Лиса Дягилева - Роковое чувство
Рауль с какой-то странной полуулыбкой наблюдал за тем, как андроид подготавливает партнёра к своему отнюдь не маленькому размеру, тому уже явно было всё равно — как и с кем — рыжие волосы прилипли к влажным вискам, на лице застыло выражение чистого экстаза, пальцы безуспешно пытались зацепиться за безупречно гладкую поверхность сцены.
«На самом деле похоже…» — блонди не удержался и взглянул на Катце, желая увидеть его реакцию в дополнение к шоу.
Монгрел то пристально смотрел на сцену, то временами отводил взгляд, но так или иначе, он оставался бледен. К вину он больше не прикоснулся. Чем дальше продолжалось спаривание двух самцов, тем сильнее в рыжем пэте Катце видел себя. У монгрела мурашки побежали по коже, когда сексодроид безжалостно вошел в юношу и тот закричал. Дилер искоса взглянул на Рауля и встретил его внимательный взгляд. Катце ощущал себя так, словно ему на голову Дерил только что вылил ледяной воды. Не выдерживая незримого напора страха, Катце опустил глаза. Монгрел почти не дышал.
Блонди внимательно смотрел на бледного — словно лист бумаги, Катце. «Вижу, не мне одному это напоминает что-то личное…» — не мог не усмехнуться он внутренне.
— Что-то не так? — Эм спокойно смотрел на дилера. — Им прекратить?
Тем временем рыжий пэт справился с первой неизбежной болью и стал медленные, пока ещё не совсем уверенные движения навстречу резким и сильным рывкам блондина. Гримаса боли постепенно сменялась прежним экстазом, эти пэты были неплохо обучены и, не смотря на довольно жёсткий ритм, движения их оставались плавными и изящными, заставляя усомниться в своей принадлежности к простым живым организмам.
— Видишь, всё не так страшно, — как можно мягче произнёс блонди, всё так же пристально смотря на Катце.
— Интересная пара, — без энтузиазма сказал дилер, сделав вид, что его вдруг заинтересовало действо на сцене — хотя все это было только затем, чтобы не смотреть в глаза Рауля. Он вздохнул и виновато пожал плечами. Если Рауль свел этих двоих вместе не случайно, то для Катце стало все предельно ясно. Ситуация не легкая, а возможно и гадкая. Да, он боялся секса с Раулем, да и как такового секса вообще. Слова вырвались сами по себе: — Но если позволите… мне кажется, что они не подходят друг другу. Слишком явен контраст…
— Контраст? — будто переспросил блонди. — Чем плох контраст? Тем более, здесь ставка делается на логической несовместимости экземпляров и, как следствие, полной практической совместимостью, — как будто Рауль всерьёз задумался над заявлением Катце. — У тебя другое мнение? Не хочешь поделиться?
Пэты на сцене уже перевалили за середину своего шоу и уверенно подходили к концу. Стоны рыжего явно только больше заводили андроида, для этих двоих давно перестали существовать как их хозяин, так и его гость.
— Если вы действительно хотите знать?.. — Катце сделал паузу. Каждый вздох, стон, хрип рыжеволосого пэта проходили по нервам, подобно острому лезвию, напоминая, что монгрел в опасности. Он уже клял себя за то, что «зашел на огонек». — Контраст не плох сам по себе. Это завораживающее зрелище — оно волнует кровь гораздо сильнее, чем абсолютная гармония и совместимость. — Катце чуть прикрыл глаза, глядя на бокал красного вина в своей руке. Ресницы монгрела подрагивали. — Но жизнь не терпит контрастов — она их уничтожает… Все равно, что слабые и ненужные гены.
Монгрел поднял глаза на Рауля.
— Ваши пэты прекрасны, но никогда не будут вместе больше, чем этого захотите вы. А жизнь — это тоже своего рода Господин.
— Кто не рискует, тот…много не делает, — просто ответил блонди, ему уже начинал нравиться этот философский разговор, — и кому-то в жизни суждено быть хозяином, а кому-то слугой и с этим тоже мало что сделаешь. Просто надо определиться с ролью для себя самого…Ну и пытаться ей соответствовать, естественно. Или же расслабиться и плыть по течению, находя в этом своё удовольствие.
Действие на сцене вошло в свою последнюю стадию — блондин двигался всё резче и резче, рыжий, похоже, не мог уже даже стонать — только бессильно мотал головой из стороны в сторону, как будто пытаясь отрицать неизбежное. Наконец, пэт задрожал и с тихим полу стоном, полу хрипом излился в руку блондина — тот, дёрнувшись ещё пару раз в расслабленное тело, бессильно рухнул на своего партнёра. Едва отдышавшись, рыжий потянулся губами к лицу блондина.
— Те, кто расслабляются посреди реки, как правило, тонут, — Катце явно намекнул на Юпитер. Может быть Раулю и нечего было опасаться, а вот у могрелов в таких играх всегда ставилась на карту жизнь. И все-таки сейчас взгляд Катце невольно скользнул по губам блонди. Пальцы как-то нервно сжимали бокал.
— Потому что неправильно расслабились, — пожал плечами Рауль, — это тоже нужно уметь.
Пэты закончили свое соитие, а с облегчением вздохнул монгрел. Кто знает, возможно, удастся еще исправить ошибку и наплести Раулю о той куче дел, которая якобы привела Катце сюда, а потом тихо уйти. — Хорошее вино. Спасибо, — Катце поставил бокал на стол, явно намекая на то, что засиделся.
Блонди сделал пэтам знак уйти — всё что могли — они уже сделали, теперь ему осталось лишь закончить начатое. Не смотря на то, что Катце выпил бокал вина, его лицо по-прежнему оставалось бледным. Рауль не выдержал и внутренне усмехнулся: «Ждёт продолжения?» Дождавшись пока они останутся одни, Эм на три четверти повернулся к дилеру, явно намереваясь продолжить разговор:
— Так что вас ко мне привело?
Катце с трудом подавил растерянность.
— Я… просто хотел узнать… — Ненужно ли вам чего? Как вы поживаете? Вспоминаете ли обо мне хоть изредка? Бред!!! — Вчера вечером привезли двух неплохих пэтов. Не академские, но неплохие. Так вот, хозяин хочет выставить их утром на торги, и я тут подумал… Может, захотите взглянуть?
Катце потупил взор и покосился на пустую сцену.
— Если надумаете, дайте мне знать.
Монгрел вздохнул и поднялся с кресла.
Блонди наградил Катце своим фирменным ледяным взглядом:
— Надеюсь, вы просто плоско пошутили, Катце… Потому что вам должно быть прекрасно известно о том, что меня не интересуют пэты не из Академии, никакие: ни интересные, ни неинтересные.
Заметив очевидную попытку Катце к бегству, он нахмурился: «И когда он начнёт воплощать свои собственные, а заодно и мои, желания в жизнь?.. Видимо, опять всё придётся делать самому…»
— Катце, — говорят, остановить можно лишь звуком имени.
Дилер напряженно замер. Эти несколько секунд молчания, которые последовали за тем, как Рауль произнес его имя, показались дилеру вечностью.
