Дорогой Монстр-Клаус (ЛП) - Блэк Мэйв

— Ты такая хорошая девочка для меня, — поощряю я. — Ты вся течешь для меня. Хочешь мой член, детка?

— Пожалуйста, Санта. Дай мне свой член.

— Отчаяние выглядит на тебе просто, блять, чудесно, — рычу я.

На втором пальце она уже подается назад. Это лихорадочно и так чертовски сексуально. Прямо перед тем, как я готовлюсь добавить третий палец, чтобы растянуть её, нас прерывают голоса.

— Ты оставила телевизор включенным? — спрашиваю я, зная, что нет. Мы трахались без остановки несколько дней. Будучи нелюдьми, нам не нужна еда для поддержания сил. Не совсем. Я потерял счет времени. Это были только её пизда и мой член на повторе. Я удивлен, что у неё там еще ничего не болит. Но, как и я, она кажется ненасытной и жадной.

— Ксочитль! Где ты, черт возьми?

— Вал, мой брат, — шепотом вскрикивает она, практически катапультируясь с меня. — Иду!

— Уже нет, — ворчу я, чувствуя досаду от того, что так и не погрузился в её задницу в первый раз. Продолжение следует, полагаю.

— Он не должен быть здесь, — панически объясняет она. — Только если не появилась новая пара.

Она спешит привести себя в хоть какой-то презентабельный вид, накидывая халат. А всё, что делаю я — это надеваю джинсы. Мне плевать, что здесь её брат. Я буду драть его сестру, как только он уйдет. Чёрт, чем скорее, тем лучше.

Она выходит первой. Даже брату её раскрасневшаяся кожа выдаст перенапряжение. Она буквально принимала мои пальцы минуту назад. Моя сперма всё еще течет из её киски, как из крана.

— Валентин, — объявляет она, и я выжидаю всего мгновение, чтобы последовать за ней.

— Я бы сказал, что у тебя проблемы из-за того, что ты используешь моё полное имя, но это ты у нас пропала без вести, сестрёнка.

— О чем ты говоришь? Моё следующее задание только на Новый год, — спорит она, и я выхожу.

Я собирался подслушивать, но, зная Радость, она позволит ему отчитывать её, хотя это моя вина, что она здесь. Выходить без рубашки, вероятно, было не лучшим выбором. Брат Ксо почти такого же роста, как я. В отличие от неё, он красный. Скорее коралловый, чем мои более темные оттенки, но всё же красный. Он сужает глаза, гнев сочится из него волнами, даже губа кривится в отвращении.

— Ты кто такой, блять?

Мгновенно Ксо шлепает его в грудь. Её нахмуренный лоб и свирепый взгляд могли бы заставить взрослого мужчину плакать.

— Не разговаривай с ним так, Валентин. Он мой друг.

— Друг, ага, в жопу, — огрызается Валентин. — Он, блять, Сантана.

— О, так ты, должно быть, тот Купидон, которого трахнул мой брат, — насмехаюсь я, скрещивая руки на груди. Если бы он был драконом, его глаза бы полыхали. И всё же ненависть хлещет из него стремительно.

— Арсон! — журит меня Ксо, её глаза широко раскрыты и полны разочарования. Я выдыхаю и жду её хода. Она права, что ругает меня. Я веду себя бессмысленно. — Это мой брат.

— И твои сестры, — объявляет одна из них, стоя у двери. У неё нежная персиковая кожа, сильно отличающаяся от Ксо. Затем выскакивает еще одна. Она скорее фиолетового цвета, может, нежно-лавандового?

— Я предупреждал, что мы придем. Вы здесь уже несколько недель.

— Недель? — глупо улыбается она; гримаса искажает её лицо.

— Сегодня канун Рождества, — уточняет он, и мои глаза расширяются. Мы провели в той постели гораздо больше времени, чем даже я осознавал. Легко потеряться друг в друге.

— Дерьмо, — бормочу я, думая о том, как зол будет Пиро.

— Вот именно, дерьмо, брат, — восклицает Пиро с кухни, одновременно объявляя о своем присутствии. У меня даже нет времени потереть переносицу, прежде чем Ксо начинает дрожать. — О чем, черт возьми, вы думали?

Да, о чем, черт возьми, мы думали?

