запомнить его, даже если вскоре я пошлю
его к чертовой бабушке.
Он, не мигая, смотрит в мои глаза, а я в его. Разряды тока
проносятся между нами, хотя нет возможности для
выброса этого адреналина, и он забирается под мою
кожу, разгоняя кровь. Мои руки проходят по его груди и
поднимаются к плечам. Боже, какой он сильный. Моё
дыхание нарушено, как и его. Мы находимся под властью
сумасшествия и феромонов. Мои губы приоткрываются, ожидая от него первого шага, и Ник переводит взгляд на
них, а затем снова на мои глаза. На его лбу появляется
складка между бровями, и я сглатываю от страха упустить
эту возможность.
Я сама делаю движение вперёд, подтягиваясь к нему, но
он тут же отстраняет, и его лицо приобретает знакомую
холодность. Я чувствую себя безумно глупо, что хочется
плакать от обиды, и я отвожу глаза.
— Мишель, — произносит он моё имя, а я, передёрнув
плечами, возвращаюсь на своё место.
Я не понимаю, что он хочет от меня. Он пригласил меня
на ужин, он ласкал меня с такой страстью, что кожа
нещадно горит, а сейчас не мог просто взять и
поцеловать!
Блять! Я зла, зла в большей степени на себя, что
позволила сексуальному влечению взять вверх надо
мной. Это не должно повториться, просто не должно! Я не
должна этого чувствовать.
Сжимая в руках клатч, я смотрю на сцену, надеясь, что он
просто уйдёт, оставит этот момент без комментариев. И
чёрт бы побрал эту книгу и фильм, но сейчас я вижу
перед глазами момент, где Ана ждала поцелуя от Грея, но
нифига не получила, только свое будущее унижение.
Отвращение к себе оживает внутри, что я кривлю нос.
Ник огибает сидения и опускается рядом со мной.
— Мишель, ты...тут не место и время. Видишь, я снова
теряю контроль над собой из-за тебя?— он произносит
это тихо, но я не слышу в его голосе ни раскаяния или
ласки. Он холоден и отчуждён, это укалывает меня
сильнее, чем его молчаливый отказ, потому что я
подсознательно чую — он врёт.
— Думаю, ваша знакомая потеряла вас, мистер Холд, — сухо отвечаю я.
— Не думайте о моей знакомой, мисс Пейн. Думайте обо
мне, — теперь это извечно любимая им насмешка, и это
ещё больше выводит из себя.
— Всё-таки мне нравится ваш румянец, мисс Пейн, — добавляет он уже более игриво, и я поворачиваюсь к
нему, чтобы вложить во взгляд своё раздражение.
— Это потому что вы меня бесите, мистер Холд, — чётко
говорю я, враждебно смотря на него. А Ник просто
улыбается, забавляясь моими эмоциями.
— Мне это ещё больше нравится, — тянет он слова и
придвигается ближе ко мне.
— Тебя заводит, что я тебе грублю? Почему ты выбрал
меня? Почему бы тебе не пойти к своей знакомой и не
подарить ей вот всё то, что ты делал несколько минут
назад? Почему её не пригласишь на ужин, Ник? — интересуюсь я с пылом.
— Слишком много вопросов, Мишель. Я отвечу на них, но
не сегодня, — он тянется к моим рукам своей рукой и
накрывает ладонью мои пальцы, сцепленные в замок.
Я перевожу взгляд на это соприкосновение и удивляюсь
нашему контрасту. Его загорелая кожа и моя на несколько
тонов светлее. Красивое сочетание и я начинаю
хмуриться на свои мысли.
— Не надо, — шепчет Ник, и я бросаю на него
удивлённый взгляд.
— Доверься мне, я не причиню тебе зла, обещаю. Всё
будет только с твоего согласия и не более, — он немного
сжимает мои пальцы и убирает свою руку.
Я должна ему что-то сказать, но не нахожу даже самой
обычной реплики и просто вздыхаю. Позади нас
раздаётся шум, и я оборачиваюсь, смотря, как смеясь, входят моя семья и Вуд, что-то рассказывающий отцу.
— Мистер Холд, а мы потеряли вас, — улыбается ему
папа, и я замечаю, что среди них нет выкрашенной
блондинки Ника.
— Мы с Мишель обсуждали оперу, сошлись на мнении, что сегодня действительно потрясающий вечер, — отвечает ему вежливо Ник.
От новой фразы и раздутия огромного мыльного пузыря
из-за этих слов Ника, меня спасает последний звонок, говорящий о необходимой тишине в зале.
Зря он это сказал, лучше бы соврал, что я его ударила
или показала средний палец, или же просто
игнорировала. Чёрт!
Третий акт, и я желаю, чтобы он окончился ещё быстрее, но незаметно для себя снова проникаюсь историей. На
сцене разворачивается новое действие, в котором двое
совершенно разных людей, с различным прошлым
мечтают о совместном будущем и строят несбыточные
планы. Но реальность бьёт слишком сильно по ним, принося смерть Виолетты на руках возлюбленного.
Я не смогла сдержать слез на арии, и глаза
затуманились. Неожиданно в мою руку был вложен
платок, и я перевела взгляд на него. Рука Ника лежала на
моем запястье, и он успокаивающе поглаживал большим
пальцем кожу. Хлюпнув носом, я поднесла платок к
глазам и осторожно промокнула влагу, пока Ник
продолжал передавать мне своё тепло.
— Спасибо, после стирки отдам, — шепчу я, смотря на