Глава 23

Christmas Without You – Ava Max

Ксо

Всё моё тело горит, пока стыд вылизывает меня так же, как я вылизывала Арсона — постоянно. Это жестокие, мучительные удары, и все они пялятся на нас, ожидая ответа.

— Он помогает мне найти любовь, — робко отвечаю я; мой голос срывается на писк. Рядом с семьей я всегда чувствувала себя маленькой, изгоем. Сейчас это чувствуется ещё хуже, потому что даже Вал осуждает меня. Я никогда не видела, чтобы его челюсть была так сжата, а всё его напряженное тело излучало разочарование.

— Ага, именно этим он и занимается, — насмехается Дион, презрительно кривя губы.

— Хватит, — рявкает Арсон. — Неважно, что мы делали. Вы все переходите границы.

Что-то вспыхивает у меня в груди. Это то же покалывание, что было с момента нашей встречи, но именно в этот миг оно расцветает во что-то осязаемое. Оно наполняет меня покоем. Чувством защищенности. Он защищает меня. Никто никогда меня не защищает.

— Арсон прав. У Купидонов могут быть свои правила насчет "никакой любви" и всё такое, но у них есть сделка, которая нас не касается, и глупо с нашей стороны осуждать, — вторит Пиро, кивая брату. По крайней мере, у Арсона есть брат, который его любит. Но теперь, когда Вал мрачно сверлит взглядом брата Арсона, я задаюсь вопросом: правдив ли тот туманный комментарий о том, что они спали вместе?

— Заткнись, Купидон.

— Купидон, как, черт возьми, оригинально, Весельчак.

Весельчак?

— Вон, — бросаю я Валу и брату Арсона, указывая большим пальцем на заднюю дверь. Они недовольно выдыхают и обходят нас всех. Дион следует за ними, подпрыгивая от восторга. Мучения других всегда были её суперсилой, и прямо сейчас она воочию наблюдала хаос, который, в кои-то веки, вызвала не она.

Дульсе наклоняется к моему уху, сжимая мои плечи.

— Если бы я знала, что он Санта, я бы тоже кончала.

— Дульсе, ты же не сказала это всерьез! — возмущаюсь я, давясь от того факта, что она трахает взглядом мужчину, в которого, как мне кажется, я влюблена. Клянусь богиней, я её прирежу.

Неукротимая ярость нарастает во мне, но я не успеваю произнести ни слова, как вмешивается Арсон.

— Нам нужна минута.

Благодарная ему, я хочу поцеловать его в знак признательности. Дульсе уходит, виляя бедрами, а я сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в кожу.

— Всё в порядке, Радость. Я смотрю только на тебя, — дразнит он, но мне не нужна его игривость. Я взрываюсь.

— Почему ты такой провокатор? — шиплю я; моя грудь вздымается от переизбытка эмоций. Его брови сходятся, и впервые я вижу ярость, направленную на меня.

— Я? Я же твой друг, — выплевывает он, повторяя мои слова Валу. Он такой огромный, когда злится.

— Арсон, я не это имела в виду...

— Да? А что ты имела в виду? — давит он, его глаза загораются так же, как несколько дней назад, когда он лишил меня девственности. Но это другое. Он беспощаден, охвачен обидой, в которой ноль смысла.

— Мы друзья? — говорю я утвердительно и вопросительно одновременно. — У нас есть соглашение.

Он кивает один раз, резко, и этот кивок говорит мне столько же, сколько любой спор. Я сказала не то, и он расстроен.

— Мне пора, — бормочет он.

— А как же наша сделка?

Он ощетинивается, и пар вырывается у него из носа и рта. Я иду по камням, нависая над смертоносной лавой. Он фыркает, прежде чем отвернуться от меня.

— Я найду тебе твою любовь, но мне нужно идти. Сегодня канун Рождества, и для меня это слишком, чтобы разбираться сейчас.

— Арсон, пожалуйста, — умоляю я, чувствуя боль в груди. — Давай поговорим об этом.

Он слегка поворачивает голову; поражение и горячий нрав залегли складкой меж его бровей.

— Не о чем говорить. Мы друзья, Ксочитль. И наша сделка завершена.

— Как?

Он не удостаивает меня ответом. Он направляется в гостевую комнату. Мгновение спустя я бросаюсь за ним, но окно там открыто, и в комнате не осталось ничего, кроме его шапки с той первой ночи. Единственная вещь, которая говорит мне, что он не был полным самозванцем, выдающим себя за Санту.